Ночная стража - Терри Пратчетт

Когда снаружи раздался душераздирающий крик, Сэм Ваймс вздохнул, но продолжил бриться.

Закончив, он накинул куртку и вышел в восхитительное сверкающее утро. Стояла поздняя весна. В кронах деревьев пели птицы, над распустившимися цветами жужжали пчелы. Впрочем, в небе витало марево, и тучи на горизонте обещали разразиться грозой. Но сейчас воздух был горячим и густым. И в старой выгребной яме за сараем садовника кто-то плескался, старательно держа голову над водой.

Ну хорошо, не над водой. Над тем, в чем он плескался.

Остановившись чуть поодаль, Ваймс раскурил сигару. Пользоваться открытым огнем рядом с выгребной ямой, пожалуй, было бы опрометчиво: юноша, рухнув с крыши сарая, проломил корку на ее поверхности.

— Доброе утро! — жизнерадостно поздоровался Ваймс.

— Доброе утро, ваша светлость, — откликнулся купальщик, отчаянно пытающийся удержаться на поверхности.

Голос его оказался неожиданно высоким, и Ваймс с удивлением понял, что барахтающийся в яме юнец на самом деле девица. Это не было чем-то из ряда вон выходящим — в Гильдии Наемных Убийц прекрасно знали, что, когда речь заходит о всякого рода хитроумных убийствах, женщины как минимум не уступают мужчинам. И все же это несколько меняло дело.

— Мы ведь, кажется, не знакомы, — сказал Ваймс. — Тем не менее ты меня знаешь. А ты?…

— Кудли, сэр, — представилась купальщица, — Йокаста Кудли. Большая честь познакомиться с вами, ваша светлость.

— Кудли? — переспросил Ваймс. — Известная в Гильдии фамилия. Кстати, простого «сэр» будет достаточно. Если мне не изменяет память, я как-то сломал твоему батюшке ногу?

— Да, сэр. Он передает вам привет, — сказала Йокаста.

— А ты не слишком ли молода для такого заказа? — спросил Ваймс.

— Это не заказ, сэр, — возразила Йокаста, загребая руками.

— Да неужели? За мою голову назначена цена по меньшей мере в…

— Совет Гильдии временно наложил запрет на этот контракт, сэр, — объяснила девушка, по-собачьи работая конечностями. — Вы исключены из списка. В настоящее время заказы на вас не принимаются.

— Ну и ну! И с какой же вдруг стати?

— Не могу знать, сэр, — сказала Йокаста Кудли.

Благодаря своему упорству она все-таки добралась до края ямы, где обнаружила идеально гладкую кирпичную кладку, уцепиться за которую не представлялось никакой возможности. Ваймс знал об этом, потому что в один прекрасный день лично потратил несколько часов, чтобы добиться именно такого результата.

— Тогда зачем тебя направили ко мне?

— Госпожа Банда послала меня сюда в качестве тренировки, — объяснила Йокаста. — Однако это у вас весьма коварно придумано, с кирпичной облицовкой-то.

— Верно, — согласился Ваймс. — Ты чем-то досадила госпоже Банде? Как-то ее расстроила?

— О нет, ваша светлость. Но она сказала, что я стала слишком самоуверенной и работа в условиях, приближенных к боевым, пойдет мне на пользу.

— А, понятно.

Насколько припоминал Ваймс, Элис Банда слыла одной из самых строгих преподавательниц Гильдии. И ярой сторонницей практических занятий.

— Значит… она послала тебя за моей головой? — спросил он.

— Никак нет, сэр! У меня с собой даже стрел для арбалета нет, можете проверить! Я просто должна была найти позицию, чтобы взять вас на прицел, и описать ее в своем отчете!

— И госпожа Банда поверила бы тебе?

— Конечно, сэр, — заметно оскорбившись, ответила Йокаста. — Честь Гильдии, сэр.

Ваймс тяжело вздохнул.

— Видишь ли, сударыня, за последние несколько лет твои коллеги-приятели неоднократно пытались убить меня в моем же доме. Как ты догадываешься, я изрядно подустал от этого.

— Отлично вас понимаю, сэр, — сказала Йокаста голосом человека, также понимающего, что выбраться из затруднительного положения он может только благодаря доброму расположению своего собеседника, не имеющего ровным счетом никаких причин оное расположение испытывать.

— Ты удивишься, узнав, какое количество ловушек расставлено вокруг дома, — продолжил Ваймс. — Некоторые из них весьма изощренны, поверь мне на слово.

— Эта черепица на крыше сарая крайне коварно ушла у меня из-под ног, сэр.

— Я уложил ее на хорошо смазанные полозья, — пояснил Ваймс.

— Здорово придумано, сэр!

— И некоторые ловушки могут быть смертельны, — сказал Ваймс.

— Значит, мне повезло, что я угодила именно в эту, да, сэр?

