Гард - Антон Олегович Малютин

Антон Малютин

Гард

– Что ты делаешь?

– Сплю.

– Нет.

– Что «нет»?

– Ты не спишь.

– Почему?

– Тебе лучше знать.

– Я не знаю.

– Знаешь.

– Да?

– Да.

– А откуда ты знаешь, что я знаю?

– Потому что мы уже говорили об этом.

– Разве? Не помню.

– Помнишь.

– Нет.

– Попробуй вспомнить.

– Не могу.

– Значит, я зря пришёл.

– Куда?

– К тебе.

– А зачем ты здесь?

– Не знаю. Я хотел узнать у тебя.

– Почему?

– Потому что ты меня позвал.

– Я тебя позвал?

– Да.

– Когда?

– Давно.

– Я не помню…

– У тебя было много дел, поэтому ты забыл.

– Может быть.

Наступило молчание. Он раздумывал. Постойте, а где он? Кажется, он лежит на чём-то мягком, глаза закрыты, но сквозь веки пробивается мягкий свет. Так было всегда? Наверное. Но это сейчас не важно. Зачем он здесь? И кто с ним разговаривает? Голос убеждает, что пришёл сюда по его зову. Но он не помнит, что звал кого-то.

Наконец, он открыл глаза. Несколько секунд он видел размытые контуры и яркие пятна, но глаза постепенно привыкли к свету, окружающая действительность приобрела свой обычный вид. Круглая комната с панорамным окном. За гладкими стеклянными панелями солнечный свет заливает верхушки деревьев и дома. В комнате прохладно и абсолютно тихо. А вот и дверь. Она закрыта. Но он чувствует, что с той стороны кто-то есть.

– Ты здесь? – язык прилип к нёбу и еле поворачивается, слова выходят с трудом, будто он молчал целую вечность.

– Да. – раздался приятный баритон за дверью. – Ты уже встал?

– Кажется… Я только проснулся, но ещё не встал.

– Я подожду.

– Чего?

– Пока ты встанешь, впустишь меня и объяснишь, зачем позвал.

– Но…Ах, да. – вспомнил он недавний разговор. – Но я не помню, зачем позвал тебя.

– Давай подумаем об этом вместе.

– Наверное, это будет правильно. А вдруг?..

– Что?

– Вдруг ты обманываешь меня.

– Я?

– Да.

– Нет.

– Не обманываешь?

– Не обманываю. Ты позвал – я пришёл.

Голос за дверью крепок и спокоен, но с ним что-то не то. В этом теплом баритоне будто не хватает жизни. И от него веет угрозой.

– Гард? – снова раздался голос за дверью.

– Гард?

– Это ты. Ты действительно всё забыл.

Точно, его зовут Гард! И он… Он здесь что-то делает. А где это «здесь»?

Гард встал, но чуть не упал. Ноги ватные, колени едва сгибаются. Гард сделал несколько шагов, и с каждым шагом ноги будто крепли, тело обретало устойчивость. А после короткой разминки и руки пришли в порядок. Гард обошёл комнату, выглянул в окно – это башня! Высокая, круглая, на самом верху комната с панорамным окном и маленькой дверью, за которой сейчас кто-то есть. За стеклом голубое небо, яркий солнечный свет и Город, простирающийся за горизонт.

Город.

И башня.

Здесь что-то не то.

Гард задумался, потёр пальцами лоб, снова закрыл глаза. Но не смог ничего вспомнить.

– Гард, ты встал? – снова мягко, но настойчиво спросил голос за дверью.

– Да.

– Зачем ты звал меня?

– Не знаю.

– Открой дверь, и мы всё выясним.

Гард посмотрел на дверь и замер в нерешительности. Деревянная дверь с простой металлической ручкой-скобой. Ни замка, ни задвижки, ни простейшего крючка. Гард очень удивился.

– Дверь открыта. – произнёс он.

– Да. – всё с той же невозмутимостью ответил голос. – Но я не могу войти.

– Почему?

– Потому что… – кажется, впервые голос запнулся, не зная, что ответить. – Потому что ты должен впустить меня. Ведь ты звал меня и хочешь что-то сказать.

Гард ничего не ответил. Он стоит и смотрит на дверь, на эту потертую стальную ручку, плохо прикрученную шурупами, на обшарпанную и заляпанную пальцами кромку, на сеть царапин и неглубоких трещин. Дверь стоит здесь давно, сделана кое-как, навешана кривовато. Но почему-то тот, кто стоит за ней, не может войти. Это очень странно.

Наконец, Гард решился. Он неуверенно подошёл к двери, потянулся к ручке. Кажется, хозяин голоса понял, что происходит, и, боясь спугнуть Гарда, молча ждёт. Но рука замерла в сантиметре от ручки. Гард медлил. Что-то удерживало его от последнего шага.

И вдруг он вспомнил. Резко одёрнул руку, попятился от двери. Сердце сильно забилось, дыхание стало прерывистым, на лбу выступил пот.

– Нет. – сухо, изменившимся голосом произнёс Гард.

– Что «нет»? – спросил голос.

– Я не открою.

– Ты вспомнил? – голос за дверью тоже едва заметно изменился. В нём будто появились насмешливые и высокомерные нотки.

– Я и не забывал.

– Не лги. На минуту ты забыл. И почти оступился.

– Уходи. – громко сказал Гард. – В Город хода нет!

– Я уйду. Но приду снова. – голос секунду помолчал. – До встречи, Гард.

– Прощай!

Наступила тишина. За дверью больше никого нет, угроза исчезла. Гард без опаски подошёл к двери, потянул за ручку. Дверь кротко скрипнула и без усилий открылась. В проёме серый туман, ледяной и обволакивающий, поглощающий свет и звук, безжизненный. Он начинается прямо за порогом, струится и клубится, но не проникает внутрь башни. Потому что по порогу пролегает граница, за которой туману делать нечего. Впрочем, как и человеку нечего делать в тумане.

Гард притворил дверь, обошёл комнату, посмотрел на Город, сжал губы. Он пришёл в чувство, атака отбита, и до конца смены они едва ли решатся на новую. По крайней мере, на его памяти повторная атака была всего один или два раза. Но Гард ни на мгновение не покинет башню, потому что быть здесь – его долг.

***

Ник любил гулять по Городу. Бесцельно бродить по его улицам, вдыхать его воздух, рассматривать его дома, просто быть здесь и наслаждаться неповторимой атмосферой. Днём улицы Города утопали в солнечном свете, ночью искрились мириадами неоновых огней. Обитатели города никуда не спешили, всегда улыбались и, кажется, были счастливы. Каждый был волен делать здесь всё, что хотел, на краткий миг позабыв о проблемах и заботах реального мира.

Много лет назад Ник придумал себе простое развлечение: бесконечные прогулки по Городу в полном одиночестве. Изредка прогулка оборачивалась знакомством с красивой девушкой, ужином и ночью любви… Но это всегда был обман, вызывающий чувство разочарования и ощущение потери. Лишь многочасовые прогулки, в которых не было усталости, дарили истинное счастье. В общем-то, Город для того и существует, чтобы делать людей счастливыми независимо от их вкусов и желаний.

Сегодня Ник не изменил себе: едва очнувшись, он встал, привёл себя в порядок, сделал кофе и вышел на улицу. За несколько минут известными ему одному путями