До чего ж люди трусливы ! - Яльмар Бергман

Бергман Яльмар

До чего ж люди трусливы!

Анне-Лисе было уже целых семь лет, но ее и близко не подпускали к отцовскому и материнскому садику. Видишь ли, неподалеку жил большой медведь, которого все боялись, даже мама, хотя она вообще-то была не из трусливых.

Есть на свете медведи добрые: едят они только ягоды, орехи и мед. Но этот медведь был не такой. Он задирал и коров, и овец, и коз, а мог задрать и человека, если тот, на свою беду, вдруг повстречается с ним. Может, он не всегда был такой жестокий, может, это люди сделали медведя злым, травя его копьями и ружьями, рогатинами и волчьими ямами. Кто его знает! Но правда лишь то, что из-за этого медведя Анна-Лиса вынуждена была, как паинька, сидеть дома. И потому, знай же, она была жутко зла на Мишку.

— А какое оно с виду, это страшилище? — спросила она маму.

— У медведя длинные, острые зубы и косматая шерсть, а хвост и на хвост не похож — какой-то маленький огрызок вместо хвоста. У него четыре лапы, но иногда он ходит только на двух. Пасть у него красная, а сам он черный, каким бывает углежог, пока не смоет с себя сажу.

— Ух ты! — удивилась Анна-Лиса.

Она видела, каким приходит из лесу, где жгут в яме уголь, ее отец: черный, страшный и совершенно неузнаваемый. Но стоило отцу, бывало, умыться, и он снова становился красивым и родным — лучшим другом мамы и Анны-Лисы.

И потому она спросила:

— Почему же тогда этот Мишка не моется?

— Да представь себе, он моется. Но это не помогает, от этого он красивее не становится. И все из-за того, что он злой.

"Ой, ой, — подумала Анна-Лиса, — хоть бы мне никогда не повстречаться с Мишкой". И она стала расспрашивать маму, есть ли в лесу добрые звери.

— Ясное дело, есть, — ответила мама.

И стала рассказывать дочке о всех крошечных насекомых в лесу и о червяках, которых нельзя обижать, если хочешь быть добрым.

— Правда? — спросила Анна-Лиса, — тогда я не стану их обижать.

Мама рассказала ей и о птицах, которые так прекрасно поют, и о веселой белочке, которая радостно машет своим пушистым хвостиком. Но если дернуть белочку за хвостик, она тотчас очень опечалится.

— Правда? — повторила Анна-Лиса. — Тогда я не стану дергать ее за хвостик.

Мама рассказала ей и о Миккеле-Лисе, который так нагло и высокомерно держится с зайцем, а людей боится. И о зайце, таком шустром, проворном и таком вкусном, когда он попадает в котел.

— Мумс, мумс, как вкусно, — сказала Анна-Лиса и облизнулась. Она была самой настоящей маленькой лакомкой.

Однажды маме надо было пойти в город — купить башмачки для Анны-Лисы. Прежде чем отправиться в путь, она приготовила три бутерброда.

— Бутерброды утолят твой голод, — сказала мама. — А если ты не наешься досыта, можешь пойти в сад и сорвать красивое яблоко, которое висит на самой нижней ветке.

"Не наемся я досыта тремя бутербродами, — подумала Анна-Лиса. — Мне ведь разрешили выйти в сад и сорвать красивое яблоко". Она прокралась на крыльцо и огляделась по сторонам. