От моря до моря (СИ) - Птица Алексей

Алексей Птица

Морская инквизиция: От моря до моря

Глава 1. Эх, виконт!

Виконт Алонсо Альфредо де Перес, пребывая не в самых благостных раздумьях, ехал, настёгивая великолепного скакуна. Он торопился домой к отцу, престарелому барону Луису Хосе де Пересу. Этот пожилой идальго, седой и крепкий, прекрасно владеющий шпагой и пистолем, давно уже ожидал возвращения своего младшего сына.

Алонсо боялся своего отца, и было это небезосновательно. Ведь Алонсо являлся третьим, самым младшим сыном, отчего надеяться ему на получение наследства было просто глупо. По праву наследования большой замок уходил в майорат старшему, среднему доставалось всё остальное имущество, то, что выделял отец.

Ну, а самому младшему доставалось всего лишь обучение, оплаченное отцом, и сомнительная карьера морского мага. То, что он попал в морской флот, скорее, было везением, чем наоборот, и сам Алонсо это прекрасно понимал. Впрочем, он просто удачно вложил через отца некую сумму, полученную от похода с Филином. А может, и нет, отец ему ничего не сказал.

А вот о друге Алонсо не подумал. Точнее, он хотел предложить Филину свою помощь, но тот настолько был уверен в себе, что Алонсо и не настаивал. Плюс шашни Эрнандо сразу с двумя девицами весьма высокого положения оттолкнули от него Алонсо. Де Перес посчитал, что у Эрнандо и так всё получится, даже без его скромной помощи.

Алонсо ехал и вспоминал былое. Отец безбожно гонял его дома, обучая фехтованию и постоянно сокрушался, считая младшего сына глупым и неспособный ни к чему. Оттого и не сильно-то хотелось ехать домой. Отец и сам любил выпить и покуролесить, но своего младшего, тем не менее, считал пьяницей. А уж любовь Алонсо к дракам на кулаках изрядно бесила престарелого барона.

Ведь настоящий дворянин обязан уметь драться на шпагах или, в самом крайнем случае, с помощью огнестрельного оружия. А драться на кулаках – это удел безграмотного крестьянина или обычного простолюдина. И как примерный отец, Луис де Перес имел мнение, что единственный в его семье моряк выделился не в лучшую сторону. И пал очень низко, несмотря на проявленную Алонсо отвагу в Новом Свете.

Но Алонсо Перес умел и любил драться на кулаках. Он не знал, что такое бокс, но природный талант, лёгкий и вспыльчивый характер, а также тяга к приключениям, постоянно предоставляли ему возможность помахать руками.

А кулаки, надо сказать, у виконта Переса были весьма немаленькими, и это несмотря на невысокий рост. Ладони его были широки, и рука с крепкими пальцами, сжатыми в кулак, представляла внушительное зрелище. Он почти сформировался, выйдя из подростковой поры. И его ладони и дальше с годами могли даже увеличиться, усиливая удар кулака.

Втайне от всех Алонсо часто посещал портовые таверны, но не столько для того, чтобы напиться, а больше для того, чтобы всласть подраться. Вино в припортовых тавернах было дрянное и вызывало лишь изжогу, а вот разбойничьи морды моряков, всех национальностей и комплекций, изрядно ему нравились.

Как врежешь по мерзкой роже, да так, чтобы нос набок, и кровь ручьём. Красота! Или в зубы, чтобы губы в лепёшку, а зубы в разные стороны, вместе со слюнями. Хорошо! Есть, что вспомнить. Били и его, но крепкая и не очень суровая, в силу молодости, физиономия виконта прекрасно выдерживала удары судьбы. Да и не позволял он наносить ему невозбранно частые удары. А шрамы его только украшали.

Так, рассматривая проезжающие пейзажи, мысли Алонсо переключились на недавние воспоминания. Расставшись со своим единственным другом, Эрнандо Гарсия, он, в весьма расстроенных чувствах, направился домой, по пути заехав в придорожную таверну.

Поначалу он просто пил, предаваясь грустным раздумьям. Ведь друг-то у него был один, остальные просто назывались друзьями, ничего друг для друга не знача. Они не раз с Эрнандо прикрывали спины друг друга и спасали от смерти. И вот так глупо расстались.

