Жизнь. Деятельность. Труды - Феодор (Поздеевский)

Феодор (Поздеевский)

Жизнь. Деятельность. Труды

Ред. Golden-Ship.ru 2013

Дом, в котором родился вл.Феодор

На родине вл.Феодора

Храм прп.Макария Унженского

Церковно-приходская школа

1. Детство и годы учения (1876-1901)

Архиепископ Феодор (в миру Александр Васильевич Поздеевский) родился 21 марта 1876 года в селе Макарьевском Ветлужского уезда Костромской губернии в семье протоиерея Василия Викторовича[1] и Прасковьи Васильевны Поздеевских. Отец и мать его были костромичами, и в городе до сих пор сохранился дом, где они одно время жили. В Макарьевское Поздеевские переехали, очевидно, в связи с назначением главы семейства на служение в местном храме преподобного Макария Унженского.

Обосновавшись на новом месте, отец Василий выстроил рядом с храмом большой деревянный дом и развёл замечательный сад со множеством цветов, так что, начиная с весны и до поздней осени, всё, казалось, утопало в них. В этом доме и родился Александр Поздеевский. Его появление на свет было отмечено знаменательным предсказанием, о котором сестра владыки Феодора Прасковья Васильевна рассказывала так: «Был у нас в деревне один блаженный... Как-то отец мой Василий служит, а этот блаженный заходит в храм во время службы и обращается к народу: “Что вы здесь стоите, идите на задки, к бане[2] — там архиерей родился”. Это родился мой брат Александр — будущий архиепископ Феодор. Блаженного звали Герасимом. Впоследствии он предрёк, что родившийся архиерей будет “столпом Православия“»[3].

Это предание до сих пор помнят в Макарьевском, так же, как помнят и блаженного Герасима. За его могилкой на местном кладбище с любовью ухаживают, и часто над ней мерцает огонёк лампадки. Память о блаженном Герасиме соединена в Макарьевском с памятью и почитанием владыки Феодора. Существует предание, что он, уже будучи архиереем, приезжал в родные края и освятил здесь источник. Теперь над источником водружён святой крест.

Традиционный патриархальный уклад, которым в течение многих столетий жили семьи русских сельских батюшек, близость к храму, прекрасная природа костромской земли стали определяющими впечатлениями, вынесенными архиеп.Феодором из детства, и во многом указали ему выбор жизненного пути.

Родители и брат

Макарьев-Унженский м-рь. Нач. XX в.

Блаженный Герасим

Могила блаженного

Семья отца Василия была большая — 9 детей: два сына и семь дочерей[4]. В доме не любили праздности. Дети, как водится в больших семьях, помогали друг другу, старшие опекали младших. Мать обычно занималась хозяйством, у отца, кроме службы и церковных дел, также было достаточно домашних забот, часто он столярничал, что-нибудь мастерил; если же выдавалась свободная минута, брал в руки гусли и наигрывал знакомые мелодии. Как вспоминали домашние, он очень любил этот старинный инструмент... Отец Василий отличался строгостью, твёрдым и решительным характером, любил во всём порядок. Эти качества унаследовал и сын его Александр.

Всё церковное проницало быт семьи Поздеевских и всё отлагалось в сердце будущего Владыки. Течение постов и радостное ожидание праздников, уроки грамоты по Часослову и Псалтири, звон колоколов, отмечавший начало и конец дня, — ведь дом находился рядом с храмом; привычные для слуха разговоры между родителями о делах церковных, да и прихожане нередко заглядывали к отцу по тем же делам.

Дети священника, конечно, выросли в храме, но праздники и для них выделялись из обычной чреды дней. Прекращалась будничная суета, из сундуков вынимались нарядные одежды, и под звон колоколов мать с детьми выходила на улицу, присоединяясь к столь же празднично одетым сельчанам, спешащим в храм Божий; мальчики, возможно, помогали своему отцу — батюшке. Праздниками были и поездки в Кострому, паломничества к её святыням. И уж, конечно, в Макарьев, в древний Макарьев-Унженский монастырь, где покоились мощи святого, в честь которого был освящён их деревенский храм. Так храм с детства стал родным домом, родной средой жизни будущего архиерея и исповедника Христова.

