Ты прости меня - Илья Члаки

Члаки Илья

Ты прости меня

Илья Члаки

Т Ы П Р О С Т И М Е Н Я...

(монолог)

Двухкомнатная квартира. Впрочем, перед нами

лишь одна из комнат, дверь в другую закрыта.

Утро. Старик. Говорит в сторону закрытой

двери.

- Эй, старая, вставай, утро уже. Что-то поесть надо. Незачем так долго спать. Тогда надо было, в молодости, а теперь на заходе - нельзя. Да и брюхо у меня пустое. А мне, старая, голодать ну никак невозможно. Не привык я. Сама приучила. Так что я теперь могу и разозлиться. Эй, не слышишь, что ли? Чертовка! Чайник, так и быть, поставлю, но остальное сама будешь делать.

Идет на кухню, ставит чайник па плиту.

Нравится ей спать по утрам. Ночью, небось, колобродит, вот и дрыхнет теперь. Есть хочется... (Заглядывает в холодильник.) Сын где-то пропал, тоже хорош... пустой холодильник, знает ведь... Сыр уже три дня лежит... (Достает сыр, масло.) Спит баба!.. хорошо ей... не понесу туда чай, пусть знает. Привыкнет еще, так и буду каждый день к ней с кружкой бегать. Ничего, встанет, как миленькая. Яиц даже нет. Чертов сын. Ему уж... о, забыл сколько ему лет... Думаю, лет пятьдесят будет... ну да, если мне семьдесят шесть, да, наверняка... может, даже больше... Во сколько ж я его заделал? В двадцать четыре или в двадцать пять. А может, и в двадцать три. Не важно. Ловко я его тогда... Бабка, помнишь, что мы творили? Я помню, все помню. Не надолго, правда, тебя хватило... Ты вообще не по этому делу, все время о чем-то другом думала. Дура, всю молодость прошляпила. Такое дело, можно сказать, полностью пропустила. Хрен его знает, кто там был у нее до меня, но здорово он ей нагадил, отбил вкус от самого важного. Хе-хе! Но годик было нормально, хе, даже весело. Развлекались без перерыва. Помню однажды трое суток из постели не вылазили... Эй, старая, слышишь, что говорю? Вспомнил, как мы с тобой в постели три дня подряд... Помнишь? Еле ходил после этого. И ты, старуха, тоже. Хотя ты на день раньше отключилась. Не ври, я это точно тогда почуял. Глазки твои потухли и я понял - каюк, больше не может. Ух, разозлился. У меня еще - о-го-го! а она - все! Где ж любовь? Неприятно было. Помню. И не потому тебе расхотелось, что устала, ну, физически, а по-другому, не знаю почему... потому что глазки потухли. Все помню! Дал я тебе за это жару! Еще сутки без перерыва. Тебе все стер, себе, аж дым валил, но на своем настоял. Уважать должна! Слышишь? Должна уважать!

Какое уж там уважение... Жрать нечего, сыр засохший... видать, он у него полежал недельку, потом к нам попал... (Отрезает, ест.) Гадость все это! Нельзя эту дрянь есть! Вот отравлюсь твоим сыром и буду серить три дня подряд! Такую вонь подниму!.. проснешься тогда!.. Купить не может нормальной еды... Где твой сын?! Прыгает где-нибудь... лысый уже, а туда же... по бабам бегает, сволочь. Я знаю, он своей жене изменяет. Зуд у него там... носится со своей дубиной! Башки у него нет, только набалдашник, а мозгов - пф!

Вставай, старая, я есть хочу! Хоть кашу свари или картошки... С такой женой кости сами в гроб пойдут. Хорошо устроилась, развалилась себе, а я отдувайся. Я тебе чай не понесу! Сама придешь, ничего с тобой не будет!.. Я, может, больной. У меня, может, столько болезней!.. может, они даже очень опасные... может, смертельные!.. Я, вон, не сплю все время!.. Голова спать не хочет! Гадости всю ночь какие-то думает! Башка моя давно подохла, никак меня остального за собой не затащит. Мучаюсь тут с тобой... Чай ей, видишь ли, подавай. Тоже мне барышня нашлась. Всю жизнь - барышня, пора и слугой побыть. Да ладно, никто не поверит, что ты в молодости другой была. Такой же. Ни вот на столечко не изменилась. Никогда ничего не допросишься. (Наливает чай в чашку, бросает два куска сахара, делает бутерброд с сыром.) А могла быть нормальным человеком, могла. Была ведь. Хоть недолго, а была. Когда глаза еще горели.

