Кукловоды. Дверь в Лето (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон

Роберт Хайнлайн

Кукловоды. Дверь в Лето (сборник)

Robert A. Heinlein

THE PUPPET MASTERS

Copyright © 1951 by Robert A. Heinlein

THE DOOR INTO SUMMER

Copyright © 1957 by Robert A. Heinlein

© А. Корженевский, перевод, 2017

© С. В. Голд, перевод, предисловие, послесловие, 2017

© А. Бранский (наследник), перевод, 2017

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство АЗБУКА®

Наряду с Айзеком Азимовым и Артуром Кларком входит в большую тройку писателей-фантастов и носит титул гранд-мастера. Автор знаменитых романов «Двойная звезда», «Звездный десант», «Кукловоды», «Чужак в стране чужой» и многих других, писатель – рекордсмен по числу литературных наград, включая такие престижные, как премия «Хьюго», «Небьюла» и т. д. По опросам, проводимым журналом «Локус» среди читателей, Роберт Хайнлайн признан лучшим писателем-фантастом всех времен и народов.

Полвека не покладая рук он работал в фантастике, выпустил в свет 54 книги – романы, сборники рассказов и т. д. – общим тиражом 40 миллионов экземпляров. За три первых года работы он, на взлете таланта, создал несколько книг, которые живы и сегодня не просто как любопытные опыты довоенной фантастики, а как совершенно современные произведения. И когда я говорю о том, что Хайнлайн – создатель современной американской фантастики, я имею в виду именно свежесть, актуальность его работы – каждая из его повестей могла быть опубликована сегодня, и мы бы восприняли ее как сегодня написанную.

Кир Булычев

Один из многочисленных парадоксов Хайнлайна в том, что мы имеем дело с автором абсолютно цельным от начала до конца. И самое интересное в творчестве Хайнлайна – его адресат. Формально писатель работал на довольно узкую и весьма специфическую аудиторию – «массового читателя фантастики», – пробиваясь к ней через фильтр в лице издателей, хорошо изучивших своего потребителя и имевших четкое мнение о его текущих запросах. На практике Хайнлайн не делал на это никаких скидок. Он всегда обращался к читателю так, будто апеллирует к нации в целом. Строго говоря, это единственно верная писательская стратегия, занимайся ты хоть фантастикой, хоть дамским романом. В конечном счете она ведет прямиком к зачислению в Классики. Но чтобы такую стратегию успешно реализовать, мало быть самоуверенным и упрямым. Еще нужно быть искренним. Проблему, над которой задумалось общество, надо отрефлексировать так, будто она для тебя – вопрос жизни и смерти. У Хайнлайна это получалось легко.

Олег Дивов

Уже после первого опубликованного рассказа Хайнлайна признали лучшим среди писателей-фантастов, и он сохранил этот титул до конца жизни.

Айзек Азимов

Что бы ни говорили плохого об идеологии этого автора, его нельзя обвинить в фарисействе, разве только в простодушной наивности.

Станислав Лем

Хайнлайн верил, что фантастический рассказ имеет смысл только в том случае, если его корни уходят в самую настоящую действительность, в то же время проникая в мир воображения. Он был убежден, что выдуманная действительность не может быть опрокинута на читателя в первых же абзацах произведения, а должна проявляться постепенно, прорастая сквозь реальность.

Роберт Сильверберг

Сослагательное наклонение как фактор истории

Путешественники во времени отнимают хлеб у историков. И дело не только в том, что путешественник может в течение пяти минут выполнить работу, на которую профессора тратят половину жизни. Путешественник во времени, как никто другой, демонстрирует, что история – эфемерная наука и за каждым историческим «фактом» в действительности скрывается сослагательное наклонение.

Когда Корпус времени[1] только начинал свою деятельность, его агенты с удивлением обнаружили, что история Вселенной по всем шести временны́м осям расщеплена на десятки независимых ветвей, каждая из которых порождена вмешательством в изначальную последовательность событий. Неизменность истории, на которой основывалась историческая наука, перестала быть аксиомой. Кто первым высадился на Луне? Армстронг, Лекруа или О’Мэйли? Теперь это зависело не от фундаментальных экономических или политических предпосылок, а от исхода сражений, развернувшихся во времени. Конкурирующие организации, пытающиеся повернуть историю в нужное им русло, уничтожили всякое понятие об исторических закономерностях.

И все же в хаосе Мультивселенной существовала и до сих пор существует одна очень специфическая временна́я линия. Битвы, потрясающие остальную реальность, ее не затрагивают. Потому что эта линия отделилась от основной последовательности в столь раннюю эпоху, что противоборствующие стороны просто не подозревают о ее существовании. Она во многом подобна одной из побочных тупиковых ветвей, в которой первым на Луну слетал Лекруа, Неемия Скаддер так и не родился, а Третья мировая война разразилась почти на тридцать лет раньше обычных сроков, в 1960-е годы. Вот только в этой версии земной истории кобальтовые бомбы не уничтожили все живое на планете и человечество уцелело. С точки зрения гиперистории Мультивселенной это был уникальный результат: вспыхни Третья мировая на десятилетие раньше, она бы полностью уничтожила человеческую цивилизацию, а через два десятилетия, когда средства ПВО достигли бы качественно нового уровня, обмен ядерными ударами вылился бы в широко распространенный вариант «бесполезной войны», или «войны отсыревшими патронами», как ее называли в других временных последовательностях.

Ядерное оружие сохранило свою эффективность, и поэтому война не привела к серьезной перекройке геополитической карты: Советский Союз оставил за собой Сибирь, а Китай ограничился поглощением своих ближайших южных соседей. Австралия не подверглась оккупации, но это же свело на нет все перспективы будущего австрало-американского аншлюса. А сама Америка избежала установления коммунистической диктатуры и вследствие этого не сумела выработать иммунитет от тирании, что неизбежно должно было сказаться позднее.

Как бы то ни было, тысячи людей погибли и прежние столицы были превращены в радиоактивные кратеры. Столь ощутимые последствия конфликта не оставили шанса на быстрое примирение и сближение сверхдержав. Договор о ядерном вооружении не был заключен, договор о создании международных миротворческих сил также отодвинулся в неопределенное будущее. К началу эпохи космической экспансии Космический патруль так и не был создан.

Вместе с тем первое послевоенное десятилетие оказалось не таким тяжелым, как, например, 1950-е годы, когда многолетняя война истощила национальные бюджеты, а значительная часть европейских инфраструктур лежала в развалинах. На этот раз война длилась чуть больше месяца, а большинство масштабных сухопутных сражений произошло вдали от европейских промышленных центров, в Юго-Восточной Азии. Куда хуже пришлось Северной Америке: помимо людских потерь, США на этот раз лишились многих крупных военно-промышленных центров. Уцелевшие города задыхались от беженцев, зараженные океаны плодили мутантов, но люди засучив рукава восстанавливали разрушенное, снова обустраивали свою жизнь, смотрели на звезды, мечтали и верили, что в будущем все будет гораздо лучше, чем сейчас.

И у них были для этого основания. Конверсия семидесятых выпустила на рынок множество военных технологий, что привело к буму в легкой промышленности, а переход от военного положения к гражданскому управлению привел к небывалой либерализации общественных отношений. Разумеется, затем Америка снова начала скатываться к полицейскому государству и диктатуре, но пока еще гайки дружно крутились в обратную сторону. В результате чего, например, некий инженер Дэвис не стал политическим диссидентом и не отправился отбывать заключение в Луна-Сити, а сумел вместо этого реализовать свой талант изобретателя.