Письма с Афона в Россию (XIX-начало XX века) - Сборник

Письма с Афона в Россию (XIX – начало XX века)

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

ИС Р 14-415-1428

От редакции

Настоящая книга представляет собой публикацию писем с Афона в Россию, собранных из частных архивных источников[1]. Письма, написанные в разные времена (XIX – начало XX века) и к разным лицам, содержат душеполезные наставления и советы, назидают от Священного Писания и святоотеческого учения. Они – только малая частица громадного приношения русского афонского монашества своему отечеству, той духовно-нравственной и молитвенной помощи боголюбивому русскому народу, которая поступала с Афона в ответ на материальную поддержку, живое участие русских людей в нуждах святогорцев.

Известно, что старец-духовник Русского Пантелеимонова монастыря иеросхимонах Иероним (Соломенцов; около 1805–1885)[2], с именем которого связано возрождение и процветание русского монашества на Афоне, в начале своей деятельности приложил немалые старания, чтобы установить связи с Россией. Он посылал письменные воззвания к русскому народу о нуждах монастыря, всегда был душой этой переписки, умел ее сделать душеполезной для многих в России, чем снискал уважение и любовь к своему монастырю. Обращение к доброму русскому сердцу, издавна не жалевшему средств на благоукрашение свято чтимых обителей, нашло полное сочувствие, и из России в Русский Афонский монастырь потекли пожертвования деньгами и вещами[3]. Вместе с тем на Афон потянулся поток богомольцев, стало возрастать число братии монастыря.

Многие из посетителей пленялись «душеспасительной беседой и богомудрыми словами»[4] отца Иеронима и по возвращении на родину оставались с ним в переписке. Были у старца и такие заочные духовные чада, которые, никогда его не видя, пользовались его письменными советами. Так с течением времени обитель Пантелеимонова все больше и больше укреплялась духовно и материально, связи ее с отечеством укреплялись.

Отец Иероним всегда помнил, кому обязана обитель своим возрождением. Он знал на опыте, какую великую нравственную пользу приносит чтение духовных книг, а потому еще в начале своего служения в монастыре, несмотря на скудость во всем, развивал в обители просветительско-издательскую деятельность.

Чтобы подвиг паломничества для русского странника был осмысленнее и приносил душе его большую пользу, благодарная обитель старалась путем распространения брошюр и книг ознакомить паломников с посещаемыми ими святынями и их значением для православных христиан. По благословению старцев Пантелеимоновой обители на одесском и константинопольском подворьях паломникам выдавали бесплатно по пятьдесят нравственно-назидательных брошюр и по такому же количеству листков издания Пантелеимонова монастыря, в которых описывались многочисленные афонские святыни, давались в простой, удобопонятной форме сведения о первых потребностях и обязанностях всякого христианина, делались предостережения об опасности раскола и сектантства, приводились примеры христианской жизни святых угодников Божиих как в подробных, так и в кратких их житиях. На память об Афоне паломники наделялись иконками святого великомученика Пантелеимона, четками, крестиками. Знатным посетителям раздавались издания дорогие, часто в роскошных переплетах.

Почти все книги Русского монастыря выдержали множество переизданий. Едва ли можно было найти в России обитель, духовное учреждение или учебное заведение, где бы не имелось изданий Афонской обители. Что же касается брошюр религиозно-нравственного содержания, противосектантских и противораскольнических, то их невозможно перечислить. Обителью ежегодно распространялось бесплатно триста тысяч экземпляров брошюр и около двух миллионов листков. «Раздавайте их в расширение славы Божией», – завещал старец Иероним[5]. Этими трудами на душевную пользу православных в России Афонская обитель воздавала людям за их непрекращающуюся благотворительную помощь.

Отец Иероним и его ученик игумен обители Макарий (Сушкин) много заботились о приведении в должный порядок и благоустройстве монастырской библиотеки. Было отстроено ее здание. Старцы не жалели средств для пополнения библиотеки. Если в середине 40-х годов XIX века профессор В. И. Григорович, один из основоположников славянской филологии, нашел в обители пятьсот печатных книг и шестьдесят рукописей, то благодаря заботам старцев и усердию библиотекаря отца Матфея еще при жизни отца Иеронима фонд библиотеки увеличился настолько, что одних рукописей X–XIX веков на греческом языке насчитывалось до семисот, а на славянском – до ста, печатных книг на разных языках – до двадцати тысяч. В монастырском архиве хранится драгоценное сокровище обители – более пятидесяти царских и других грамот, в числе которых четыре грамоты русских царей: Феодора Иоанновича, Михаила Феодоровича, Алексея Михайловича, Иоанна и Петра