Было ещё одно благотворное влияние на душу мальчика. Семья сельского батюшки неизбежно жила в тесном общении с крестьянами. Позже вл.Феодор неоднократно будет писать о том, что, может быть, только в простом народе не утрачена ещё живая вера во Христа и что в среде деревенских прихожан выпускник семинарии завершает своё духовное образование, получая здесь то, чего недостало ему в учебном заведении. Сила народной веры до конца жизни оставалась для учёного монаха, богослова и аскета архиеп.Феодора чистым питающим родником.

Когда пришло время, Александр поступил в Макарьевское духовное училище, затем последовали годы учения в Костромской семинарии. Для сына священника это были обычные начальные шаги в жизнь, так как детям русских батюшек в то время дорога была открыта в основном в духовные учебные заведения. По окончании семинарии юношам приходилось выбирать между пастырством, продолжением образования в Академии либо светской карьерой. Часто необходимость такого выбора была для неокрепшей души настоящим терзанием.

Александр, имея цельный и решительный характер, вряд ли испытал эти борения. Ещё в годы учения в Макарьевском училище возникло у него желание поработать Господеви и сознательно и деятельно послужить Церкви[5]. Сказались здесь и пример отца, и молитвы матери. Желая быть в жизни добрым делателем, ещё на школьной скамье он делал запасы доброй силы, и, как позже призывал своих учеников, сам часто вспоминал слова Апостола, сказанные юному Тимофею: Преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости. Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни, к которой ты и призван (1 Тим. 6:11-12)[6].

Казань. Вид от Кремля

Казанская Духовная Академия

Семинария окончена, выбор сделан: Александру предстоит идти по пути служения Церкви. В 1896 году он поступил в Казанскую Духовную Академию[7]. Это учебное заведение, основанное в 1841 году, находилось вдалеке от столичных школ, уже зараженных новыми веяниями, и сохраняло дух подлинного благочестия. В годы, когда в Казанской Академии учился Александр Поздеевский, она переживала расцвет. Здесь была прекрасная профессура, на высоте находилась церковная жизнь. В Казани тогда одновременно учились многие будущие светильники Русской Церкви, видные иерархи, в советское лихолетье пополнившие сонм христианских мучеников и исповедников.

Митр.Антоний (Храповицкий)

Схиархим.Гавриил (Зырянов)

Два человека оказали на Александра решающее влияние в те годы. Первым был его старец и духовный отец преподобный Гавриил (Зырянов)[8]. Вторым — о.Ректор, архимандрит, а с 1897 года епископ Антоний (Храповицкий), назначенный в Казанскую Духовную Академию за год до поступления Александра и во многом определивший её расцвет. Это был человек яркий, чрезвычайно одарённый, творческий, вкладывавший свой дар в педагогическую и пастырскую деятельность. Он говорил о себе: «Моё учебное делание не было системой, по строго определённым принципам, это была самая внутренняя жизнь моя, это было самое дыхание моей духовной жизни»[9]. Восприняв иноческое пострижение в ранней юности, в 28 лет он был уже архимандритом и Ректором Московской Духовной Академии, в 33 года — епископом, Ректором Казанской Академии. Монашество и его идеалы были главными темами его лекций и проповедей.

Он читал курс по «Пастырскому богословию», считая эту науку самой важной для своих воспитанников.

О.Ректор стремился поддерживать с учащимися живое общение, их судьбы не были ему безразличны. Студенты отвечали взаимной любовью. В ректорской квартире нередко устраивались чаепития, на которые приглашались и воспитанники Академии. Вот как описывает такое мероприятие один из учеников: «На длинный стол ставили самовар, десять-пятнадцать стаканов, чайник, сахар, варенье. Кто-нибудь из студентов разливал чай. За чаем завязывался разговор, разрешали недоуменные вопросы, иногда возникали споры, но, в общем, получалась разнообразная аудитория, в которой многому можно было научиться»[10].

Немало учеников будущего митрополита Антония были «привлечены, чтобы не сказать увлечены, в монашество и потом составили целое поколение русского учёного иночества и епископата». Вообще же им было пострижено «свыше 70 русских учёных-иноков, ректоров семинарий и епископов»[11]. Одним из них был Александр Поздеевский.

В годы ректорства вл.Антония всё в Академии располагало к напряжённой работе над собой. Он вносил в дело образования «струю новой жизни, струю возврата к святым отцам, к литургическому богословию, к церковной традиции. [Звал] юношество, с доверием к нему тянувшееся, к иноческому подвигу, к научной работе над святыми отцами, над библейским текстом. [Звал] искать интерес и смысл жизни в христианстве святых отцов, богослужении, монастырской жизни, в исповеди и старчестве»[12].