Заложница - Барбара Картленд

Картленд Барбара

Заложница

Барбара КАРТЛЕНД

ЗАЛОЖНИЦА

Анонс

Признанный мастер сентиментального "женского" романа Барбара Картленд в "Заложнице" повествует о судьбе девушки, отданной замуж за нелюбимого человека, которому ее отец проигрался в карты. Тем не менее умная и находчивая Люсинда доводит дело до счастливой развязки.

- Я - ни за что, ни за что не выйду за него замуж!

Голос Эстер звенел от волнения, и огромные голубые глаза налились слезами. Ее светлые локоны отливали золотом в лучах утреннего солнца, заглядывавшего в окна столовой, а крупные слезинки на длинных темных ресницах сверкали радугой. Она была так хороша в этот миг, что отец, на секунду оторвавшись от письма, смотрел на нее, будто видел ее впервые.

- Папа, я не выйду за него замуж! - снова воскликнула Эстер. - Ты же знаешь, что я помолвлена с Колином и мы ждем лишь, когда ему исполнится двадцать один год и его мерзкий опекун позволит объявить о нашей помолвке. И вдруг теперь этот отвратительный тип осмеливается предложить...

У нее перехватило дыхание, она залилась слезами и начала судорожно искать платок.

- Люсинда, подай своей сестре платок, - резко сказала леди Белвиль, - а ты, Эстер, прекрати эту истерику!

Она обратила к мужу свое тонкое аристократическое лицо:

- Дорогой, что, собственно, произошло?

- А разве вы не слышали? - с ноткой вполне объяснимого раздражения в голосе спросил сэр Эдвард.

- Расскажите все с самого начала, мой милый, - произнесла леди Белвиль и, увидев, что у Люсинды тоже нет платка, нетерпеливо сказала ей:

- На, возьми мой.

Она протянула дочери крохотный батистовый квадратик, отделанный кружевом.

Люсинда подошла к сестре и принялась вытирать ее мокрые щеки. Эстер взяла у сестры платок и, пытаясь сдержать слезы, пробормотала дрожащими губами:

- Папа, ведь ты же не заставишь меня выйти за него замуж, правда?

Сэр Эдвард откашлялся и снова взглянул на письмо.

- Папа, дорогой, ну пожалуйста, - молила Эстер, - ты же знаешь, что я люблю другого!

Сэру Эдварду, который иногда мог подавить сопротивление одним своим авторитетом, обычно не удавалось устоять перед жалобными просьбами Эстер.

- Папочка, ну пожалуйста...

Сэр Эдвард принялся нервно расхаживать по комнате.

- Это очень серьезный вопрос, - наконец произнес он напыщенно.

- Перестаньте суетиться, Эдвард, - перебила его леди Белвиль. - Сядьте и объясните, наконец, в чем дело!

- Именно это я и пытаюсь сделать!

- Ничего подобного! - возразила его жена. - Я совершенно не понимаю, о чем идет речь!

- Очень хорошо, - сдержанно произнес сэр Эдвард.

Он уселся в кресло и, избегая умоляющего взгляда старшей дочери, обратился к жене:

- Моя дорогая Маргарет, я не хочу, чтобы вы думали, будто я был с вами не вполне откровенен. Я собирался рассказать вам, что произошло со мной в Лондоне на прошлой неделе, но, честно говоря, я был так расстроен и обеспокоен случившимся, что просто не мог найти слов.

- Эдвард, вы опять играли! - застонала леди Белвиль, нервно сжав руки.

- С тех пор, как я вернулся домой, я все время искал случая, чтобы сказать вам об этом, - произнес сэр Эдвард.

Леди Белвиль вздохнула.

- Я считала, что виной всему ваша печень, - ответила она, - вы всегда себя неважно чувствуете после этих поездок. Но, насколько я понимаю, случилось что-то более серьезное.

- Гораздо более серьезное, - ответил сэр Эдвард.

- Сколько?

Последнее слово леди Белвиль произнесла почти беззвучно, однако обе ее дочери замерли в страшном предчувствии, зная, насколько важен этот вопрос.

На минуту воцарилась напряженная тишина, и наконец сэр Эдвард вымолвил еле слышно:

- Тридцать пять тысяч фунтов.

- Эдвард!

У леди Белвиль перехватило дыхание. Прижав руку к сердцу, она спросила сдавленным голосом:

- Можете ли вы... можем ли мы... собрать такую сумму?

- Только если лишимся всего, - убито произнес сэр Эдвард. - Поэтому я и не решался сказать вам.

- О Эдвард, как вы могли! А как же девочки? Нужно готовиться к свадьбе Эстер, Люсинду уже пора вывозить в свет...

- Я знаю, знаю, - пробормотал сэр Эдвард, - я был глуп, я был не в себе, но этот Меридан задел меня за живое. Когда он принялся поддразнивать меня, обращаться со мной как с жалким провинциалом, я совершенно потерял голову и решил доказать, что я ему ровня!

- Меридан! - воскликнула леди Белвиль. - Ты имеешь в виду того самого графа Меридана?

Сэр Эдвард кивнул.