Не понесу тебе чай и бутерброд не дам, ты все равно спишь, а я есть хочу, голодный... Где твой сын? Когда он еще придет?.. Он месяц может не приходить, ты ему не нужна, ясно тебе, не нужна!.. А у меня уже сил нет в магазин ходить. До угла дойду, дальше не могу, ноги болят, хоть кричи караул. До булочной еще смогу доковылять, а к молочной - нет, не доползти. Все, старая, будем с тобой голодать. На голодном пайке будем сидеть. А что? Два дня мы уже... Вот жизнь пошла! Как в войну.

Помнишь войну? Ни черта ты не помнишь! С кем ты тут... пока я там по дерьму скакал?! Три года без мужика, да?!

Дудки! Кто тебе поверит! Небось, за три года такое тут накувыркала! Рассказывай! Три года... Ничего, пехота, мы свое тоже не теряли! Так-то, бабка!

Ох, эта сука, подкаблучница фашистская!.. В Чехословакии это было, в деревне. Тварь, не хотела! Силой взял, гадину! Ух, я ей!.. вокруг дети снуют, она орет, а мне плевать!.. Знай наших! Чуть до смерти ее... даже жрать не стал, как ее увидел!.. Извивалась подо мной, как змея! Ничего, слезами умойся! Так голодный и ушел.

Вот и все, за три года эта да еще три или четыре таких же... За всю войну по-настоящему ни одной бабы не было! Так-то! Я с ума сходил! Слышишь?! Я выл! Выл как зверь!..

Тогда я тебя вспоминал, только тогда!.. Верка, - орал и!.. Верка!..

Вот тебе и вся война. И никаких геройств. Кроме ходьбы или бега куда-то ничего не помню. Стрельба, грохот, лужи крови, куски человеческих тел... Блевотина!.. А я без голоса там... проорал свой голос... там без этого звериного крика нельзя было...

Не могу!!! Немец этот!.. Откуда он взялся, сволочь?! А я без оружия, без всего!.. Ай!.. Как я ему!.. На! получай! на! О, господи!!! Здесь эти глаза! До сих пор стекают по пальцам!..

А ты... теперь поняла, почему они кривые мои пальцы? Пальцы! Я сам кривой! Вот так, бабка.

Н-да, хреновая жизнь пошла. Хорошо хоть чай есть. А может, и не хреновая. Человек, когда спит, есть не хочет. Спи, ласточка, спи... Ох...

Берет чашку с чаем, бутерброд, идет в комнату.

Вот так и живем. То на кухню, то из кухни, то на кухню, то из кухни. Спорт, активная жизнь... Вставай, баба, жратва пришла. Все приготовлено в лучшем виде, как королеве...

Он заходит в ее комнату и через паузу выходит без чашки и бутерброда.

Ну и ну! К концу дня ни одной чашки не останется, даже воду будет не из чего пить. Пять чашек и ни к одной не притронулась. Так полные и стоят, и бутербродик сверху. Голодовку объявила, что ли? Давай-давай, в тебе и так килограмм сорок. Еще пару дней поголодаешь и ветром сдует. Лежит себе тихонечко, вставать не хочет. Чего ты лежишь? Я голодный! Слышишь? Эх ты, ведьма чертова! Всю жизнь ведьмой была и теперь... В тихом омуте... Опять меня одурачила! Я ей чай таскаю, а она!.. Так-то! Плохо, видишь ли, ей! Хорошо!

