Тьма не сомкнётся над Ангелом - Надежда Лиманская

Надежда Лиманская

ТЬМА НЕ СОМКНЁТСЯ НАД АНГЕЛОМ

«И увидел я Ангела, сходящего с неба… Он взял дракона, змия древнего,

Который есть Диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну

и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы…»

Глава первая

Монахини чёрной строгой вереницей поднимались вверх узкой горной тропой, которая опоясывала величественную зелено-голубую гору. Склоняя головы к молитвенно-сложенным рукам, что-то сосредоточено шептали. Вершина горы терялась где-то в облаках, на берегу неба. И лишь там, где разлетались эти самые гигантские облака, и голубело небо, отражая солнечные лучи алмазным мерцающим блеском, плавно выступала небесная обитель – прекрасный женский монастырь.

Саломея снова открыла глаза.

– Ну, что? – улыбаясь, тихо спросил учитель. – Приняли «там» тебя?

Именно сейчас, почему-то, был неприятен ни он, ни его вопрос. На этом очередном занятии, как договорились накануне, Саломея должна была взять «туда» несколько его учеников. Сил не было. Ничего не хотелось. Какое-то полное безразличие разлилось по всему телу. Вот оно, уже где-то в области ключиц. А ему, наставнику, было страшно интересно, как она, по его словам, такая одарённая поведёт себя «там», да ещё прихватив с собой других.

Когда он придумывал что-то, как ему казалось, новое, она, закрыв глаза, видела одну и ту же картину, – монахинь и белый монастырь в облаках. Не раз задумывалась над этим, не могла себе объяснить, а видение снова и снова возникало.

Занятия подошли к концу. Все, как обычно, окружили плотным кольцом учителя. Он был не молод. Чуть выше среднего роста. Самое обыкновенное лицо. Но многие женщины и девушки, – большинство слушателей его школы «Открытое окно», были поголовно влюблены в него. Как заворожённые, они будто в гипнотическом трансе, восхищённо смотрели и слушали его. Когда он обращался к ним, часть из них просто не могла произнести ни слова от волнения.

Иногда, во время занятий, его карие глаза становились светлыми, почти жёлтого цвета. Саломея вначале предполагала, что ей это кажется, но – нет. Подобное наблюдали и другие слушатели, затем полушёпотом в кулуарах обсуждали своё открытие. В последнее время женщина стала замечать что-то странное, происходящее в её жизни, как бы вскользь. Но, как только пыталась рассмотреть эти странности и разобраться во всём, что так её смущало и настораживало: стечение обстоятельств, не сулящих ничего хорошего; маленькие неприятности, тревожные предчувствия, – всё само собой рассасывалось. На время. Затем повторялось вновь.

Вечером, возвращаясь, домой, как всегда, такая дружная её семья и тёплая атмосфера, царившая в их доме, уже не радовала, – её просто не было, всё куда-то постепенно исчезло. Стало не хватать денег, хотя всё было как всегда. Расходов не прибавилось, ни убавилось Любимый муж и два дорогих её мальчика теперь уже не так, как прежде – с шутками, улыбками бросались друг к другу, радуясь встрече в конце дня. Каждый в семье стал отдаляться друг от друга всё дальше. Она это чувствовала. И лишь подумав об этом, услышала снова, в глубине сознания:

– Ну, что? Приняли «там» тебя?

Саломея быстро набросила пальто и выбежала на улицу. Подняв голову, увидела в окне силуэт учителя. Быстро отвернувшись, нажала на брелок. Фары совсем недавно купленного автомобиля мелькнули и погасли. Просторный и прохладный салон не располагал к размышлению, – хотелось домой. Ещё немного подумала и выехала из маленького дворика.

На этот раз дома не было никого, хотя на часах – половина десятого. Нормально! И что это значит? Саломея нервно стала жать на кнопки мобильного. Ну, как же? Почему «вне зоны…? Ничего не понимаю! Саломея запаниковала. Не раздеваясь, прошла на кухню.

Зазвонил стационарный телефон. Саломея схватила трубку. – Слушаю!

– О, ты дома?! Замечательно! – Звонил муж. – Моля! Я и дети – на даче! Конечно, не планировали! Всё как-то само неожиданно вышло! Я зашёл в школу. Там, оказывается, объявили карантин до конца месяца! Так что не волнуйся! Пока! Целую!

– Слова не дал сказать! Не волнуйся! – Проворчала она. – Чуть с ума не сошла! – Возмущённо подумала. – Интересно, я не могла дозвониться, а он – вот, пожалуйста! Вон, оно как! Бросили мать одну: дают понять, не очень-то во мне нуждаются!

Моля, Мила, Сёма, Сима, Мися. Так коротко звали её дома, на работе, соседи и знакомые. Очень близкие люди и преданные друзья придумали столько произвольных от Саломея, что настоящим именем, которым её звали уже больше сорока лет, называли очень редко. Саломея. Звучит красиво, но уж очень длинно и непривычно.

