Мистер Совершенство - Джоанна Нельсон

Джоанна Нельсон

Мистер Совершенство

1

Мередит отослала электронное сообщение и включила в розетку телефон, который всегда отсоединяла, чтобы не отвлекаться. И тут же аппарат взорвался серией неистовых трелей. Мередит сняла трубку.

– Мередит, я уже больше часа пытаюсь дозвониться! – послышался из трубки недовольный голос Люси.

– Извини, мама, я была занята. – Мередит мельком взглянула на циферблат часов: она покинула родительский особняк меньше часа назад, и выходило, что, едва она оказалась за порогом отчего дома, мать принялась ей названивать.

– Ты обещала, что отлучишься всего на полчаса! – упрекнула ее Люси.

– Конечно, я прекрасно об этом помню, но у меня возникли некоторые сложности. Мама, мне нужно еще немного времени, я буду через четверть часа. Пока.

Мередит поспешно отсоединилась, пока Люси не начала изливать на нее фонтаны раздражения.

Труба дочернего долга звала, и Мередит невольно вздохнула. Она надеялась устроить себе небольшую передышку, но ее намерения так и остались намерениями, а вернуться теперь в свою квартиру ей удастся не раньше чем поздним вечером. Хорошо, если у нее останутся силы для небольшой медитации, а если нет, то эту ночь ей снова придется промучиться от строительных кошмаров.

Мередит быстро переоделась – уже во второй раз за сегодняшний день: старые джинсы и белую футболку сменили черные брючки и элегантная шелковая блуза. Светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, Мередит собрала в простой узел на затылке. Любимую сумку-котомку пришлось оставить и довольствоваться крошечным ридикюлем из крокодиловой кожи, в который помещались только связка ключей, пара салфеток, пудреница и губная помада. Мередит надела туфли-лодочки, оглядела себя в зеркале и невольно поморщилась: перевоплощения давались ей все труднее.

Особенно тяжело стало в последнее время, когда Люси решила, что обстановка в доме давно вышла из моды и нужно все немедленно менять. К сожалению – а может быть, и к счастью! – Люси была не в состоянии контролировать столь трудоемкий процесс, как ремонт особняка. Поэтому Мередит пришлось все взять в собственные руки: она тратила львиную долю суток, выступая в качестве посредника между матерью и дизайнером, бригадиром строительной бригады, курьерами и так далее, а также следила за качеством выполняемых работ и соответствием каталогам доставляемых товаров: сантехники, мебели, строительных и отделочных материалов.

Была бы воля самой Мередит, эту головную боль она с удовольствием оставила бы на откуп профессионалам, но Люси подобное предложение привело в неописуемый ужас. Разве кому-то в наше время можно доверять, даже трижды профессионалу и четырежды надежной фирме?! Нет, она, Люси, не может позволить себе такого легкомыслия! Именно поэтому Мередит должна взять на себя функции надсмотрщика. А что до нехватки опыта, то для ее самостоятельной дочери это вовсе не проблема: решительности ей не занимать – слава богу, эту черту она унаследовала от отца! – а что касается других необходимых качеств, то они воспитываются временем и упорством.

Будь на месте Люси кто-то другой, Мередит вступила бы в дискуссию, оспаривающую это утверждение, но с матерью разговор был либо короток, либо мог затянуться на пару-тройку часов, не меньше. При развитии событий по второму варианту не исключались тяжелые последствия, потому что Люси была способна не только отстоять собственные убеждения, введя при этом оппонента в состояние эмоционального ступора, но и в течение ближайших шести месяцев неустанно твердить, что ей, Люси, была нанесена серьезная душевная травма. Так что просто согласиться было самым щадящим для нервной системы Мередит вариантом.

К тому же во всякой безнадежной ситуации по закону вселенского равновесия должна быть хоть одна – пусть даже самая маленькая – поблажка. Для Мередит этой поблажкой стал приглашенный дизайнер – Вивьен Дамп. С ней у Мередит установились дружеские отношения, на ее поддержку Мередит могла рассчитывать. Вивьен давала советы; Вивьен поддерживала ее морально, когда Мередит от усталости была готова плюнуть на все и, невзирая на возможные последствия, пустить дело на самотек; Вивьен помогла ей составить смету и график этого огромного ремонта, больше напоминающий бизнес-план. Короче, без помощи Вивьен Мередит вряд ли справилась бы с этой непосильной задачей, несмотря на врожденную решительность, самостоятельность и все свои остальные замечательные качества.

Первые две недели оказались не такими уж страшными, как представлялось Мередит, но дальше стало хуже. Во-первых, потому, что Мередит стала выдыхаться, а во-вторых, Люси неожиданно потребовала, чтобы на время ремонта дочь вернулась в отчий дом.

– Дорогая, так тебе будет гораздо удобнее, – уверяла она.

Мередит сопротивлялась изо всех сил. Уж ей-то было прекрасно известно, что настойчивость матери вызвана вовсе не беспокойством об ее удобстве. Просто Люси, не ожидавшей подобного размаха строительных работ и успевшей устать от дискомфорта, с ним связанного, уже не хватало помощи психоаналитика, а Мередит – в силу своей исключительной уравновешенности и нечеловеческого хладнокровия – была самым подходящим объектом для снятия стресса.

Но Мередит загнала уравновешенность и податливость в самый дальний уголок своего организма и осмелилась восстать. Пока Люси упорно убеждала дочь перевезти вещи и пожить в ее прежней девичьей комнатке, «неблагодарная» Мередит раз за разом с еще большим упорством отвергала заботу матери. Три года назад Мередит твердо обещала себе раз и навсегда избавиться от психологического прессинга. Начало было положено, когда Мередит решила жить отдельно от родителей, а дальше стало гораздо легче: у Люси просто не было возможности пытаться управлять жизнью Мередит.

Нет, конечно, Люси не была чудовищем или садисткой, она искренне верила, что все ее действия и требования в порядке вещей. Избалованная собственными родителями, а потом и мужем, отцом Мередит, оберегающим хрупкую Люси от внешних раздражителей, она жила как в сказке, не задумываясь о том, что жизнь гораздо сложнее, чем она может себе вообразить.

Отец Мередит, Джон Стетхем, был целиком и полностью погружен в свой бизнес и ко всем причудам своей очень красивой, но совершенно беспомощной в житейских вопросах жены относился со снисходительной ироничностью, как к невинным шалостям любимого, но неразумного чада, однако не препятствовал воплощению этих фантазий в жизнь: Люси получала те суммы, которые должны были гарантировать выполнение всех ее капризов.

Не работая в своей жизни ни одного дня, она тратила деньги с небывалой легкостью, потому что не имела ни малейшего понятия, каким трудом они заработаны. Если провести аналогию, то Люси вполне можно сравнить с редким оранжерейным растением, которое холили и лелеяли, а холодный ветер, низкие температуры и другие неблагоприятные факторы внешней среды никогда не касались лепестков этого хрупкого, изнеженного цветка.