Рассказы геолога. Археологические бредни. Рассказы и эссе. Воспоминания автора о работе в геологии и археологии - Алексей Каздым

Рассказы геолога. Археологические бредни

Рассказы и эссе. Воспоминания автора о работе в геологии и археологии

Алексей Аркадьевич Каздым

© Алексей Аркадьевич Каздым, 2017

ISBN 978-5-4485-2772-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор почти 15 лет проработал в геологических экспедициях и почти 10 лет в экспедициях с почвоведами и археологами

Автор предупреждает, что все события в его рассказах основаны на реальных событиях, и всё что описано – где-то, когда-то и с кем-то произошло.

Автор предупреждает, что все его рассказы частично автобиографичны, но читателю не следует думать, что то, о чем написано, произошло именно с автором. Одни истории автор слышал, свидетелем и участником других событий был сам.

В рассказах описаны реальные события, реальные пейзажи и реальные люди. Естественно, как и в любых литературных произведениях, есть место вымыслу, а некоторые герои приукрашены, кто-то в лучшую, а кто-то, к сожалению, и в худшую сторону.

Автор отнюдь не претендует на высокохудожественность своих рассказов, и понимает, что всегда есть место для критики и критиков, а критики для того и существуют, чтобы критиковать.

Автор не является профессиональным литератором, нигде и никогда не учился писать художественные произведения. И вообще учился плохо…

События, описанные автором, происходили в период с конца 70-х по начало 90-х годов ХХ века. Но автор слышал рассказы людей, начинавших работу в геологии в начале-середине 50-х годов ХХ века, и ещё заставших времена Дальстроя, плана, бичей-уголовников, сплавы по бурным неведомым рекам, караваны лошадей, оленей или ишаков, и сложнейшие, тяжелейшие пешие маршруты по тайге, степям и горам.

Досужий читатель, и уж тем более критик, может сказать, что автор «романтизировал» героев, но это не совсем так. «Романтика» дальних пеших маршрутов, лошадей и оленей, тяжелейших условий заброски и работы на далёких, оторванных от всего мира участках, да и многое другое, в общем-то, закончилась в семидесятых годах ХХ века, и уже в конце семидесятых – начале восьмидесятых началась обычная рутинная работа – отбор проб, рисование карт, оконтуривание месторождений, описание керна и прочее.

В тех краях, где раньше было «зеленое море тайги» или бескрайние и безводные степи, выросли посёлки и даже города, рудники, комбинаты, карьеры и шахты, и куда раньше приходилось добираться неделю, а то и две, теперь можно добраться за час-другой.

На смену собачьим упряжкам, оленям и лошадям пришли УАЗы, ГАЗы, «Уралы» и МАЗы, вездеходы, самолёты и вертолёты, и в маршруты уже обычно не ходили, а ездили или летали.

К сожалению, та «геология», которую ещё застал автор, фактически закончилась в 1991 году после развала СССР, немного теплилась до 1993 года, и окончательно развалилась в конце 90-х. На смену профессиональным геологам—полевикам, ученым-геологам, геологам—производственникам пришли некомпетентные управленцы, жадные «менеджеры от геологии», и всё, что можно было продать, было продано за бесценок, разгромлены геологические институты, многочисленные геологические управления и экспедиции на местах; брошены и разрушены геологические базы и посёлки, сдано в металлолом оборудование, буровые станки и техника, выброшены миллионы шлифов, проданы за границу уникальные образцы, а секретная документация, карты и отчеты исчезли «неизвестно куда».

Впрочем, об этом можно и не говорить, ведь тем, кто работал и работает до сих пор (что удивительно!) в геологии, и так всё это хорошо известно, и главное (к сожалению!) – это продолжается и сейчас.

Нет, будем справедливы, автор ещё застал и сводящие с ума тучи гнуса в тайге, безжалостное солнце и пыльные бури казахских степей, раскалённые пески пустынь Туркмении и Узбекистана, непрекращающиеся дожди Приполярного Урала, снег в июле на Четласском Камне, комариные болота Западной Сибири, мокрые палатки, неподъемные рюкзаки с пробами и образцами, тяжёлые пешие маршруты и многодневное ожидание вертолета.

Поэтому автор, принадлежа к «полевому братству» и проработав почти 25 лет «в поле», считает, что имеет право описывать события так, как они происходили, или так, как они могли бы произойти. И каждый читатель узнает в героях рассказов своих друзей, знакомых, а может даже и себя самого!

В добрый путь!

