Колледж. Каким он был, стал и должен быть - Эндрю Дельбанко

Эндрю Дельбанко

Колледж: Каким он был, стал и должен быть

Andrew Delbanco

College. What It Was, Is, and Should Be

© 2012 by Princeton ISBN 9780691158297 (англ.) University Press

© Перевод на русский язык, оформление. Издательский дом Высшей школы экономики, 2015

Моим студентам

У настоящего колледжа всегда будет одна-единственная цель – не заработать на жизнь, а познать цель жизни.

Предисловие

Когда мои коллеги слышали, что я пишу книгу о колледже, они порой спрашивали меня, зачем я это делаю. Вопрос казался мне странным, как если бы врача спрашивали, почему его интересуют больницы и пациенты, или архитектора – почему его волнуют здания и люди, которые в них живут и работают. Верно, что большинство книг по этой теме написаны учеными, специалистами, посвятившими себя ее изучению, или вышедшими в отставку президентами, возглавлявшими тот или иной академический институт. Так зачем отвлекаться на эту тему профессору американской литературы? Порой этот вопрос носил оттенок подозрения или осуждения, как если бы я потерял интерес к моей собственной «области».

У меня есть два ответа, заслуживающих того, чтобы сказать о них в самом начале книги, которую я в итоге написал. Первый можно сформулировать очень коротко. Образование в колледже – то, как воспринимались и осуществлялись его цели и практики, – увлекательная часть истории Америки. Я надеюсь, что книга, которую вы держите в руках, сможет частично передать эту увлекательность.

Второй ответ несколько более пространный, и чтобы его пояснить, нужно рассказать одну историю. Вскоре после того, как двадцать шесть лет назад я впервые пришел на работу в Колумбийский университет, было созвано собрание преподавательского состава для обсуждения бюджетного кризиса. (Всегда есть какой-нибудь кризис, но этот был особенно суровым.) На этом собрании президент университета заявил, что дефицит бюджета отделения искусства и наук, основной частью которого был колледж, растет такими быстрыми темпами, что ему, президенту, не остается ничего другого, кроме как положить конец политике «приема вслепую», чтобы сдержать рост расходов на финансовую помощь. Как новичок, я был незнаком с большинством моих коллег, но узнал многих известных преподавателей, присутствовавших в зале. Один за другим они вставали, чтобы высказать свое возмущение. Они говорили, что предложение президента не будет поддержано. Говорили, что политика «приема вслепую» выражает базовые ценности: колледж открыт для любого абитуриента, имеющего соответствующие оценки, независимо от его финансовых возможностей. Была предложена и единогласно принята резолюция о том, что преподавательский состав перечислит часть запланированного повышения своей заработной платы в фонд финансовой помощи студентам. Президент отступил, и политика «приема вслепую» была сохранена.

Конечно же, я голосовал «за». Как Измаил в «Моби Дике», «я был одним из членов команды: мои крики сливались с криками остальных; мои клятвы крепко соединились с их клятвами». И как Измаил, поклявшийся присоединиться к охоте за белым китом, я не очень понимал, о чем идет речь. Проходя по кампусу после собрания, я признался себе, что «прием вслепую», хотя он и казался справедливым, честным и правильным, был для меня всего лишь громким лозунгом. Я понятия не имел, что он означает. Откуда появилась эта идея? Кто решает, что кому нужно? Сколько стоит эта политика? Из чьего кармана она оплачивается?

Не думаю, что мое невежество было необычным. Преподаватели очень часто почти ничего не знают о том, как складывались учебные заведения, в которых они работают, как они организованы, где начинаются и заканчиваются границы власти, то есть не знают почти ничего, что выходит за рамки их факультета или отделения. С одной стороны, такая отстраненность полезна. Она позволяет сосредоточиться на предмете, которым они увлечены, что в первую очередь и делает академическую работу столь интересной. Но, с другой стороны, это создает проблемы, потому что мешает преподавателям участвовать в жизни их колледжа или университета в качестве осведомленных граждан.

