Призванный в Бездну 2 - Lt Colonel

Призванный в Бездну 2

Глава 1

Я встретился взглядом с ухмыляющимся человеком.

Он лежал в густой траве, увитый побегами, облепленный цветами — крупными и до того яркими, что казались искусственными.

Но они меркли по сравнению с телом, на котором цвели.

Солнце играло на кристаллических гранях идеально выточенного лица. Алые отсветы, что переливались на его поверхности, искусно имитировали жизнь: вот дрогнули ресницы на полуопущенных веках, вот чуть шелохнулись щёки, а вот изогнулись приоткрытые губы.

Разумеется, это была всего лишь видимость, во многом рождённая ветерком, который шевелил остатки истлевшей одежды. Статуя же оставалась неподвижной.

Её составляли множество кристаллических наростов, что примыкали друг к другу с ювелирной точностью. Только лёгкие различия в их оттенке заставляли предположить, что её не выточили из цельного куска камня.

Казалось, я смотрел на спящего человека, который погружён в дрёму, но скоро проснётся.

По правде говоря, совершенство статуи наталкивало на мысли, что когда-то она действительно была человеком. Более того, цвет и структура кристаллов во многом напоминали те, что поразили щёку Нейфилы, а также ногу и глаз Тоттера.

Если моё предположение было верно, то так выглядел больной, поражённый последней стадией Морфопатии, смертельной болезни, от которой не существовало лекарства.

На всякий случай я выждал с полминуты. Что, если мужчина всё же оживёт и набросится на меня, когда я отвернусь? В Бездне ни в чём нельзя быть уверенным. Но тело не вздрогнуло, даже когда я слегка пнул его, попав по руке и отломав пару пальцев.

Один ли он здесь?

Если нет, можно попробовать поискать менее древнюю жертву Мора, чтобы обзавестись снаряжением.

Я поколебался, раздумывая над тем, призвать ли Нейфилу. Потрясёт ли её зрелище участи, которой она едва избежала? С другой стороны, она готовилась стать искательницей и не питала иллюзий насчёт того, что случается с заболевшими, да и пребывание на аванпосте должно было закалить её. Излишняя опека будет выглядеть насмешкой над тем, что она вынесла.

Я дотронулся до шара памяти Нейфилы, призывая её. Она появилась, широко зевая и потирая заспанные глаза, — чертовски милый жест. Лёгкая встрёпанность волос и помятость длинной ночной рубашки довершали облик девушки, которую насильно выдернули из постели. Я ощутил мимолётный укол совести, но прогнал его, напомнив, что внешность Нейфила придумывала себе сама.

Может быть, она и вовсе не спала, а прорабатывала соответствующее обличье.

Странное занятие, но мне ли судить?

«Что случилось?»

Посмотри. Через меня.

Нейфила посерьёзнела и скосила взгляд. Мгновение спустя по её лицу пробежала тень. Девушка вздохнула и натянуто улыбнулась.

«Получается, ты уже вышел на первый слой? Поздравляю!»

Спасибо. Но где конкретно я оказался? И этот человек, он…

«Когда Морфопатия берёт верх, больной утрачивает волю и теряет контроль над собственным телом. Оно просто… поднимается и начинает идти само по себе. Если не сопротивляться этому, можно слегка менять направление. При удаче успеваешь прихватить кое-что, чтобы странствие получилось попроще. Но всё сводится к одному: заражённый спускается на первый слой. На нём же… бывает по-разному. Некоторые доходят до некой точки и остаются там, пока их разум не гаснет окончательно, подавленный кристаллами. И вокруг них… вокруг этих людей образуются рощи. Оазисы с раскидистыми деревьями и прекрасными цветами посреди пустоши. Но в этих рощах…»

Она сглотнула.

«Тут нет источников воды. Нет подземных родников, которые питали бы растения. Считается, что они получают силы из жертв Морфопатии. Высасывают из них энергию. Или поглощают её из кристаллов. Никто не знает наверняка. Никто не знает даже, когда именно больные умирают. И умирают ли вообще. Может быть, они навеки остаются немёртвыми пленниками Рощ Статуй, комком страданий, запертым в каменной оболочке».

Нейфила встряхнулась.

«Прости. Я понимаю, что это больше никак меня не касается. В конце концов, я мертва, с чего бы мне переживать о Морфопатии? Но от старых привычек не так-то легко избавиться. Когда-то я немало размышляла над…»

Она неопределённо покрутила кистью.

«Этим всем. Навязчивые мысли преследовали даже на аванпосте. Изводили не хуже старухи. Но это позади. Я не должна разрешать призракам прошлого донимать себя».

