Новая Зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

Сергей Слюсаренко

Новая Зона. Кромешный свет

© С.С. Слюсаренко

© ООО «Издательство АСТ»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

Пролог

Кара-мот дышал тяжело, его бока вздымались и опадали, словно он только что прибежал сюда, в центр Москвы, из Мытищ. Ненависть поглощала его, наливая черные глаза синей кровью и заставляя сердце злобно стучать. Тремя средними лапами монстр скреб по старинному паркету, раздирая вековые дубовые доски. Человеческая фигура на фоне несуразной туши кара-мота, порождения Самаркандской Зоны, выглядела ничтожной и беззащитной. Нож в руках у человека был похож на игрушку, звериные когти были в два раза длиннее тонкого лезвия.

Человек озирался, он искал хоть какой-то путь для отхода. Сейчас он пытался улучить момент и прорваться по лестнице наверх. Человек не обращал внимания на то, что лестница эта была одним из величайших произведений искусства, что помещения особняка, тесные для схватки, скорее напоминали роскошный музей. Человек хотел выжить. А зверь двинулся вперед. Он нервно хлестал шипастым хвостом по бокам, в костяных пластинках которых тускло отражался свет спрятанных повсюду прожекторов. Кара-мот присел и легко, словно и не было в нем пятисот килограммов стальных мускулов и двухсот килограммов панциря, прыгнул. На лету он махнул передней лапой и смел человека в сторону, как пушинку. Приземлившись на ступеньках, он полностью перекрыл путь к отходу. Страшные лапы скребли по перилам, словно их изящные линии бесили зверя.

Человек с трудом поднялся, а зверь, казалось, ждал этого, он хотел поиграть с добычей, как кошка с мышкой. Оттолкнувшись от лестницы с такой силой, что казавшаяся непоколебимой конструкция разлетелась обломками в разные стороны, кара-мот пролетел по воздуху, вытянувшись в убийственную струну. Еще не успев приземлиться на все лапы, нанес удар по человеку. Голова и левое плечо улетели в сторону и мерзко шмякнулись о стену. Остатки тела упали на залитый кровью пол, и несколько безобразных конвульсий сотрясли мертвую плоть. Зверь торжествовал, он стал в позу победителя над мертвым соперником и издал радостный вопль, от которого задрожали еще не разбитые стекла в окнах и посыпалась лепнина со стен. И словно завершая вопль, аккорд взрыва вплелся в прощальную песнь мутанта, вынося крышу, переборки и резные панели знаменитого особняка Морозова.

Месяц назад

Из совместного заседания комиссии ЦУМ и ЦАЯ. Протокол опроса Малахова Вадима Петровича

Комиссия (К.): Опишите кратко последние минуты перед тем, как возникла сфера.

Малахов (М.): В сложившейся ситуации я принял решение о том, что необходимо активировать взрывное устройство до того, как наши люди проникнут в штаб энампов.

К.: Вы были уверены в своих действиях?

М.: В силу сложившихся обстоятельств я был уверен, что, если я этого не сделаю, неизбежны катастрофические последствия. Я был уверен, что любые действия, кроме подрыва, приведут к потерям как личного состава, так и совершенно невинных гражданских лиц.

К.: Что вы подразумеваете под сложившимися обстоятельствами?

М.: Под сложившимися обстоятельствами я подразумеваю особую информацию, которой я владел после пребывания в пространственно-временном континууме. Детали я изложил вчера в письменном отчете.

К.: Грубо говоря, вы настаиваете на том, что вы были информированы о событиях, которые произойдут в будущем?

М.: Ничего грубого я тут не вижу. Я повторяю, что я знал, что будущее будет развиваться определенным образом, причем я знал точный сценарий, если цепь предыдущих событий будет неизменна. Событий, в которых так или иначе участвую я.

К.: То есть, вы настаиваете, что знаете, к примеру, итоги работы сегодняшней комиссии?

М.: Нет. Так как на определенном этапе я поступил не так, как я поступал в той, предопределенной реальности, то, естественно, все, что происходит после, уже никак не связано с тем развитием событий, о которых я был информирован.

