Букет подснежников - Марина Львова

Марина Львова

Букет подснежников

(Лариса)

Двум Ларисам, без поддержки и помощи которых не была бы написана эта книга, с глубокой благодарностью и любовью ПОСВЯЩАЮ…

Глава 1

«Ларка! Ларка! Лариса! Да улыбнись же ты! Мы же в Париж летим! В Париж!» — нетерпеливый голос Светланы вывел меня из состояния блаженной полудремы. Ла-ри-са. «La risa», по-испански это означает смех. Смешинка — так нежно называл меня Андрей когда-то давным-давно. Прошло уже целых два года с тех пор, как мы были вместе. Смеяться я почти разучилась, правда, иногда мои разбойники заставляют меня улыбнуться.

— Что с тобой, Ларка? Ты что, не рада?

— Рада, рада. Только дай мне отдышаться. Я с вечера крутилась как белка в колесе. Нужно было собрать свои вещи, приготовить еду на три дня. Маме с моими диверсантами и без того придется весело. В последний момент выяснилось — младший продрал в саду колготки и брюки. Старший забыл выполнить задание по природоведению. А в довершение всего они разорвали ручку у моей новой сумки, пришлось брать коричневую, а к ней не подходили платье и костюм, которые я уже упаковала. Стала гладить брюки и джемпер, короче, провозилась почти до двенадцати.

— Они порвали твою новую сумку? О ужас! Я бы их убила!

— Да, тебе легко говорить, а что я могу с ними сделать, когда они, честно глядя мне в глаза, говорят: «Это мы сделали». Одного я бы еще наказала в назидание потомкам, а двоих…

Юной беззаботной Светлане не понять, что я чувствую при виде двух фигурок, крепко взявшихся за руки и смотрящих на меня серьезными карими глазами, так напоминающими мне Андрея. Чаще всего старший брат покрывает проделки младшего. В свои десять лет Саша уже давно прошел период познания окружающих его предметов, да в то время и материальные потери проходили более безболезненно для семейного бюджета.

Поломанная игрушка, «случайно» разрезанная штора или обивка стула, разобранный до последнего винтика будильник почти никогда не превращались в неразрешимую проблему.

Антон появился на свет в самый разгар перестройки, немного опередив великий облом цен, став невольным свидетелем мыльного кризиса и всеобщего дефицита. Из моих знакомых мало кто решился на второго ребенка, мы с Андреем успели. И потом нам помогали все: кто занимал очередь за мылом, кто сообщал, что в магазине «дают» манку.

Несмотря ни на что, младший родился стойким оптимистом, с неистребимой убежденностью в том, что завтрашний день будет лучше сегодняшнего. Мои мальчишки счастливо дополняют друг друга, серьезность и рассудительность старшего уравновешивают импульсивность и любопытство младшего. Только теперь начинаю понимать, что последние два года они были практически предоставлены сами себе, я обеспечивала их только материально: кормила, одевала, стирала, шила, убирала, но была полностью поглощена собой и отгорожена от них своими мыслями.

Несколько месяцев назад я очнулась от самосозерцания и стала более внимательно относиться ко всему, что меня окружало.

Все свои обязанности на работе и дома я выполняла машинально, мыслями я была очень далеко в прошлом — в нашем с Андреем прошлом. Воспоминания помогали мне переносить боль. Время залечивает все раны, потихоньку затянулись и мои.

Однажды, глядя на ребенка, капризным голосом требовавшего у матери купить мороженое, я с удивлением поймала себя на мысли, что мои дети ничего не просят. Их почти не занимали яркие этикетки красовавшихся в витринах сладостей, игрушек и других сокровищ, представляющих интерес для индивидуум десяти и четырех лет. Причину этого я узнала очень скоро, услышав, как Саша с серьезностью взрослого объяснял Тоше, что вместо жвачки лучше почитать книгу, а у мамы зарплата будет еще не скоро, и не надо было пальцем прокручивать дырку в колготках, тогда бы не пришлось покупать новые, кроме того, мы не можем позволить себе покупать всякую ерунду. Тошка молча внимал брату, провожая откровенно завистливым взглядом проходившего мимо мальчишку с ядовито-желтым автомобильчиком в руках. Рассуждения моего старшего ребенка плохо подействовали на меня. Подойдя к ним поближе, я бросила наземь сумку с картошкой и стала лихорадочно считать деньги в кошельке. При разумной экономии нам удастся продержаться до конца недели. Короче говоря, деньги были найдены, и мои дети пошли выбирать себе заветную жвачку. В семейном бюджете пришлось предусмотреть еще одну статью расхода.

Мне стало страшно от рассудительности рано повзрослевшего десятилетнего ребенка. За последние несколько лет с экрана телевизора на нас прямо-таки обрушился поток рекламы новых лакомств.

Можно долго и нудно объяснять ребенку, что наши сладости ничуть не хуже, но как трудно устоять перед яркой оберткой!

Хочешь не хочешь, но хоть раз надо попробовать заморское чудо, чтобы самому в этом убедиться. На свою зарплату я не могла позволить им многого, но отныне в день получки мы старались устраивать маленькие пиршества.

В издательстве, где я работала, платили крайне мало, шли сплошные сокращения, люди уходили кто куда. С тех пор как осталась одна, я целых два года жила как в тумане, погруженная в свои мысли и воспоминания. Мой замкнутый мирок ограничивался детьми и домом. Прошло время, и я очнулась, боль утраты стала глуше. Даже головные боли и ночные кошмары, так изводившие меня после аварии, почти не напоминали о себе.

На работе пошли слухи об очередном сокращении сотрудников. К этому моменту все, кто мог найти себе другую работу, уже ушли, оставались только женщины предпенсионного возраста, которым до пенсии нужно было доработать два-три года. Обстановка накалялась, слухи и сплетни росли подобно снежному кому.

Однажды, проходя мимо курилки, где наши дамы традиционно перемывали кости друг другу и окружающим, я слышала: «Нет, вы только посмотрите на нее, ходит как королева. Ну конечно, кто ее уволит — вдова, да еще двое детей! Ни у кого рука не поднимется». На говорившую громко зашикали, но дело было сделано: в тот же день я написала заявление об уходе.

Но когда, получив окончательный расчет и забрав с работы все документы, я пришла домой, только тогда поняла, насколько глупо и необдуманно поступила. Ну что же дальше? Вероятно, нужно обдумать ситуацию, за последние дни у меня просто не было возможности это сделать. Эмоции подавили разум, мои размышления были прерваны телефонным звонком.

Звонила моя неугомонная мама.

— Ненормальная, ты хоть подумала, на что ты будешь жить и чем завтра будешь кормить детей?

— Еще не успела. Знаешь, пожалуй, я поступлю как Атос, лягу на диван и буду ждать, когда работа сама меня найдет…