Ликвидация последствий - Борис Иванов

Борис Иванов

Ликвидация последствий

* * *

Поляновски так и не успел объяснить, когда и чему надо было смеяться в этом его анекдоте – вертолет заложил довольно крутой вираж и стал на малой высоте описывать круг над корпусами Грамэри. В микрофон пилот окликнул их. И разбудил Майкла. Все замолкли и придвинулись к иллюминаторам. И сквозь грохот винтов стал слышен треск счетчика.

Странные все-таки места лежали там, внизу – ни привычных серых лент шоссе, ни полосатой стрижки полей, ни стелющихся дымов из заводских труб, ни самих заводов, ни каких-нибудь следов людского жилья – только бескрайний, затопивший сумеречные холмы лес и рассекающая эту пасмурную громаду великая река с тонущими в осеннем тумане островами. И только на одном из этих островов – на том, над которым кружил вертолет, словно вырванный из иного мира – клочок индустриального пейзажа – серый бетон, тусклый металлический блеск газгольдеров, черно-белые полосы поперек тянущихся в блеклое небо, странных, очень высоких труб. И затерявшийся в чащобе пунктир узкоколейки.

Обернувшись через плечо, Майкл увидел в запыленном стекле кабины, как экипаж натягивает респираторы, кивнул замешкавшимся Пако и Войцеху и поспешил нахлобучить на физиономию и свою защитную маску. Поглядел на своих.

Защита превратила их в компанию гоблинов, притаившихся на стальных лавках вдоль полутемного фюзеляжа. Вертолет завис над бетонированным двором, подняв тучу цементной пыли, и стал на шасси. Из открывшихся люков на бетон полетели брезентовые мешки, на тросах были спущены объемистые канистры, а потом спрыгнули все шестеро пассажиров – группа ликвидации.

Громадная, с товарный вагон размером, туша вертолета развернулась над ними, демонстрируя неважно закрашенные звезды на бортах, пилот резко отмахнул рукой на прощание из бокового оконца и, невесть на каких торгах по дешевке купленное русское чудище провалилось в стынущие небеса чужого континента. И тишина опустилась с этих небес.

– Словно фильм снимаем, – подумал Майкл, – когда-нибудь давным-давно, где-нибудь в Киеве... Про войну за бугром. Смешно... Теперь сам он был за далеким бугром, и не было больше на картах имени страны, в которой он родился.

Они оттащили барахло в незапертый гараж, спустились на подземный уровень, почистились и загромоздились в бункер, означенный в схеме, которую не выпускал из рук тоскливо посапывающий Марк, как помещение для отдыха персонала. В общем-то, насколько это позволял видеть неверный свет ручных фонарей, это была некая помесь бильярдной и бара. Тускло блестели экраны притороченных к потолку телевизоров. Холодильники, приютившиеся в углу, потекли, и лужи вокруг них еще так и не просохли. Было душно и пахло плесенью. Зато индикаторы счетчиков давали почти чистый фон.

Они сняли респираторы, расстегнули защиту, пристроились на полу, в креслах, столе и стойке. Фрэнк затеплил китайской работы летучую мышь, и стали видны прилепленные к стенам постеры и разных колеров лица и шевелюры всей честной компании. А в углу стойки бара обозначилась в темноте кошмарная рожа – полусгнившая пустая тыква с прорезанными глазами и ртом до ушей, надетая на подсвечник (На праздники дело вышло, – вспомнил Майкл).

Судя по всему, когда рвануло и началось повальное бегство, помещение для отдыха было заперто, и большого беспорядка здесь не наблюдалось.

Марк расстелил на зеленом сукне схему, и начался их первый боевой совет на месте действия.

– Так, – сказал Марк, справившись с неожиданно одолевшей его одышкой, – все пока как и обещано. Все живы. Отравы в воздухе не чувствую. Радиационное загрязнение есть, но такое, какое и ожидалось...

– Когда поднялась пыль от винтов, фон сильно подскочил, – заметил Майкл.

– Ну, что же, постараемся поменьше пылить, – разглядывая репертуар бара, буркнул Поляновски. Поднялся, подошел к холодильникам и стал, морщась, изучать их содержимое. Судя по выражению его лица, наполнены они были, преимущественно калом пожилых шакалов, причем не первой свежести.

– До заката четыре с половиной часа, – не слишком обращая внимание на его перемещения, продолжил Марк. – Действуем, как и намечено: Пако и мы двое, – он ткнул оттопыренным большим пальцем правой руки в свою печень и в то место, где в полутьме ориентировочно должен был находиться Жан-Поль, – мы втроем идем и обрабатываем генераторную, потом запускаем движки и по твоему, Майкл, сигналу, врубаем бытовую сеть и, главное – освещение территории...

Жан-Поль индифферентно кивнул, продолжая сидеть на корточках, спиной ко всей компании. Он сосредоточенно созерцал странноватый амулет, который болтался на цепочке, перекинутый через его выставленный в пространство длинный указательный палец, смахивающий на удивительно изящный обугленный сучок. Пако внимательно смотрел в рот Марку, видимо, удивляясь, до чего же, исходящие из него звуки, напоминают английский язык. Фрэнк дисциплинированно смотрел перед собой в пространство, напоминая Майклу старшину, с которым он коротал когда-то – в другой жизни, ДА, В ДРУГОЙ – военную службу в предгорьях Ала-Тоо. А сам Майкл сидел на стойке, справа от Марка, и устало болтал ногой...

– Майкл с Фрэнком, – кашлянув, продолжал Марк, – делают общий обход по верхнему периметру, не заходя в... сгоревший сектор, проверяют электропроводку и внутренний телефон на разрывы, по воки-токи дают нам знать...

– Или напрямую, по тому же телефону, – вставил Фрэнк откуда-то из своего вежливого транса.

– Ну, да... Разумеется, можно и так. Если силовую сеть не удастся врубить, подключаем локальные аварийные контуры – с аккумуляторов.

– Если там что-то осталось... – заметил Майкл.

– Теоретически, там все много надежнее, чем на ядерной субмарине, – отозвался Марк, – во всяком случае, думаю, не все еще село до конца за такое время... Войцех остается здесь, подключает рацию, связывается со штабом, готовит помещение к ночлегу. Все сходимся здесь в двадцать два ноль-ноль, и я принимаю вахту. Дежурим по четыре часа. За мной следующим пойдешь ты, Майкл. Согласен?

– Угу, – отозвался он. Пакет во внутреннем кармане вдруг стал ощущаться словно печень после недельной попойки.

Ну, ладно, – подумал он, – десять против одного – второй пакет у Марка. Точнее первый. Это у меня – второй. А вот, у кого третий – это, вообще-то, вопрос не для среднего ума. Хотя, может, все до примитивности просто – дело доверили единственным трем белым из общего набора из шести разной масти проходимцев. Только вот, Войцех – явно не такой человек, чтобы по нему совсем уж не было заметно...