Для несведущего читателя, незнакомого с «романтикой дальних странствий», и наблюдающего мир по «телеящику», из окон квартиры, отеля или с пляжного лежака, автор решил составить небольшой толковый словарь, хотя автор, и не уверен, что эта книга попадёт в руки именно такого читателя.

Краткий толковый словарь терминов

Вертолёт (он же «вертак» и «борт») — некий летающий «транспорт», то, что геолог (см. геолог) всегда ждет неделями.

Геолог – человек не от мира сего, который ходит с рюкзаком (см. рюкзак) и с молотком (см. молоток) по тайге (см. тайга) и чего-то ищет, а чего не видно. «Первый певец геологии» Олег Куваев (см. Куваев О.) писал, что геолог – это «помесь вьючного животного с человеком». Такого рода мутанты вымерли к концу 70-х годов ХХ века.

Гнус – то, что всегда кусает геолога (см. геолог) в поле (см. поле) и маршруте (см. маршрут)

ГРЭ – геологоразведочная экспедиция – место работы геолога (см. геолог)

Девушка – та, кто ждет геолога (см. геолог) из маршрута (см. маршрут) или поля (см. поле). Или уже не ждет…

Дом – место, где геолога (см. геолог) ждет девушка (см. девушка). Или уже не ждет…

Золото – то, что по мнению рядового обывателя, ищет геолог (см. геолог).

Колыма – река, где геологи (см. геолог) ищут золото (см. золото)

Куваев, Олег – писатель и геолог (см. геолог), первый написал про геологов (см. геолог); певец, он же акын геологии, воспел золото (см. золото) Колымы (см. Колыма).

Маршрут – многодневная пешая прогулка геолога (см. геолог) с молотком (см. молоток) и рюкзаком (см. рюкзак) по тайге (см. тайга).

Медведь – животное, постоянно сопровождающее геолога (см. геолог) и часто служащее источником пищи для него. И наоборот…

Молоток – некий инструмент, необходимый для отбивания образцов (см. образец), пальцев и для фотографирования на фоне скал и девушек (см. девушка).

Тайга – густой, темный и непроходимый лес, где ходят геологи (см. геолог) и медведи (см. медведь).

Тушёнка – еда.

Образец – невзрачный кусочек камня, очень ценимый геологом (см. геолог), отбиваемый молотком (см. молоток) и тщательно спрятанный в рюкзак (см. рюкзак). Обычно выбрасывается по приезду домой (см. дом).

Палатка – брезентовый переносной дом (см. дом), где живут геологи (см. геолог). Палатка обычная дырявая, сырая и в ней не ждут писем.

Поле, полевой сезон – время работы геолога (см. геолог). Длится обычно с весны по осень. Но как писал Олег Куваев (см. Куваев О.), поле заканчивается тогда, когда из него возвращаются домой (см. дом), поэтому для некоторых геологов (см. геолог) поле длится почти круглый год или почти всю жизнь.

Погода – то, чего никогда нет.

Рюкзак – некий объемный и тяжелый предмет в виде мешка, привешенный к геологу (см. геолог) сзади. Служит для хранения образцов (см. образец), спирта (см. спирт) и тушёнки (см. тушёнка).

Спальный мешок – то, в чем спит геолог (см. геолог).

Спирт – то, что пьёт геолог (см. геолог).

Шлих, шлиховое опробование – бессмысленно перебирание камешков в ледяной воде ручьев и речек. Необходимо для получения артроза, артрита и радикулита.

Чукча, якут, эвенк – местный житель, абориген.

Энцефалитка – любая одежда, обычно рваная, одеваемая геологом (см. геолог) через голову. По непроверенным слухам защищает от гнуса (см. гнус).

P. S. Любые совпадения имен, отчеств и даже прозвищ случайны!

Уральские горы

Интересное это дело – читать старые полевые дневники и путевые заметки. За многие годы что-то забывается, стирается из памяти, а открыл дневник в потертой обложке, с потрепанными краями страниц, сразу возникают воспоминания… Раздавленный комар, какой-то стебелек, замазанный глиной лист (явная попытка установить цвет). Записи, сделанные карандашом, иногда почти стерлись, почерк торопливый, не всегда разборчивый…

Мое первое знакомство с Уралом и Уральскими горами – это события 25—летней давности. В 1985 году, я, в очередной раз бросив институт, устроился работать в ИГЕМ, и чтобы поскорее свалить из надоевшей Москвы, в середине мая поехал сопровождающим машины в Северный Казахстан, в Кустанайскую область.