Ветер - Рэй Брэдбери

Брэдбери Рэй

Ветер

Рэй Бредбери

Ветер

В тот вечер телефон зазвонил в половине шестого.

Стоял декабрь, и уже стемнело, когда Томпсон взял трубку.

- Слушаю.

- Алло. Герб?

- А, это ты, Аллин.

- Твоя жена дома, Герб?

- Конечно. А что?

- Ничего, так просто.

Герб Томпсон спокойно держал трубку.

- В чем дело? У тебя какой-то странный голос.

- Я хотел, чтобы ты приехал ко мне сегодня вечером.

- Мы ждем гостей.

- Хотел, чтобы ты остался ночевать у меня. Когда уезжает твоя жена?

- На следующей неделе, - ответил Томпсон. - Дней девять пробудет в Огайо. Ее мать заболела. Тогда я приеду к тебе.

- Лучше бы сегодня.

- Если бы я мог... Гости и все такое прочее. Жена убьет меня.

- Очень тебя прошу.

- А в чем дело? Опять ветер?

- Нет... Нет, нет.

- Говори: ветер? - повторил Томпсон.

Голос в трубке замялся.

- Да. Да, ветер.

- Но ведь небо совсем ясное, ветра почти нет!

- Того, что есть, вполне достаточно. Вот он, дохнул в окно, чуть колышет занавеску... Достаточно, чтобы я понял.

- Слушай, а почему бы тебе не приехать к нам, не переночевать здесь? - сказал Герб Томпсон, обводя взглядом залитый светом холл.

- Что ты. Поздно. Он может перехватить меня в пути. Очень уж далеко. Не хочу рисковать, а вообще спасибо за приглашение. Тридцать миль как-никак. Спасибо...

- Прими снотворное.

- Я целый час в дверях простоял, Герб. На западе, на горизонте такое собирается... Такие тучи, и одна из них на глазах у меня будто разорвалась на части. Будет буря, уж это точно.

- Ладно, ты только не забудь про снотворное. И звони мне в любое время. Хотя бы сегодня еще, если надумаешь.

- В любое время? - переспросил голос в трубке.

- Конечно.

- Ладно, позвоню, но лучше бы ты приехал. Нет, я не желаю тебе беды. Ты мой лучший друг, зачем рисковать. Пожалуй, мне и впрямь лучше одному встретить испытание. Извини, что я тебя побеспокоил.

- На то мы и друзья! Расскажи-ка, чем ты сегодня занят?.. Почему бы тебе не поработать немного? - говорил Герб Томпсон, переминаясь с ноги на ногу в холле. Отвлечешься, забудешь свои Гималаи и эту долину Ветров, все эти твои штормы и ураганы. Как раз закончил бы еще одну главу своих путевых очерков.

- Попробую. Может быть, получится, не знаю. Может быть... Большое спасибо, что ты разрешаешь мне беспокоить тебя.

- Брось, не за что. Ну, кончай, а то жена зовет меня обедать.

Герб Томпсон повесил трубку. Он прошел к столу, сел, жена сидела напротив.

- Это Аллин звонил? - спросила она.

Он кивнул.

- Не надоел он тебе своими ветрами, которые то подуют, то стихнут, то жаром его обдадут, то холодом? - продолжала она, передавая ему полную тарелку.

- Ему там, в Гималаях, во время войны туго пришлось, ответил Герб Томпсон.

- Неужели ты веришь его россказням про эту долину?

- Очень уж убедительно он рассказывает.

- Лазать куда-то, карабкаться... И зачем это мужчины лазают по горам, сами на себя страх нагоняют?

- Шел снег, - сказал Герб Томпсон.

- В самом деле?

- И дождь хлестал... И град, и ветер, все сразу. В той самой долине. Аллин мне много раз рассказывал Здорово рассказывает... Забрался на большую высоту, кругом облака и все такое... И вся долина гудела.

- Как же, как же, - сказала она.

- Такой звук был, точно дул не один ветер, а множество. Ветры со всех концов света. - Он поднес вилку ко рту. Так Аллин говорит.

- Незачем было туда лезть, только и всего, - сказала она. - Ходит-бродит, всюду свой нос сует, потом начинает сочинять. Мол, ветры разгневались на него, стали преследовать...