Моля! Впервые поймала себя на том, что мужа называет в мыслях – «он», а не Вадик или ласково – Дюша. И уж совсем стало не по себе, когда почувствовала какое-то облегчение оттого, что никого нет дома. Честно говоря, никого не хотелось видеть! Всё даже к лучшему! А что значило: «никого» и «всё»? Такого с ней не бывало никогда!

«Что ж ладно, – подумала она, – если так… А не принять ли мне ванну? В конце концов, наконец, можно вспомнить и о себе!». Оглядев себя с ног до головы в большое зеркало, прошла в прихожую, разделась. Несколько разноцветных флаконов всевозможного калибра стояли на голубой пластиковой полке, напоминающей, по дизайну, морскую волну. Полка занимала почти всю стену по ширине ванной. На ней красовались также несколько крупных розовато-белых раковин, привезённых из Турции, Кипра, Израиля. Саломея провела пальцем по шипу одной из них, чему-то улыбнулась и повернула смеситель. Голубоватая ванна стремительно наполнялась водой. Саломея бросила в ванну горсть морской соли и немного капнула геля для ванны. Затем устроила у изголовья аромакурительницу, предварительно наполнив её любимым маслом лаванды, жасмина, мандарина и лемонгресса. Саломея знала из многочисленных, прочитанных ею книг, – даже святые ценили запах и близость лаванды, которая помогала сохранить хороший нрав и принять рассудительные решения. А ещё, очищающий аромат лаванды, смешанный с бодрящей нотой мандарина, она испытала на себе, – создаёт настроение, способствующее самореализации. «Вот, как! – вспомнила, сидя в душистой пене. – Са-мо-ре-а-ли-за-ц-и-я! Именно!». Навесив на голову и плечи огромное «облако» пушистой пены, посмотрела в потолок. Когда-то, во время ремонта, Дюша настоял на устройстве зеркального потолка в ванной. Прошло время, и все домочадцы просто забыли о ненужном украшении. И вот, сейчас, хозяйка, случайно вспомнила о нём, словно маленькая девочка, смотрела в него и строила рожицы.

Муж, дети, работа… Все здоровы, «у дел», всё «на уровне»… «Чего тебе не хватает? – спросив себя, нырнула с головой в ванну. – Обыденность заела! – Вынырнув, отбросила волосы назад. – Даже посещение этой школы по программе развития человека, и то не развеяло тоску!». Посмотрела на часы в виде осьминога. Стрелки сошлись на цифре двенадцать. «Пора, пора, мокрая курица! Даже не заметила, как вода остыла». Устало, не спеша, выбралась из ванны. Взглянула на себя в зеркало над раковиной. Иронично, вслух произнесла:

– Ничего ещё, но работать и работать, мать, тебе над своим имиджем! Что смотришь, курица? Самореализация, говоришь? Муж с детьми уже сбежали от тебя! И сколько будешь искать себя, умница, сколько времени? Не знаешь, куда себя, любимую, деть?!

Реализатор несчастный! Годков-то, сколько? Юбилей скоро. – Показав самой себе язык, резко набросив шёлковый халатик, вышла из ванной. В квартире стояла тишина. Свет уличных фонарей и неоновых вывесок, причудливо переливаясь, проник сквозь ажурные шторы. Это тускловатое разноцветье придавало ещё большую сиротливость их, как всегда казалось Саломеи, роскошной квартире. Нет, они не были очень состоятельными людьми, так считала она, но «тянулись», и всем, знавших их, казалось, что денег у них – «куры не клюют».

Тишина просто оглушала её. Стало жалко себя до боли в сердце. Пройдя в кухню, достала бутылку красного вина.

Не включая свет, немного плеснула в стакан. Выпила, абсолютно ничего не почувствовав, присела на краешек стула. Опустив голову на руки, внимательно осмотрела стол, к которому были придвинуты ещё пять стульев. Они были пусты, эти стулья. Стол был стерильно чист. Ведь Саломея боролась за это изо всех сил, да и вообще, за чистоту в доме, как могла. За что боролась… Получила? Мотнув мокрыми волосами, по-детски, кулачком, вытерла глаза. Ещё бы. Никто не гремел чашками, как обычно, в это время, не просыпал сахар на стол. Никто не громыхал дверцей холодильника, ища какие-нибудь «прикольчики» – лёгкие яства на сон грядущий. Очень плавно, неслышно, аккуратно, кто-то разлучил их всех, сделал почти чужими…

Стараясь больше не думать ни о чём, поплелась в спальню.

Пробуждение было резким, болезненным от шума, громко оравшего на кухне радио. Радио – будильник, установленный на нужное время и, настроенный на любимую радиоволну, был чьим-то подарком, сделанным мужу несколько лет назад. Долго лежала забытая коробочка где-то в шкафу. Однажды, во время уборки, Саломея достала её, обтёрла влажной тряпочкой. От нечего делать вытащила инструкцию, она оказалась на китайском языке. Немного почертыхалась, но разобралась. Вещь оказалась нужной, удобной и симпатичной штучкой. В темноте радиочасы светились зелёными цифрами. Утром же, вместо сигнала, включалась музыка, звучащая в это время на любимой музыкальной радиоволне. За окном хмурая серость, а светильник у изголовья кровати на деревянной резной ножке, оказывается, был включён всю ночь.