Алексеевичей – и одна святителя Иова, патриарха Московского и всея Руси, также грамоты патриархов Константинопольских Каллиника и Иоакима и другие монастырские акты XI–XIX веков. Приведенная старцами в образцовый порядок библиотека Русского Пантелеимонова монастыря встала в один ряд с лучшими святогорскими библиотеками – Ватопеда и Великой Лавры. Благодаря редкому гостеприимству старцев Иеронима и Макария библиотека открывала двери многочисленным ученым, желавшим в ней поработать и усердно послужить делу духовного просвещения и народного образования в России.

Таким образом, русскими монахами под руководством старцев Иеронима и Макария была проведена колоссальная работа в области духовно-нравственного просвещения народа, который всегда любил и ценил Пантелеимонов монастырь – обитель русских святогорцев. В то время как в России под влиянием Запада в общество стали проникать идеи, чуждые Православию, когда боголюбивое народное сердце все чаще и чаще оставалось духовно неудовлетворенным, Русская обитель на Афоне, став образцовой для всего православного мира, наполняла свое отечество благодатным словом, распространяя книги афонского издания и ведя душеполезную переписку.

Все материальные и духовные ценности Пантелеимонова монастыря создавались совместно с русским народом: на средства народа здесь выстроена большая часть зданий, в разные времена различными его представителями сделаны многочисленные ценные пожертвования – священные облачения, иконы, сосуды и прочие священные предметы. Обитель стала близка и дорога всем православным русским людям, поэтому исследователи и посетители Афона в дореволюционное время говорили, что она должна быть по справедливости признана народным монастырем.

Вот и теперь, когда минули годы безбожия в отечестве, снова с помощью России Русская обитель после длительного периода запустения и разрушения приняла прежний вид; приведена в порядок богатейшая библиотека, в которой уже целое столетие лежит нетронутый пласт духовных сокровищ. И тут словами А.А. Дмитриевского можно сказать, что Пантелеимонов монастырь должен «принести своему отечеству ту посильную пользу, какую оно вправе ожидать от афонских иноков, живущих трудовыми грошами его сынов»[6].

Чтение настоящих писем, писанных в духе отеческой любви старцев Пантелеимоновой обители к соотечественникам и заботы о них, поможет понять и возродить прежние добрые отношения между русскими святогорцами и русским народом для «обоюдного спасения» и «вящей славы Божией», как любил говорить отец Иероним.

1. Петру Николаевичу

Достопочтеннейший Петр Николаевич, милость Божия буди с Вами!

Почтенное письмо Ваше от 3 сентября мною получено с назидательным извлечением из Номоканона, за каковой труд Ваш приношу Вам благодарность: можно его издать у нас в Москве. Стихи же в издающихся при нашей часовне «Душеполезных размышлениях» не помещаются.

Грехи, какие Вы исповедали моему недостоинству и духовнику своему, Всеблагий Господь да не помянет тому. Терять же надежду на избавление от угнетающих нас страстей не следует, в каком бы по видимости безвыходном положении мы ни были: что невозможно человеку, возможно Богу (см. Мф. 19, 26).

Преподобный авва Исаак Сирин даже совершенно отчаявшихся в спасении старается воодушевить, увещевая не переставать взывать о помощи к Пришедшему взыскать и спасти погибшего (Лк. 19, 10); перечислив в Слове 7 грехи произвольные и непроизвольные, под конец он говорит: «Иное дело – падение души, всецелая ее гибель, совершенное оставление. Кто явно принадлежит к числу таковых, тот, когда падет, да не забывает любви Отца своего, но, если приключится ему впасть и в многоразличные прегрешения, да не престает радеть о добре, да не останавливается в своем течении, но и побеждаемый снова да восстает на борьбу со своими сопротивниками и ежедневно да начинает полагать основание разрушенному зданию до самого исхода своего из мира сего, имея во устах пророческое слово: Не радуйся о мне, противник мой, яко падох, ибо снова востану. Аще сяду во тьме, Господь озарит мя (Мих. 7, 8), и нимало да не прекращает брани до самой смерти и, пока есть в нем дыхание, да не предаст души своей на одоление, даже и во время самого поражения, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему милость Свою»[7].