К.: То есть?..

М.: То есть, о будущем я не знаю теперь ничего.

К.: Данные полиграфа подтверждают, что вы говорите правду.

М.: Я разве давал когда-нибудь повод усомниться в моей честности?

К.: Этого никто не утверждает. А что вы можете сказать о том факте, что вы единственный, кто выжил в том взрыве?

М.: Я ничего не могу сказать. Только голословное предположение, что мое длительное пребывание в пространственно-временном континууме коллективного сознательного состояния, возможно, активизировало некоторые скрытые резервы организма. Но это вопрос к медикам.

К.: Как вы видите свою дальнейшую работу в Центре Аномальных Явлений?

М.: Я не вижу причин что-либо менять. Надеюсь продолжить работу в составе группы «Табигон». Если честно, то и причин для своей отставки со стороны руководства не вижу.

К.: Но вы себе отдаете отчет, что именно из-за ваших действий на территории Москвы сейчас находится закрытая Зона?

М.: Мое личное мнение, что один человек не способен совершить столь глобальные изменения. Насколько я располагал информацией до момента катастрофы, вся цепь событий вела к глобальному катаклизму. Накапливалась критическая масса, скажем так. Нельзя было уйти из той самой Зоны, не прихватив с собой частицу ее. Зону принесли в Москву. И, как мне кажется, именно к таким выводам приближалось руководство обоих Центров. Я не считаю, что мнение руководства подлежит обсуждению.

Глава 1

Тихая Калуга, казалось, даже не заметила, что соседний мегаполис исчез. Жизнь в городе шла по-прежнему размеренно. Может быть, именно потому, что здесь было так спокойно, в Калугу решили перенести Центр Аномальных Явлений. Первое время пришлось довольствоваться не очень комфортным офисным зданием, пока под нужды Центра переоборудовали один из старых особняков. А пока аналитики Центра, проклиная сисадминов и всех программистов вместе взятых, использовали усеченную систему поиска информации, собранную наспех из персональных компьютеров, которыми набили один из выделенных кабинетов. Тельбиз, уставший от нудной технической работы, далекой от его основных занятий в Центре, с облегчением узнал, что объявлен сбор группы – впервые с момента взрыва. Прямо так, в рабочем халате, с обжималкой для витой пары в наружном кармане, он направился на встречу. В коридоре он столкнулся с Клавой Моисейчик.

– Клава, надеюсь, тебя не заставили восстанавливать автопарк? – весело спросил Герман. – У меня такое ощущение, что нас тут вообще уже за слесарей держат.

– Не бойся, Гера, переходные периоды сложны для всех и сложны в первую очередь необходимостью возвращаться к истокам. А это не только скучно, но и прискорбно. – Клава была явно погружена в какие-то свои мысли. – Не обращай внимания. Это я просто сейчас пыталась написать докладную записку о принципах построения психологической службы, вот и… расчувствовалась, в общем. Ты вообще в курсе, чего нас собирают? Так официально. Прислали под расписку приказ о сборе группы. Где та группа?..

– Ну, после того, как вдруг вместо тебя срочно назначили ВРИО руководителя Байкалова, я подумал, что наверху какие-то терки. – Тельбиз достал из кармана кусок кабеля и с недоумением посмотрел на него, видимо стараясь вспомнить, что он забыл соединить.

– Да брось, Гера, – махнула рукой Клава. – Ты сам должен понимать, что женщина – руководитель оперативно-исследовательской группы – это нонсенс. Мне все внятно объяснили, так что без обид.

Они распахнули дверь, на которой, к их удивлению, висела новенькая табличка «Табигон», и остолбенели. Там, словно ничего не произошло, сидел на краю своего стола Малахов и улыбался.

– Вадим! – Клава не выдержала и бросилась обнимать товарища. – Ты… ну…

Тельбиз, потрясенный неожиданным возвращением Малахова из небытия, тоже не сдерживал эмоций.