Городские легенды - Олег Фочкин

Олег Фочкин

Городские легенды

© Фочкин О., 2015

© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015

Олег Фочкин – коренной москвич, историк и журналист, работавший в газетах «Московские новости», «Московский комсомолец», «Вечерняя Москва», агентстве ИТАР-ТАСС и сервисно-новостном портале Мослента. Автор семи книг о криминале и терроризме, а также двух стихотворных сборников, лауреат премий МВД и МЧС России, неоднократно награжден ведомственными медалями силовых структур за репортажи и расследования. Книжный обозреватель и знаток Китая.

Предисловие

Наш город всегда был открыт для тех, кто приходит с добрыми намерениями, и радовал не только старожилов, но и гостей. Его и хвалили, и ругали, в него стремились, его проклинали, он притягивал, хотя и не всегда становился родным. Наверное, это связано с желанием «будущих москвичей» не просто завоевать, но и понять его историю, культуру и саму суть. Если желание понять и сохранить есть, то и город отвечает взаимностью.

Ведь расхожее выражение «Москва слезам не верит» придумали не москвичи. Горожане испокон веков защищали, принимали погорельцев и беженцев, возводили дома и разбивали сады и парки, устраивали грандиозные праздники и парады, делились умениями с другими, да и сами учились, если было чему.

Поэтому и сегодня интерес к столице не просто остается неизменным, но и постоянно растет. А новые технологии дают возможность прогуляться по улицам города и подивиться на его чудеса почти из любой точки земного шара. Или наметить маршрут будущей прогулки в реальности.

В нашей любимой Москве уживаются самые разные национальности. Без проблем не обходится, но назовите мне хоть один мегаполис, где их нет. И вот потомки привычных дворников-татар начала прошлого века сегодня управляют в Москве крупными компаниями, а английская речь так же привычна, как и русская, перемежаясь с таджикской, французской, итальянской, молдавской, китайской и арабской.

У каждого из нас своя Москва. Мы каждый день проходим мимо красивых, удивительных зданий и даже не задумываемся. Что у каждого из них есть своя история, своя легенда. В каждом из этих домов на протяжении многих лет, а иногда и веков жили и живут люди. И мы о них ничего не знаем. Или почти ничего. И вместе с их историей мы теряем и частичку собственной истории. Истории нашего города.

На протяжении нескольких лет я вел в газете «Вечерняя Москва» рубрику «Городские легенды», где рассказывал о самых интересных, на мой взгляд, домах нашего города. Но прежде всего это рассказ о людях, которые строили эти дома и жили в них. После 1917 года целые пласты, целые поколения оказались вымыты и забыты. Мы только сегодня начинаем возвращать из истории, вновь открываем для себя удивительный мир города, приютившего людей самой разной национальности и взглядов. Это не он был несправедлив к ним. Чаще всего это были варяги, пришельцы без роду и племени, захватившие власть или решившие, что могут решать судьбу города и его жителей.

Публикации в «Вечерке» вызвали многочисленные отклики и дополнения к тем историям, которые я публиковал. А значит, это интересно не только мне, но и вам. Значит, мы хотим знать, как жили москвичи до нас, и сохранить их память и места, связанные с их жизнью и мечтами. Надеюсь, что у этого рассказа будет продолжение. И мы сможем исправить ошибки, допущенные до нас, и не совершить собственные. Или хотя бы совершить их немного меньше. Это рассказ о легендарном городе и удивительных людях, которые в нем жили и живут.

Олег Фочкин

Дом, спасший Лефортово

(Бакунинская, 24)

Если вы съезжаете с Третьего кольца на Бакунинскую улицу, то вам обязательно бросится в глаза красивый дом с разноцветными шашечками крыши, одиноко стоящий на месте некогда шумной улицы.

Но даже в таком одиночестве чувствуется его неординарность и почти забытая монументальность строителей прошлого.

А ведь и этого дома, и Лефортовского парка, и всего дворцового ансамбля могло бы уже и не быть, если бы летом 1986 года на защиту дома не встали местные жители и неравнодушные москвичи из разных уголков города. Это был первый случай обороны, когда защитить наше наследие удалось. Собственно, из этой истории родился и современный Архнадзор, бдительно следящий за архитекторами и строителями сегодня.

Конечно, дома спасали и раньше. Жители столицы любят свой город и стараются сделать все, чтобы он не потерял свой истинный облик. Так было всегда. Просто, к сожалению, разные поколения жителей не все знают о том, что сделали их предшественники. Наверное, эти истории еще ждут собирателя, который нанижет их на одну ниточку повествования и издаст книгу. И будьте уверены, ее обязательно заметят и зачитают до дыр.