Вот и тогда!.. Я помню! Тебе разве муж нужен был?! Плевать ты хотела, я знаю! Ребенок! Больше тебя ничего не интересовало. На, получай ребенка! И он меня ненавидит и ты всегда ненавидела!.. Ты воспитала его таким! Он и тебя ненавидит! Увидишь! Придет, глянет на тебя и даже слова не скажет! Плевать он хотел! Посмотрю я на него тогда! Выродок! Это не мой ребенок, не мой, поняла?! Твой он! Запомни раз и навсегда - твой! У меня не может быть такого сына! А-а, знаю, что ты скажешь! Только не я с ним сидел, не я его воспитывал! Ты, ты! Если б ты его любила, хоть вот столечко, если б... если б ты меня любила!.. Ни меня, ни сына своего ты не любила! Не видел я этого, не видел! Ты никого не любила! Даже своего первого! Голову даю на отсечение - не любила! Что, угадал?! Нет, ты его помнила, точно знаю помнила, может, даже мечтала о нем!.. как же, девственности лишил!.. Старая!..

Звонит телефон. Звонит долго, мучительно. Старик на него смотрит, трубку не

берет.

Звонит. Слышишь, бабка? Тебе звонит. Сынок твой. Прямо по мозгам звонки его! Башка разрывается, Вставай, бабка, вставай! Поговори с сыном! Он с тобой хочет говорить. Вставай, сказал! Ты что же, не хочешь с сыном разговаривать?! Сынок, она не хочет с тобой... не хочет! Видишь, какая у тебя мамочка? А ты думал - другая, думал, дружная семейка?.. ну как же, чай вместе пили, суп жрали, что там еще... Мамка души в тебе не чаяла, папка тоже... Все, Толенька, это было давно, забудь! Теперь нам не о чем с тобой говорить! И тогда было не о чем. И с тобой не о чем, и друг с другом не о чем! Не звони сюда больше никогда!

Звонки повторяются. Старик хочет взять трубку,

но одергивает себя.

Опять! Гуляем мы! Нет тут никого! Сдохла бабка, сдохла! И нечего сюда звонить! Ты тоже сдохнешь! И жена, и дети твои!.. Моя внучка, моя внучка!.. Все передохнем!

Верка, Верка, Верка... Что ж ты молчишь? Скажи, хороший у тебя муж? Молчи! Не верю ни единому твоему!.. Когда ты была молодой и красивой, да, красивой, очень красивой, я и тогда тебе не верил. Уж больно ты была хороша. Ах, как я влюбился!.. Я помню!.. Я тосковал, маялся, умирал! потому что не было тебя рядом! Ох, дураком, каким болваном я был! А ты ведь была с ним! Да? С первым своим была? Я с ума сходил!.. А она в мою сторону и не глядела! Не было такого человека. Был! Был! Я подыхал без тебя! Плакал как ребенок!.. Но я нашел выход. Взял себе какую-то... на полгода или меньше, потом другую, третью... я был парень простой, заводской... аппарат у меня работал... Два года я жил как в аду, ты сделала это время адом, ты! Из-за тебя я почти год прожил с этой дурой, чуть не женился на ней. Тамаркой ее, что ли, звали... она для меня что угодно могла сделать. Потому что любила! А когда от нее ушел, надоела, стервозная была, так она чуть ума не лишилась. Так-то, милая моя, Верочка. А ушел не просто так. Опять ты на моем горизонте появилась. Замуж собиралась. За своего. Или это уже был другой? Все время сожрало, ни черта не помнишь. Может, ты к этому моменту без никого осталась. Это скорее всего. Да-да-да, тут-то я и подоспел. Правильно, никого у тебя не было. Тоска была. Вот она у тебя откуда. Точно! Я понял! Это не от меня! Да! Как же я... Ты тогда жила как в погребе, я еще подумал: вот человек, без света в лице. Мне тебя жалко стало. Я сказал себе: сделаю ее счастливой. Ну и дальше... помнишь? Забыла, старая, забыла! Как же... бухгалтер ты чертов! ты все должна помнить! Неужто не помнишь, как мы с тобой гуляли целый день, а потом я привел тебя к себе в комнату... у меня была своя комната... Я тебе что-то рассказывал, а вечером мы легли. Не помнишь? Не помнишь, как мы с тобой легли?