Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Стихотворения. - Роберт Грейвз

Роберт Грейвз

Собрание сочинений в 5-ти томах

Том 4

Стихотворения Роберта Грейвза

Из интервью «Литературной газете» известного английского писателя Грэма Грина: «Назовите, пожалуйста, несколько имен самых значительных, на ваш взгляд, западноевропейских писателей нашего века». «Вообще-то я не люблю превосходных степеней в оценках, подозрительно отношусь к обобщениям, к прилагательным, к наречиям… И тем не менее из своих соотечественников хотелось бы назвать имя поэта Роберта Грейвза».

Литературная деятельность Грейвза (1895–1985) — это целая эпоха, его первый поэтический сборник увидел свет в 1916 году, а работал мастер до последних дней. Поэта, прозаика, фольклориста, переводчика античных авторов, критика, человека необычайно широкого круга литературных интересов и огромной гуманитарной культуры, Грейвза уже при жизни почитали в Англии как классика. Заслуги Грейвза перед англоязычной и мировой литературой очевидны и многообразны. Но особенно важен его вклад как лирического поэта. Настоящий чародей слова, Грейвз постоянно изучал, исследовал поведение двух, мужчины и женщины, первоисточников, как он считал, самых будничных явлений жизни и носителей возвышенных духовных наслаждений. По Грейвзу, путь мужчины и женщины, идущих рука об руку и порознь, не усыпан розами. Это путь ошибок и побед, горьких минут и счастливых мгновений. Это — восхождение и постоянная борьба за то, чтобы быть понятым. Поэт, как никто другой, обязан изучать природу отношений двух людей. И это Грейвз делал на протяжении всего своего творческого пути. Лучшие образцы его зачаровывающей лирики находишь в многочисленных сборниках стихотворений, выходивших на протяжении десятилетий. («Избранное» 1926, 1938, 1947, 1959, 1965, 1975 гг.) Это настоящий марафон, требующий удивительной преданности делу и веры — не просто выносливости.

СТИХОТВОРЕНИЯ

В ПУСТЫНЕ

(Перевод Ю. Комова)

Он сам, своею охотой,Терзаемый жаждой и голодом,Бредет пустыни дорогами;И шепчет слова прощенияПустынникам и отшельникам,Внимательно слушать готовым.И выпи он крики ловитС разрушенных стен дворцовых,Она отвечает дружески,А он в разговор вовлекаетЕще пеликаниху,Отшельницу набожную.На проповедь василискиК нему стекаются быстроВ панцирях живописныхИ страшных, словно их жала,С дракона глазами-искрами;На кожаных крыльях летучие мышиИ старые вещи, слепые и выброшенные,Ничтожные, приползают.За ним они следуют всюду,Один из бродяг, простодушный,Все ребра как будто снаружиСквозь рваную шкуру,И шаг еле слышен, глотка огнедышит,Невинности сотворение — козел отпущения:Все сорок дней и ночейШагал за богом как тень.И верная гвардия вслед за ним.А слезы — это возлюбленной гимн.

ГОРНАЯ СТРАНА

(Перевод Ю. Комова)

Страна моего выбора — это дикая местностьС крутою и мрачной горою, землею опустошенно-обширной.Редко получишь в этих владеньях голоса весть ты,Разве услышишь журчанье воды, пробегающей мимоПо скалам, по вереску, всюду растущему дико.И птицы-певуньи молчат, и мышь не бежит по степиИз страха пред хищником, рисующим в небе круги.

Он в выси парит, навис, тени от скал на крыльях,Обширный приход свой обшаривает внимательным глазом,Хватает пичужек дрожащих, не спрятаться им — невинным,На части их рвет и бросает с неба на землю;И чужды сердцу всегда нежность и жалостьТам, где жизнь это лишь простая вода и скалы,Рискованное приключение, полное страха провала.

Время не путешествует по этой земле затерянной,Ягоды на болоте, вереск растут без срока,И выступают скалы, потоки поют и пенятсяНа каждой руке беззаботно в любое время года;То серое, то голубое, небо над головою бродит;Зима вдруг откроется режущим снегом,Если июнь не одолжит себе доспехи на смену.

И все же моя то страна, лучшая и восставшаяПервая в этом мире из Потопа и Хаоса,Не для покоя и лени долины свои воспитавшая,Босая на землю ступающая, без крови ее покоряющая.Вечная это страна, и горы ее поднимаютсяЗамками полубогов, по шару земному идущихИ горожанам, жирным, внизу, ужас несущих.