- Не смейся, он мой лучший друг, - рассердился Герб Томпсон.

- Ведь это все чистейший вздор!

- Вздор или нет, а сколько раз он потом попадал в переделки! Шторм в Бомбее, через два месяца тайфун у берегов Новой Гвинеи. А случай в Корнуолле?..

- Не могу сочувствовать мужчине, который без конца то в шторм, то в ураган попадает, и у него от этого развивается мания преследования.

В этот самый миг зазвонил телефон.

- Не бери трубку, - сказала она.

- Вдруг что-нибудь важное!

- Это опять твой Аллин.

Девять раз прозвенел телефон, они не поднялись с места. Наконец звонок замолчал. Они доели обед. На кухне под легким ветерком из приоткрытого окна чуть колыхались занавески.

Опять телефонный звонок

- Я не могу так, - сказал он и взял трубку. - Я слушаю, Аллин!

- Герб! Он здесь! Добрался сюда!

- Ты говоришь в самый микрофон, отодвинься немного.

- Я стоял в дверях, ждал его. Увидел, как он мчится по шоссе, гнет деревья одно за другим, потом зашелестели кроны деревьев возле дома, потом он сверху метнулся вниз, к двери, я захлопнул ее прямо перед носом у него!

Томпсон молчал. Он не знал, что сказать, и жена стояла в дверях холла, не сводя с него глаз.

- Очень интересно, - произнес он наконец.

- Он весь дом обложил. Герб. Я не могу выйти, ничего не могу предпринять. Но я его облапошил: сделал вид, будто зазевался, и только он ринулся вниз, за мной, как я захлопнул дверь и запер! Не дал застигнуть себя врасплох, недаром уже которую неделю начеку!

- Ну вот и хорошо, старина, а теперь расскажи мне все, как было, - ласково произнес в телефон Герб Томпсон.

От пристального взгляда жены у него вспотела шея.

- Началось это шесть недель назад...

- Правда? Ну, давай дальше.

- ...Я уж думал, что провел его. Думал, он отказался от попыток расправиться со мной. А он, оказывается, просто-напросто выжидал. Шесть недель назад я услышал его смех и шепот возле дома. Всего около часа это продолжалось, недолго, словом, и совсем негромко. Потом он улетел.

Томпсон кивнул трубке.

- Вот и хорошо, хорошо.

Жена продолжала смотреть на него.

- А на следующий вечер он вернулся. Захлопал ставнями, выдул искры из дымохода. Пять вечеров подряд прилетал, с каждым разом чуточку сильнее. Стоило мне открыть наружную дверь, как он врывался в дом и пытался вытащить меня. Да только слишком слаб был. Зато теперь набрался сил...

- Я очень рад, что тебе лучше, - сказал Томпсон.

- Мне ничуть не лучше, ты что? Опять жена слушает?

- Да.

- Понятно. Я знаю, все это звучит глупо.

- Ничего подобного. Продолжай.

Жена Томпсона ушла на кухню. Он облегченно вздохнул. Сел на маленький стул возле телефона.

- Давай, Аллин, выговорись, скорее уснешь.

- Он весь дом обложил, гудит в застрехах, точно огромный пылесос. Деревья гнет.

- Странно, Аллин, здесь совершенно нет ветра.

- Разумеется, зачем вы ему, он до меня добирается.

- Конечно, такое объяснение тоже возможно.

- Этот ветер - убийца. Герб, величайший и самый безжалостный древний убийца, какой только когда либо выходил на поиски жертвы. Исполинский охотничий пес бежит по следу, нюхает, фыркает, меня ищет. Подносит холодный носище к моему дому, втягивает воздух. Учуял меня в гостиной, пробует туда ворваться. Я на кухню, ветер за мной. Хочет сквозь окно проникнуть, но я навесил прочные ставни, даже сменил петли и засовы на дверях. Дом крепкий, прежде строили прочно. Я нарочно всюду свет зажег, во всем доме. Ветер следил за мной, когда я переходил из комнаты в комнату, он заглядывал в окна, видел, как я включаю электричество. Ого!