Если кому-то и следует извиниться, то это мне.

«Нет-нет-нет! Не считай меня настолько слабой! Я жажду двигаться вперёд, а разве это возможно, если постоянно прятаться за твоей спиной? Не замечать плохого, отворачиваться от невзгод, которые подкидывает судьба? Не думай, будто я — изнеженная высокородная леди, которая падает в обморок при виде страшной тени на земле. Чем раньше я встречусь с былыми страхами, тем скорее избавлюсь от них. И не нужно оберегать меня от них!»

Под конец тирады Нейфила распалилась; вскинула голову, задрав подбородок, и вскинула кулак — не то грозила мне, не то подчёркивала таким образом решимость. Я усмехнулся: приятно было осознавать свою правоту. Я не ошибся в Нейфиле.

Прости за то, что извинился перед тобой. Больше не повторится.

Она озадаченно моргнула.

«Что? Но ты только что извинился ещё раз… И что значит не повторится? То есть я не выпрашиваю извинений, но есть разные случаи, и иногда… То есть… Что я имею в виду… Нет, погоди, не будет ли наглостью требовать от тебя… Или… Ох!»

Боевой настрой Нейфилы испарился без следа. Она закусила губу и принялась массировать виски, точно надеялась этим привести в порядок мысли. Выглядела девушка окончательно сбитой с толку.

Я кашлянул, прежде чем сменить тему.

Ты упоминала, что лишь некоторые больные образуют Рощи Статуй?

Затуманенный взгляд Нейфилы прояснился.

«Ах да! Что-то такое и впрямь… Но остальные натыкаются на уже возникшую Рощу и останавливаются в ней. Исключений нет. От Морфопатии нельзя излечиться».

Если поискать, найдутся и другие статуи?

«Конечно. Чем шире Роща, тем их больше. Или, скорее, наоборот: растения ведь нуждаются в питании, пусть и таком… Чаще всего статуи встречаются в центре. А зачем они тебе?»

Поищу, вдруг найдётся что-нибудь полезное.

«Неправильно это. Как расхищать могилы. Даже хуже, пожалуй».

Что и говорить, я ужасный человек. Да и не человек вовсе, а так — комок щупальцев.

Нейфила нахмурилась и внезапно показала мне язык. А после — тихо рассмеялась.

«Я рада, что ты начинаешь шутить, пускай и выходит не очень. В заточении у старухи ты был иным. Более сосредоточенным, серьёзным и каким-то… бесчувственным? Как натянутая стрела, которая из всего многообразия мира видит перед собой лишь цель — и готова на пути к ней пронзить всех, кто оказался у неё на пути».

А по-моему, я ни капли не изменился.

Нейфила молча закатила глаза.

Закончив разговор, я переступил через кристальное тело и направился в глубь Рощи. Теперь, когда я знал о тайне, что скрывалась за здешним буйством растительности, я мог по достоинству оценить её чудовищное очарование.

В шелесте листвы и колыхании высокой мягкой травы чудился едва слышный шёпот — сбивчивый хор душ, навеки пленённых и пущенных на пропитание. Редкие плоды деревьев и ягоды, что усеивали переплетения кустарников, были плоть от плоти мертвецов, похороненных без могилы; а пёстрые цветы, бросавшие вызов одутловатому солнцу, сходили за надгробные венки.

Будь при мне тетрадь для зарисовок, я заполнил бы её набросками. Здесь, на изломе жизни и смерти, я ощутил жгучий прилив вдохновения.

Вне всякого сомнения, Роща Статуй была монстром. И притом опасным — не зря же её избегали звери, водившиеся на первом слое. Но это не умаляло её красоты.

Не все тела валялись в траве. Некоторые сидели, прислонившись к валунам, и их колени обвивал шипастый вьюн, а кое-кто остался на ногах — и частично врос в стволы деревьев. Из них выступали конечности и лица, на которых застыл одинаковый кривой оскал.

Неужели люди насмехались над своим незавидным жребием?

Едва ли. Скорее, последний этап болезни затрагивал лицевые мышцы и заставлял жертв Мора ухмыляться, — словно накладывал на них вечную посмертную маску. Отчего-то казалось, что статуи, бдительно прищуриваясь, наблюдают за мной.

Они напрасно беспокоились. Их ветхое облачение не интересовало меня, и я проходил мимо.

Сперва я предположил, что Роще не одна сотня лет. На это намекала и толщина стволов, и тот факт, что одежда мертвецов успела сгнить. Однако Нейфила, которая так и не вернулась в свой клубок, развеяла мои заблуждения. Вокруг жертв Морфопатии первые деревца возникали