Защитники палат

Но вернемся к дому, с которого начался наш рассказ. В июле 1986 года автор этих строк вместе с однокурсниками проходил студенческую практику в Государственном историческом музее. И вот на третий или четвертый день практики наш одногруппник, ныне заместитель главного редактора журнала «Фома» Володя Гурболиков, вдруг сказал: «Ребята, а поехали вместе со мной на Бакунинскую, там сейчас местные жители спасают дом восемнадцатого века, который хотят разрушить, а параллельно проводят раскопки. Там много всего интересного уже нашли». Честно говоря, раскопки здесь сыграли решающее значение. Какой будущий археолог откажется от подобного предложения? И мы поехали на станцию «Бауманскую», спасать дом. Никто и предположить не мог, что вся эта история станет поворотной в судьбе многих участников тех событий. Там мы обрели друзей, создали свою молодежную организацию, а многие даже нашли жен и мужей и навсегда связали жизнь с архитектурой, историей Москвы, археологией. Но это уже совсем другая история.

Там шли настоящие бои. Подростки вместе с нами раскапывали культурный слой (полтора метра) второго этажа. Дом пережил пожар 1812 года, но то, что сгорело, просто засыпали слоем земли. И кроме нас после нашествия Наполеона в доме никто не копался. Все, что было найдено, позже стало экспонатами районного музея, судьба которого после долгих мытарств весьма плачевна. Сейчас большинство экспонатов, которые потом приносили и местные жители, хранится в подвалах местной школы. Дело в том, что державшие оборону жители объединились в эколого-культурное объединение «Слобода». Мы спасали другие дома, проводили раскопки, водили экскурсии, занимались реставрацией, организовывали встречи в ЦДХ на Кузнецком мосту и выставки в районной управе. Но потом у «Слободы» не стало помещения. Там сейчас находится клуб «Швайн». А в прошлом году неожиданно умер главный хранитель музея художник Григорий Стриженов. Жаль, если музей никогда не возродится…

Снос остановил местный житель, актер Николай Малинкин. Он и сегодня остается таким же неугомонным и веселым. Организатором пикета стал инспектор Общества охраны памятников, студент Кирилл Парфенов. Реставрационные исследования под стрелой экскаватора возглавил архитектор Олег Журин, ученик Петра Барановского, будущий автор воссоздания Казанского собора и Воскресенских ворот на Красной площади. Официально фиксация памятника перед сносом была поручена молодому архитектору Алексею Мусатову, который остался в пикете, когда срок «перемирия» истек.

Там же появлялся и ныне известный москвовед Рустам Рахматуллин, лауреат «Большой книги».

Затем в пикет влились студенты журфака, приведенные Константином Михайловым – первым ведущим известинской рубрики «Осторожно, Москва!».

Одним из самых ярких персонажей стал токарь с «Калибра» Михаил Бакшевский. Он готов был помочь всем и всегда, да и руки у Миши золотые. А еще подтянулись школьники, один из них – ныне известный архитектор Георгий Евдокимов, а Маша Пастухова – интеллектуал, игрок «Что? Где? Когда?». Ну и мы, студенты истфака, часть из которых потом стала первыми советскими анархо-синдикалистами, тоже влились в стройные ряды защитников.

Пикет на Бакунинской стал самой мощной акцией защитников московской старины с 1972 года, когда отстаивали Белые и Красные палаты на Пречистенке. Аналогов нет и сегодня.

В 86-м случилось невероятное. На нашу сторону встал даже сын прораба, которому поручили снос дома. И ночью засыпал сахарный песок в бензобак бульдозера, оттянув катастрофу. Потом появилась груша и начала долбить по стенам умирающего дома. А мы заперлись внутри и продолжали раскопки. До строителей дошло, что дело пахнет статьей Уголовного кодекса. А затем приехал секретарь МГК КПСС Борис Ельцин и остановил стройку. Так Лефортовский тоннель появился на много лет позже. А палаты Щербакова остались целы. Но у нас не было сил и средств на восстановление. И их под свой Дом приемов купил Инкомбанк. Говорят, что в доме стали бывать не только дамы высшего света, но и дорогостоящие девочки для эскорта. Но дому было не привыкать. До революции в доме на первом этаже располагался дешевый трактир для самых низов общества. В советское время там была пивная с автоматами. Студенты Бауманки прозвали ее «мутный глаз». А с другой стороны работал магазин «Колбасы». Сегодня дом закрыт для всех. По некоторым данным, он принадлежит Роскосмосу. И как им распорядятся – непонятно. Хотя охранный статус он получил уже давно. Любуемся снаружи.