ИЗГОИ

(Перевод Ю. Комова)

Совы громко ржут в ночи,     Мышь летит зигзагом,Схоронилася в тени     Разбойничья засада.

Старые привыкли боги     К тишине в лесуИ крадутся, чтоб устроить     Ночью западню.

Вверх взгляни, и глаз утонет     В море темноты;Меж деревьями находишь     Неба лишь следы.

Вверх взгляни — и заблудился     В той ты западне,Где паук их притаился,     Ждет, как человек.

И хотя пропала вера     И лежит в пыли,Эти боги страсти, гнева     Жизни так верны —

Боги умерли почти уж,     Но долги те ждут:Кровь, вино, огонь, соль, юность,     Музе барабаны бьют.

Лесу отданные, лунам,     Привидения они,И пред ними страшным утром     Ниц падут все короли:

С неба ясного, как буря,     Деве, воину, жрецуПоклоняясь и беснуясь,     На восток они пройдут —

Боги гордые, что были     Пугалом, вампиром, сном,Прошлогодним снегом синим     Или умершим грибом.

КИТ ЛОГАН И ЛЕДИ ЭЛЕН

(Перевод Л. Володарской)

Кит Логан в замок привела     Дитя недолгой страсти,Элен же сына родила,     Не зная сей напасти.

Кит помнит радость огневую,     А леди — гнев и стыд,Когда легла в постель чужую     На волю злых обид.

— Куда ты мужа, Кит, девала?     (Конца насмешкам нет!)Молчала Кит, Элен молчала,     Забыв про белый свет.

Души б не пожалели обе     На месте быть другой,Из грязи Кит глядит во злобе     На бархат дорогой.

Но что Элен ее обноски,     Позор и нищета!Отдать готова кольца, брошки,     Травою быть сыта.

Стоят — и зависти нет боле,     Обеим свет не мил.Виновен сквайр в их горькой доле,     Он сердце им разбил.

БЕЗНАДЕЖНАЯ ЛЮБОВЬ

(Перевод Л. Володарской)

Надежды нет совсем, когда снимает шляпу

Влюбленный птицелов пред дочкой сквайра-папы,

Но лучше б птиц своих он отпустил на волю,

Чтоб звонко пелось им над милой головою.

ЦВЕТЫ ТРОЛЛЯ

(Перевод Ю. Комова)

Простой букет цветов! И стоит ли он слова?(Все так же надоедлива зима, и редко где увидишь почку).Ее любил больной он, заросла к решению дорога.«А где-то, — говорит она, — под ветром расцветает роща!»И кажется, что дама моя плачет, а тролль клянетсяНебесами, что ненавидит слезы: печаль ее он вылечит опять.Когда один цветок просила, он восемьдесят ей принес бы,Охапку, китайскую императрицу достойную лишь изумлять.

Розу бледную, волшебно белую, и золотую Лилию, тумана вестницу,Заколдовал он, в сосуд их положил прозрачныйС Резедою вместе, блеклой и невзрачной,И получил, как мимолетные мечты, неясное соцветье.А она?            Вся трепетна.                                 Слезам покорна,                                                               Безумна,                                                                                 Все же —Кто знает? — все же, взволнована подарком скромным.

ПОГИБШАЯ ЛЮБОВЬ

(Перевод Ю. Комова)

Глаза его так горе оживило,Что каждый миг травы, листа ли мимоНего уж пройдет; он можетВсе видеть через каменную стену,Иль наблюдать, как отлетает дух нетленныйОт человека, что на смертном ложе.В двух округах он все умеет слышать,Поймать слова, что вы сказали прежде.Мокрицы иль личинки нежныйЗвук ему на ухо громко дышит,И шум так легок, что перегоняетВеру — и трав всех голоса вбирая,Болтает червь, звонит, а моль седая,Открывши пасть, одежды все съедает;Он слышит вздохи муравьевСтенающих — их жребий плох,(Они устали, и не без причины),Легко паук ткет паутину;Бормочут что-то, мучаются, бьютсяСозданья Божьи, мошки вьются.     Глаза мужчины горе оживило —И стал он богом иль воришкою счастливым,Что возродить пытается, украсть опять и вновьУтраченную некогда, погибшую любовь.

ПЕСНЯ О НЕСООБРАЗНОСТИ