Я выжил в Сталинграде. Катастрофа на Волге - Иоахим Видер

Иоахим Видер

Я выжил в Сталинграде. Катастрофа на Волге

© Исаев А.В., предисловие, 2013

© Лебедев А., Португалов Н., пер. с нем., 2013

© ООО «Яуза-пресс», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Алексей Исаев Предисловие

«Сталинград» – название города, которое мы не найдем на сегодняшних картах, навсегда останется в истории войн. Словно «Канны» или «Ватерлоо», помимо исторического значения, оно стало символом военной катастрофы в новейшей истории. Символом поражения немецкого оружия и безоговорочного триумфа военной мысли, стратегии и тактики советских войск. Пожалуй, ни одно сражение Второй мировой войны не породило в послевоенные годы в Германии такого количества исследований, как Сталинград. Дело даже не в самом факте окружения крупной группировки немецких войск – после Сталинграда были окружения под Черкассами (Корсунь-Шевченковская операция) зимой 1944 г., Витебском летом 1944 г., наконец, Фалезский «котел» на Западном фронте. Сталинград стал эпической катастрофой, знаменовавшей собой закат звезды Третьего рейха. События на Волге заставили многих потерять веру в себя и свое командование. После Сталинграда оставалось сражаться «без страха и надежды»…

Помимо личных взаимоотношений и даже человеческих трагедий, многих мемуаристов занимал вопрос оперативной картины сражения под Сталинградом. К их числу относится Иоахим Видер. По иронии судьбы смертельной для окруженной под Сталинградом 6-й армии Ф. Паулюса стала настойчиво продвигавшаяся немецкой военной мыслью идея «Канн»: нанесения поражения противнику глубокими фланговыми ударами по сходящимся направлениям. До осени 1942 г. «Канны» были своего рода визитной карточкой германской стратегии. Большинство крупных наступательных операций против СССР реализовывалось именно по этой схеме. Окружения советских войск под Минском, Уманью, Киевом, Вязьмой в 1941 г., под Харьковом в 1942 г. – все это были воспетые Шлиффеном «Канны». Под Сталинградом эта технология обратилась против вермахта. Видер пишет: «При всех наших предчувствиях мы и в мыслях не допускали возможности такой чудовищной катастрофы!» Но катастрофа случилась, причем по классическому сценарию «Канн». Сценарий этот предусматривал наличие не только Ганнибала в лице А.М. Василевского с одной стороны, но и консула Варрона со стороны тех, кто попал в окружение. Видер откровенно пишет о всех тех роковых решениях, которые предопределили судьбу армии Паулюса: «И вот, 24 ноября словно гром среди ясного неба поразила нас радиограмма из ставки Гитлера – роковой приказ, запрещавший командованию 6-й армии осуществить намеченный отход с северного участка своего фронта и вывод наших соединений из Сталинграда. Все надежды на прорыв рухнули». Вся первая часть книги – это описание произошедшей катастрофы от ее первого дня до закономерного финала. Как непосредственный участник событий, Видер нашел те краски, те детали происходящего, которые ярче всего отражают трагедию солдат и офицеров вермахта, оказавшихся в кольце окружения. Одна из центральных тем повествования – это противоречие между профессионализмом, заставлявшим искать вполне очевидные решения, и долгом, вынуждавшим подчиняться приказам. Видер рассказывает о неудачах в снабжении окруженных по воздуху. По иронии судьбы, удачные операции по снабжению транспортной авиацией и бомбардировщиками Хе-111 окруженных под Холмом и Демянском сыграли злую шутку с немецким командованием, многие были уверены, что такой же воздушный мост будет эффективен и в случае с армией Паулюса. Однако расстояние между основной группировкой немецких войск и окруженными соединениями под Демянском и Холмом было сравнительно небольшим, местность – лесистой, и противодействие советских ВВС на второстепенном участке фронта – сравнительно слабым. Напротив, под Сталинградом транспортникам требовалось пройти большое расстояние над занятой советскими войсками территорией под ударами лучших авиасоединений ВВС РККА. В результате снабжение по воздуху было скудным, сили окруженных таяли, и на страницах книги Видера мы найдем эпизоды отчаяния и морального разложения тех, кто еще недавно составлял элиту вооруженных сил Германии.

Помимо очевидно «проварроненных» моментов в Сталинградской битве просматривается несомненный успех советского оперативного искусства. Была спланирована простая, но очень удачная по форме операция. Два удара наносились по сходящимся направлениям для замыкания кольца, два – на образование внешнего фронта окружения и два – на образование внутреннего фронта окружения. Собственно удар на образование внешнего фронта окружения впервые был нанесен достаточно удачно и глубоко, чтобы воспрепятствовать деблокированию окруженных ударом извне.

Силы, задействованные в попытке Манштейна пробиться к 6-й армии, не следует ни преуменьшать, ни преувеличивать. Наиболее сильным игроком была прибывающая по железной дороге из Франции свежая 6-я танковая дивизия. Танковая дивизия прибывала, начиная с 27 ноября, в Котельниково после отдыха и укомплектования во Франции (дивизия понесла большие потери зимой 1941/42 г.). После доукомплектования и перевооружения 6-я танковая дивизия представляла собой серьезную силу. В ноябре 1942 г. в составе дивизии числилось 159 танков (21 танк Pz.II, 73 танка Pz.III с длинноствольной 50-мм пушкой, 32 танка Pz.III с короткоствольной 75-мм пушкой, 24 танка Pz.IV с длинноствольной 75-мм пушкой и 9 командирских танков). Подавляющее большинство танков дивизии было новейших образцов, способных противостоять Т-34. Первый удар этой дивизии принял на себя создававший внешний фронт окружения у Котельниково 4-й кавалерийский корпус и 85-я танковая бригада. Они сумели отодвинуть рубеж развертывания немецких танков и заставили их потратить первые несколько дней на отражение ударов по Котельниково. Помимо этого в попытке деблокирования принимали участие уже побывавшие в боях соединения вермахта. 23-я танковая дивизия на момент начала советского наступления (18 ноября) насчитывала 5 танков Pz.II, 12 танков Pz.III с короткоствольным 50-мм орудием, 15 танков Pz.III с длинноствольным 50-мм орудием, 4 танка Pz.IV с 24-калиберной 75-мм пушкой и 4 танка Pz.IV с 43-калиберной 75-мм пушкой. Дивизия участвовала в напряженных боях на Северном Кавказе и понесла большие потери под Орджоникидзе и Моздоком. 17-я танковая дивизия выглядела ненамного лучше: 9 танков Pz.II, 30 танков Pz.III с короткой 50-мм пушкой и 18 танков Pz.IV с 24-калиберной 75-мм пушкой. Но даже эти скромные силы прибыли слишком поздно, и основная тяжесть боев легла на 6 и 23-ю танковые дивизии. Часто упоминаемый в связи с попытками деблокировать Сталинград 503-й танковый батальон «тигров» пошел в бой только в январе 1943 г. под Ростовом, довольно далеко от Сталинграда. Под «тиграми» под Сталинградом следует понимать танки Pz.IV с длинноствольными орудиями из 6-й танковой дивизии. Одной из ошибок немецкого командования было неумение накапливать стратегические резервы. Советская сторона довольно быстро поставила между окруженными войсками 6-й армии Паулюса и пробивающимися к ней дивизиями Г. Гота заслон из 2-й гвардейской армии, в напряженной борьбе отразившей все удары извне кольца.