Разочарованный Филин поехал, куда глаза глядят, а Алонсо – к себе в имение. Отец, похлопотав, нашёл ему место в военном флоте. А Филин, так как был сиротой, получил вольный билет и уехал неизвестно куда. За ним не было крепкой спины отца или других родственников. Да и чтобы дать деньги, надо было знать кому и через кого.

Алонсо же фактически занялся своими проблемами, не поддержав единственного друга. Стыдно ехать к отцу одному. Отец бы смог по достоинству оценить его друга.

Эх, да что уж теперь! После драки кулаками не машут.

В это время двери таверны распахнулись, впустив туда кучку местных ремесленников. Вслед за ними появилась компания неизвестных путешественников, весьма обыденного, но немного таинственного вида. Они скромно уселись в углу, стараясь не обращать на себя лишнего внимания.

Да Алонсо и не стал их долго рассматривать, занятый поглощением еды и вина. Между тем, пока он насыщался, события начали принимать неожиданный оборот. В таверну вошла ещё одна компания и попыталась рассесться на свободных местах. Но не занятых стульев было мало, и расположение их вновь вошедшим совсем не понравилось, в результате чего завязалась драка.

Заводилой в этой компании был неизвестный Алонсо обнищавший дворянин, одетый в живописные тряпки, бывшие когда-то дорогой одеждой. Остатки золотого шитья вызывающе торчали на них, тыкая в окружающих агрессией вырванного из комфорта дворянина.

– А что за таинственность, уважаемые сеньоры? – обратился предводитель вошедшей компании к путешественникам, устроившимся в углу. – На улице жара, ещё даже не стемнело. А вы в плащах, почти не пьёте и заняли лучшие места в этой проклятой таверне. Не хотите ли уступить места более благородным, чем вы? А?!

Один из этой четвёрки, собственно, не сильно и скрывавшейся, ответил наглому дворянину.

– Вы бы, идальго, выпили ещё кружку и согнали бы ремесленников с их мест, раз вам так хочется разместиться лучше. Мы же заняли те места, которые были свободны, и в наши планы не входит их освобождать, угождая каждому встречному. А поэтому, оставьте нас, идальго, ваши товарищи вас ждут. И я не менее благороден, чем вы, раз вы уж так кичитесь своим происхождением.

У благородного, наверное, идальго, вошедшего в таверну последним, товарищей было трое и все самого паскудного вида. Откровенных разбойников среди них видно не было, скорее, просто распоясавшиеся от безнаказанности зажиточные селяне, нашедшие себе предводителя в лице данного господина.

Ремесленников же было семеро и настроены они были не менее агрессивно, чем идальго и его спутники. Услышав разговор о себе, трое из них сразу обнажили большие ножи и демонстративно положили их возле себя. Конечно, против пистоля и шпаги они бы слабо помогли, но сила ломит и солому, а численность, бывает, побеждает и качество.

К тому же, по всей видимости, агрессивная компашка была из местных и хорошо знала этих ремесленников, а потому предпочла с ними не связываться, сосредоточившись на странниках. Странники сидели возле стены, двое из них были одеты в бесформенные плащи, больше похожие на монашеские, остальные двое – в камзолы и походные плащи.

– По какому праву вы указываете мне, дворянину?

Ловкий взмах, и в руке у наглого идальго появился пистоль.

– Благородные идальго так себя не ведут, – заметил путник. – Что вы хотите?

– Чтобы вы освободили для нас места. А сами можете идти на все четыре стороны. Это ваше право и я его уважаю.

– Вы, видимо, не понимаете, что говорите. Либо вино здорово ударило вам в голову, – заметил путешественник. – Мы уже заняли эти места и сделали заказ, и вы это прекрасно поняли, сеньор.

– А-ха-ха! – запрокинув вверх голову, засмеялся благородный голодранец, опасный в своей непредсказуемости. К тому же, он действительно был уже изрядно пьян.

– Посмотрите, друзья! – обратился он к своим товарищам. – Они уже заняли места… Чувствуется по разговору, что вы, не иначе, как нищий падре, который дрожит над каждым медным мараведи. Мелкий никчёмный служка, а не благородный сеньор. Пёс! – выплюнул оборванец из себя оскорбительное слово. – Пошёл вон, пока я тебя не поджарил своим пистолем.