В дебрях Даль-Гея - Юрий Тупицын

Юрий Тупицын

В дебрях Даль-Гея

(Торнадо)

Часть первая

Глава 1

Снегин посмотрел на часы и огляделся. Кафе клуба космонавтов, заполненное обычно по вечерам до отказа, сегодня было полупустым. Под негромкую музыку вокруг кипящего фонтана двигались в медленном танце несколько пар. В дальнем конце зала у самой стены веселилась компания лётчиков-гиперсветовиков и девушек из вновь прибывшей медицинской группы. Однако молодость брала своё, и время от времени сквозь эту нарочитую сдержанность прорывался шумный фейерверк непосредственного веселья. Судя по тостам, которые можно было расслышать, там праздновали чей-то день рождения.

Снегин отвёл взгляд от молодёжи и рассеянно посмотрел на сервированный стол, за которым сидел. Хрустальный, искрящийся затейливой резьбой кувшин с крюшоном, высокие бокалы, большая ваза с фруктами и блюдо с крохотными бутербродиками из самой разной снеди. Всеволод неторопливо наполнил бокал, нехотя отпил, а потом уже с удовольствием, смакуя каждый глоток, выпил до дна ледяной, острый, чуточку хмельной напиток. И в этот момент увидел командира «Торнадо» Ивана Лобова. Иван стоял у самого входа и шарил по залу глазами. Чтобы привлечь его внимание, Снегину пришлось подняться. Лобов заулыбался и напрямик, лавируя между столиками, направился к нему.

— Здравствуй, Всеволод!

— Здравствуй, сирота. — Снегин пожал руку товарища, усадил его за столик и пожурил; — Опаздываешь.

На патрульном жаргоне «сиротами» называли космонавтов, которые по тем или иным причинам потеряли товарищей по экипажу и остались в одиночестве. С Иваном случилась именно такая история. Произошло это внезапно: на старт-спутнике, входящем в состав крупнейшей филиал-базы галактических исследований, вспыхнула эпидемия лихорадки-тау.

База эта размещалась в космосе на группе орбитальных станций, в непосредственной близости к Стигме, земноподобной планете из системы оранжевого карлика-Тэр. «Торнадо» зашёл туда для профилактического осмотра и пополнения запасов. На Стигме находились космопорты, заводы и рудники далийцев, основные поселения которых располагались, по космическим понятиям, неподалёку — на соседней внутренней планете Далия с условиями, более комфортабельными для белковой жизни. Далийская цивилизация была открыта всего несколько лет назад. Бурное развитие контактов с ней объяснялось поразительным сходством землян и далийцев. Сначала это сходство вызвало массу гипотез об общности происхождения этих рас-близнецов, однако тщательные исследования ни одну из этих гипотез не подтвердили. Скрепя сердце пришлось признать, что природа гораздо более склонна к невероятным повторениям, чем это предполагалось до сих пор.

Для далийцев лихорадка-тау была довольно обычной болезнью, иногда ею болели и земляне на стигмийской базе, но она легко излечивалась самыми простыми средствами. На этот раз все обстояло иначе. Против нового штамма тау-риккетсии, вызвавшего эпидемию, оказались бессильными самые современные комплексы лечения. Быстро распространяясь, лихорадка охватила весь старт-спутник, и эпидемиологам пришлось прибегнуть к древнему, но достаточно эффективному средству — установить на базе жёсткий карантин.

Лобов оказался в числе немногих счастливчиков, обладавших природным тау-иммунитетом, и после скрупулёзной проверки ему разрешили наконец покинуть старт-спутник и перебраться в жилые районы базы. Он это и сделал, пожелав скорейшего выздоровления своим друзьям и товарищам по работе — Алексею Кронину и Климу Ждану, которых лихорадка-тау, увы, не пощадила. Опасности для жизни эта лихорадка не представляла, но через каждые 14–17 часов в соответствии с биологическим ритмом самой тау-риккетсии у человека подскакивала температура, возникало ощущение странной пухлости всего тела, исчезала чёткость восприятия мира и стройность суждений. Через час-полтора состояние больного само собой приходило в норму, и до следующего приступа он чувствовал себя совершенно здоровым человеком.

Пока сердитые медики — а они всегда бывают сердитыми в разгар эпидемий — мучили Ивана бесчисленными обследованиями, патрульный корабль «Вихрь» доставил на стигмийскую базу группу крупнейших эпидемиологов для детального изучения необычайной живучести лихорадки и разработки радикальных мер борьбы с нею. На «Вихре» прибыл старый друг Лобова начальник лётной службы галактических исследований Всеволод Снегин. И вместе с разрешением покинуть старт-спутник и перебраться на жилую станцию базы Лобов получил от Снегина дружескую записку с предложением встретиться вечером в кафе клуба космонавтов.

— Рад тебя видеть, — сказал Лобов, поудобнее устраиваясь за столом. — Когда мы встречались последний раз, год назад?

— Если исключить встречи по лонг-линии и видеофону, то около того.

Разливая крюшон по бокалам, Снегин поглядывал на товарища с некоторой завистью.

Совсем недавно и он был лихим командиром патрульного корабля. Его «Смерч», как и лобовский «Торнадо», ходил на самые ответственные и опасные задания. Между экипажами этих кораблей шло своеобразное соревнование, у каждого корабля были свои поклонники, которые близко к сердцу принимали все их успехи, а особенно неудачи. У Снегина было больше дерзости и предприимчивости, Лобов был осторожнее, но в ответственные минуты решительнее и надёжнее. Командиры симпатизировали друг другу, но их отношения отличались той сдержанностью, если не сказать официальностью, которая держит людей на расстоянии.

Во время вспышки красного гиганта Ра Снегин едва не погиб вместе с экипажем. Полгода он пролежал в госпиталях с жесточайшей формой лучевой болезни, а потом его списали с патрульной работы и назначили заместителем начальника лётной службы центральной базы. Отчаянный и удачливый командир неожиданно для многих, но, к слову сказать, не для Лобова, оказался отличным администратором, словно он всю жизнь только и занимался такого рода делами. Не прошло и года, как старый начальник лётной службы написал просьбу об отставке, поздравил своего молодого преемника и с лёгким сердцем (по крайней мере, он так говорил) ушёл на покой.

Вскоре Лобов и Снегин случайно встретились на базе, разговорились и почувствовали, что им вовсе не хочется расставаться. Снегин на правах хозяина вызвался проводить Ивана в гостиницу, а потом неожиданно для самого себя предложил вместе поужинать. Они просидели тогда до полуночи, и, прощаясь, Лобов с удивлением сказал: «Как мы с тобой раньше не подружились, Всеволод, не пойму». Снегин ответил, пряча улыбку: «Наверное, вдвоём нам было просто тесно в одном космосе».