За годы, прошедшие с момента этого собрания, я постарался получить как можно больше сведений о высшем образовании в Америке, чтобы лучше понять центральные вопросы – не только вопросы приема и финансовой помощи, но и программ обучения, методики преподавания, финансовой структуры академических институтов и, шире, предпосылок и целей образования в колледже. При этом я руководствовался тем же принципом, что и в собственной преподавательской работе: чтобы понять проблемы настоящего, неплохо кое-что знать о прошлом. Через какое-то время я организовал коллоквиум для аспирантов – будущих преподавателей – для обсуждения истории, текущего положения и перспектив колледжей и университетов в Соединенных Штатах. Вместе с моим коллегой Ричардом Лехекой, бывшим заведующим учебной частью колледжа при Колумбийском университете, я также начал вести курс для студентов о равноправном доступе к высшему образованию в Америке. В конце концов, почувствовав, что в достаточной мере разбираюсь в этих вопросах, я начал о них писать. Результатом стала эта книга.

Я надеюсь, что она будет полезна не только для нынешних и будущих преподавателей, но также и для нынешних и будущих студентов колледжа. В то время, когда на американцев выливается поток эффектных реплик и полуправд о наших колледжах и университетах – об их стоимости, низкой успеваемости студентов, о (якобы) избалованных преподавателях и т. д., – я также рассчитываю на интерес более широкой публики. Я надеюсь, что любому, кто обеспокоен тем, что означает давать образование гражданам нашей республики и что для этого требуется, эта книга будет небезынтересна.

Нью-Йорк, сентябрь 2011 г.

Введение

Представим себе список отличительных американских инноваций. В зависимости от настроя его составителя он мог бы включить в себя атомную бомбу, джаз, конституционные права обвиняемых по уголовным делам, абстрактный экспрессионизм, бейсбол, фиксированную на тридцать три года ставку по ипотеке и фастфуд. У каждого будет свой вариант, но если он не будет включать в себя американский колледж, этот список окажется вызывающе неполным.

Хотя бы смутно, мы все об этом знаем. Американцы, в особенности те из них, кто принадлежит к среднему классу или желает в него попасть, все время говорят о колледже – от первого стандартного теста для малышей до тех нервных дней, когда ждут хороших или плохих новостей от приемной комиссии, и «встреч пожелтевших, лысых, беззубых, вспоминающих красные щеки, черные волосы и утраченное здоровье», как описывал встречу выпускников своего колледжа на двадцатилетие выпуска Ральф Уолдо Эмерсон почти двести лет тому назад (в те дни люди старели быстрее). Возможно, самая удачная неделя для местного газетного торговца – та, на которой выходит ежегодный выпуск U. S. News amp; World Report с рейтингами колледжей. Конкурирующие издания – от Playboy до Princeton Review – распространяют свои собственные списки колледжей с лучшими вечеринками, лучших «зеленых» колледжей, лучших колледжей для меньшинств, лучших колледжей по соотношению цены и качества и, конечно же, свои варианты лучших из лучших. Если вы погуглите слово college – исключив не относящиеся к делу electoral college или college of cardinals, – вы рискуете перегрузить свой компьютер. Проведя такой поиск некоторое время назад, я получил 52 800 000 результатов.

Но эта болтовня по большей части не дает ответа на вопрос о том, что такое хороший колледж или каким он должен быть. В самом деле, критерии, по которым мы оцениваем качество колледжа, – количество публикаций у его преподавателей, размеры целевого капитала, избирательность при приеме, уровень пожертвований от бывших выпускников, даже процент получающих дипломы, – мало что говорят о том, что делает колледж для своих студентов. В недавней статье в журнале New Yorker Малкольм Гладуэлл указал на то, что заработная плата преподавателей, которая является одним из стандартных показателей качества колледжа, может в действительности находиться в обратном отношении к их увлеченности собственно преподаванием, поскольку самые высокооплачиваемые профессора работают в основном в исследовательских университетах, где обучение студентов-бакалавров является второстепенной деятельностью[1].

Мы используем термины «колледж» и «университет» как взаимозаменяемые. «Она пошла учиться в Мичиган», – говорим мы, или: «Он пошел в Оберлин», – не заботясь о существительном после имени собственного, как если бы колледж и университет были одним и тем же. Но они не одно и то же. Они, несомненно, взаимосвязаны (у большинства преподавателей колледжей сегодня есть дипломы университета), и колледж может существовать как подразделение или «школа» внутри университета. Но у колледжа и университета разные цели – или же они должны быть разными. Колледж занимается тем, что передает студентам знания, накопленные в прошлом, чтобы они могли опираться на них как на живой источник в будущем. Университет – это, главным образом, ряд видов научной деятельности, которыми занимаются преподаватели и аспиранты с целью создания нового знания, которое придет на смену знанию, унаследованному из прошлого.