— О, эта тоже смертельна, — сказал Ваймс. — Она, как бы это выразиться, отложенного действия. — Он снова вздохнул.

Он и правда пытался отбить всякую охоту у членов Гильдии являться сюда, но… его исключили из списков? Не то чтобы ему нравилось, когда на него охотятся люди в капюшонах, нанятые его многочисленными врагами, но это было своего рода вотумом доверия. Свидетельствовало о том, что он по-прежнему раздражает богатых и высокомерных типов, которых и нужно раздражать.

Кроме того, Гильдию Убийц было достаточно легко перехитрить. Наемные убийцы придерживались строгих правил, собственного кодекса чести, и это вполне устраивало Ваймса, который в отдельных практических областях не придерживался никаких правил.

Исключен из списков, значит? До сих пор он слышал только об одном человеке, удостоившемся подобной чести — лорд Витинари, патриций, по слухам, с некоторых пор тоже не значился в этих списках. Убийцы разбирались в тонкостях городских политических игр как никто другой, и если уж они исключили тебя из списка, значит, почувствовали, что твоя кончина не только спутает игру, но и разнесет в щепки всю доску…

— Я была бы весьма признательна, сэр, если бы вы вытащили меня отсюда, — окликнула его Йокаста.

— Что? Ах да. Извини, не хочется пачкать одежду, — сказал Ваймс. — Но я пришлю сюда дворецкого с лестницей, как только вернусь в дом. Хорошо?

— Большое спасибо, сэр. Приятно было с вами познакомиться, сэр.

Ваймс направился к дому. Исключен из списков? А жалобу подать можно? Может, они думают…

Его с головой накрыл очень мощный запах.

Он поднял взгляд.

И увидел куст сирени в цвету.

Ваймс долго смотрел на него.

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Каждый год он забывает. Впрочем, нет. Он никогда ничего не забывал. Просто убирал воспоминания подальше, как старое столовое серебро, чтобы не потускнели. И каждый год они возвращались, острые и сверкающие, ранящие в самое сердце. И надо же было такому случиться, чтобы именно сегодня…

Он поднял руку и дрожащими пальцами переломил веточку. Понюхал цветы. Постоял немного, глядя в пустоту. А потом, осторожно держа веточку в руке, вернулся в свою гардеробную.

Вилликинс приготовил для него парадную форму. Сэм Ваймс непонимающе уставился на мундир и лишь через несколько мгновений вспомнил. Ах да, заседание Комитета по делам Стражи. Ну конечно. Старая мятая кираса для такого случая вряд ли подойдет. Ведь он теперь его светлость герцог Анкский, командующий Городской Стражей сэр Сэмюель Ваймс. Лорд Витинари выразился по этому поводу чертовски недвусмысленно, будь оно все проклято.

И будь оно проклято еще больше, но Сэм Ваймс прекрасно понимал, что эти требования по-своему обоснованны. Как бы он ни ненавидел парадную форму, с некоторых пор он представляет не только самого себя. Сэм Ваймс мог являться на важные встречи в грязных доспехах, даже сэр Сэмюель Ваймс мог изловчиться и придумать оправдание тому, чтобы везде и всюду ходить в повседневной форме, но герцог… герцогу необходима некоторая доля лоска. Герцог не может позволить себе заявиться на встречу с иностранными дипломатами, сияя голым задом. Честно говоря, и Сэм Ваймс в своем неблагородном прошлом никогда не опускался до такого, но, даже если б и опустился, никакой войны из-за этого не случилось бы.

Прежний Сэм Ваймс — старый, добрый, простой Сэм Ваймс — сопротивлялся изо всех сил. Ему удалось избавиться от перьев на шлеме и нелепых трико и добиться того, что парадный мундир, по крайней мере, стал похож на нечто мужское. Но с позолотой на шлеме пришлось смириться, и оружейники выковали новую сверкающую нагрудную пластину с бесполезными золотыми завитушками. Всякий раз, надевая ее, Ваймс чувствовал себя классовым предателем. Кто-то ведь может решить, что он теперь ничем не отличается от тех, кто по всякому удобному случаю цепляет на себя эти цацки. Похож? Похож. Значит, виновен.

Он покрутил веточку сирени в руке и еще раз вдохнул опьяняющий аромат. Да… конечно, так было не всегда…

Кто-то заговорил с ним, заставив вынырнуть из воспоминаний.

— Что? — огрызнулся Ваймс.

— Я спросил, хорошо ли чувствует себя госпожа, ваша светлость, — повторил слегка напуганный дворецкий. — А вы, ваша светлость, хорошо себя чувствуете?

— Что? Ах да. Я в порядке. Как и госпожа, спасибо. Я заходил к ней, прежде чем выйти из дома. Там с ней госпожа Контент. По ее словам, это случится не прямо сейчас.