Беспощадный любовник (ЛП) - Софи Ларк

ИНФОРМАЦИЯ

Данный перевод является любительским и сделан не с коммерческой целью. Просим Вас, дорогие читатели, не распространять данный перевод на просторах интернета и НЕ использовать руссифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук. Спасибо!

Книга: Беспощадный любовник

Автор: Софи Ларк

Серия: Безжалостное право первородства #3

Перевод: AmorNovels

1. Камилла Ривьера

Я торчу под этим Сильверадо уже третий час. Я вынимаю коробку передач, что является моим самым нелюбимым занятием. Это сложная, тяжелая, грязная и просто паршивая работа. И это, если работать, в нормальных условиях. Я же занимаюсь этим в самый жаркий день лета.

В нашей автомастерской нет кондиционера. Я вся вспотела, отчего мои руки скользят. К тому же, кнопка радио включается уже третий раз подряд, и я ни хрена не могу это исправить.

Наконец-то я выкрутила все болты и сняла траверсу. Теперь можно вынимать коробку передач. Мне нужно быть осторожной, чтобы не повредить сцепление или гидротрансформатор. Теперь, когда я слила всю жидкость, коробка стала весить 146 фунтов. У меня есть домкрат, чтобы поддержать ее, но я все ещё хочу, чтобы папа был рядом и смог мне помочь. Сегодня вечером он вырубился сразу после ужина. В последнее время он слишком изнурен и едва может держать глаза открытыми, чтобы съесть тарелку спагетти.

Я сказала ему ложиться спать, я сама сделаю тут все работу.

Я опускаю коробку передач на домкрат, затем выкатываю ее из-под грузовика. Собираю все гайки и болты и кладу их в подписанные пакеты, чтобы не потерять ничего важного.

Это было первое, чему научил меня папа при ремонте автомобилей – быть организованной и дотошной.

Машины – вещи сложные. Ты сама должна быть как машина. Нет места ошибкам.

Как только я достала коробку, я решаю взять газировку, чтобы отпраздновать это. У нас, может, и нет кондиционера, зато холодильник всегда холодный.

Мой отец владеет ремонтной мастерской на Уэллс-стрит. Мы живем над ней, в маленькой двухкомнатной квартире – я, мой папа и мой младший брат Вик.

Я поднимаюсь наверх, вытирая руки тряпкой. Мой комбинезон приспущен до пояса, а майка промокла от пота. Она запачкана всевозможными жидкостями, которые вытекают из машины, к тому же она сама по себе грязная, так как в мастерской пыльно.

Мои руки настолько запачканы, что потребуется около двух часов и щетка, чтобы их очистить. В каждой трещинке и каждой линии моей кожи есть масло, а ногти все время черные. Вытирая руки, я немного избавляюсь от грязи, но все еще оставляю отпечатки пальцев на холодильнике, когда открываю дверцу.

Я беру кока-колу и открываю ее, на мгновение, прижимая прохладную банку к лицу, прежде чем опустошить ее.

Вик выходит из своей комнаты, выглядя так, словно собирается куда-то. Он одевается так, как будто снимается в музыкальном клипе: узкие джинсы, яркие футболки, кроссовки, которые он старательно чистит зубной щеткой, если на них есть хотя бы пятнышко грязи. Вот куда уходят все его деньги, после того как они у него появляются.

Мне приходится сопротивляться желанию взъерошить его длинные и лохматые волосы цвета карамели. Вику всего семнадцать, он на восемь лет младше меня. Я больше чувствую себя его мамой, чем его сестрой. Наша настоящая мать бросила его на пороге, когда ему было два с половиной года. Он был таким худеньким малышом с большими темными глазами, которые занимали половину его лица, и самыми невероятными ресницами (почему у мальчиков всегда самые лучшие ресницы?). При нем не было ни одежды, ни вещей, лишь одна фигурка Человека-паука без ноги. Он таскал его с собой везде, даже в ванну, и крепко держал его, пока спал ночью. Я не знаю, где они с матерью жили раньше и кто его отец. Папа взял его себе, и с тех пор мы все живем здесь.

– Куда ты идешь? – спрашиваю я его.

– Гулять с друзьями – отвечает он.

– С какими друзьями?

– Тито. Эндрю.

– Чем вы будете заниматься?

– Не знаю, – он хватает банку колы и открывает ее. – Кино посмотрим, наверное.

– Поздновато для кино, – говорю я.

Сейчас 21:40. Не многие фильмы начинаются после 22:00.

Вик только пожимает плечами.

– Не гуляй допоздна, – говорю я ему.

Он закатывает глаза и шаркает мимо меня из кухни.

Я замечаю, что на нем новая пара кроссовок. Мне они кажутся нелепыми – белые и грубоватые, с какими-то странными серыми волнообразными линиями по бокам. Это баскетбольные кроссовки, но не думаю, что вы надели бы их для игры в баскетбол, только если вы не играете в них на Луне в 3000 году.

Они выглядят дорого.

– Где ты их взял? – спрашиваю я.

Вик не смотрит мне в глаза.

– Обменял на Джорданы у Эндрю, – говорит он.

Я знаю, когда мой брат лжет. Он всегда был ужасен в этом.

– Ты же не украл их, не так ли?

– Нет! – резко отвечает он.

– Надеюсь, что так, Вик. Тебе почти восемнадцать, это дерьмо останется в твоем протоколе…

– Я их не крал! – кричит он. – Мне пора идти, иначе я опоздаю.

Он перекидывает рюкзак через плечо и уходит, оставив меня одну на кухне.

Я допиваю свою газировку, хмурясь. Я люблю Вика всем сердцем, но я беспокоюсь о нем. Он тусуется с детьми, у которых намного больше денег, чем у нас. С детьми, которые живут в особняках на Виланд и Эвергрин, чьи родители имеют телефоны адвокатов на быстром наборе, чтобы выручить их сыновей-идиотов, если они сделают какую-нибудь глупость.

У нас нет такой роскоши. Я снова и снова говорю Вику, что он должен взять себя в руки и усердно учиться в выпускном классе, чтобы поступить в хороший колледж. Ему неинтересно работать со мной и папой.

К сожалению, он также не проявляет особого интереса к школе. Он думает, что станет ди-джеем. Я пока не разрушила его иллюзии.

Я выбрасываю