- А ваше письмо... это от него?

- Увы, дорогая, от него.

- Тогда... тогда я не понимаю... - сказала леди Белвиль, переводя недоумевающий взгляд с мужа на дочерей.

- Позвольте, я продолжу, - предложил сэр Эдвард.

- Да, конечно, - ответила леди Белвиль.

- Продолжай же, папа. И во что же вы играли? - заинтересовалась Люсинда.

Мать неодобрительно взглянула на нее, давая понять, что этот вопрос был совершенно неуместен. Решившись на чистосердечное признание, сэр Эдвард ответил:

- Фаро.

- О, папа, это, наверное, такая захватывающая игра - пусть даже ты и проиграл!

- Успокойся, Люсинда, и дай отцу продолжить, - оборвала ее леди Белвиль.

Люсинда снова села на стул, и в наступившей тишине было слышно, как сквозь слезы вздохнула Эстер, и вздох этот, казалось, шел из самой глубины ее души.

- Мы играли в клубе у Брукса, - поспешно сказал сэр Эдвард, заметив, что Эстер находится на грани отчаяния. - Когда я осознал, что игра окончена и я проиграл, у меня не было сил что-либо предпринять, настолько я был убит. До тех пор я даже не думал о последствиях. И лишь когда Меридан поднялся из-за стола, меня охватил ужас от мысли, что я не могу заплатить долг чести.

Не вытерпев, Люсинда вмешалась:

- Папа, ты, конечно, ему этого не сказал?

- Нет, естественно, - ответил сэр Эдвард. - Надеюсь, что я держался как джентльмен. И когда он сказал: "Послушайте, Белвиль, не хотите ли заглянуть в Олмак? "мне было неудобно отказать ему.

- О, папа, я тебя так хорошо понимаю! - задумчиво сказала Люсинда. - Джо мне рассказывал, что, когда во время кулачного боя его стукнули по голове, он был как в тумане и...

- Люсинда! - перебила ее леди Белвиль, - я уже устала говорить тебе, чтобы ты не обсуждала подобные вопросы с конюхами. В следующий раз...

Леди Белвиль вдруг замолчала и повернулась к мужу с растерянным видом.

- ...в следующий раз у нас уже может не быть конюхов, да, Эдвард?

Сэр Эдвард провел рукой по лбу, на котором, несмотря на утреннюю прохладу, выступили крупные капли пота.

- Позвольте мне продолжить, Маргарет, - сказал он. - Мы с Мериданом отправились от Брукса в Олмак. Это близко, и мы пошли пешком. Когда мы уже подходили к зданию, подъехал принц Уэльский. Увидев Меридана, он недовольно протянул: "Я ждал вас в Кларенс-хаусе". "Простите меня, сир, - ответил Меридан, - но я был лишен этой чести, потому что меня задержали довольно важные дела". Я услышал, как кто-то из окружения принца хихикнул: "Обдирали еще одного простака, милорд?" Вы можете представить, каково мне было это слушать!

- О, бедный папа, - воскликнула Люсинда. - Услышать это, да еще после такого проигрыша! Это был удар ниже пояса.

Леди Белвиль сердито посмотрела на младшую дочь. Но Люсинда, опершись локтями на стол и подперев голову ладонями, восторженно глядела на отца.

- Продолжайте, Эдвард, - сухо произнесла леди Белвиль.

- Ну вот, мы все пошли в Олмак, - сказал он.

- Олмак? Это что, клуб? - поинтересовалась Люсинда.

- Нет, это собрание, - поправил ее сэр Эдвард, - и одно из наиболее престижных. Во главе его стоит Дамский учредительный комитет, который решает, кто достоин, а кто не достоин быть допущенным в святая святых.

- Люсинда, не приставай к отцу со своими неуместными вопросами, - сказала леди Белвиль. - Умоляю, продолжайте, Эдвард, только без лишних подробностей.

- К сожалению, они вовсе не излишни, - ответил сэр Эдвард с несчастным видом. - Ну так вот. Естественно, принц и его приближенные прошли вперед, а мы с Мериданом последовали за ними. В вестибюле к Меридану подошел распорядитель и сказал: "Если ваша светлость соблаговолит подождать немного, графиня Джерси желала бы поговорить с вами". Меридан удивленно приподнял брови, однако ему пришлось подождать, пока распорядитель разыскивал графиню.

- О чем вы с ним говорили? - спросила Люсинда.

- Да вроде ни о чем. По правде говоря, я даже не помню. Ожидание явно испортило Меридану настроение. Он небрежно облокотился на мраморный столик и, вынув из кармана усыпанную бриллиантами табакерку, принялся мерно постукивать по ней. Если бы я не был так озабочен своими проблемами, я бы подумал, что он чем-то встревожен.

- Встревожен? - как эхо повторила леди Белвиль. - Но почему, Эдвард?

- Все вскоре стало ясно, - ответил он. - Через несколько минут появилась леди Джерси, вся сверкая бриллиантами и с эгретом в волосах, который, наверное, стоит целое состояние. Она чертовски красива, неудивительно, что принц...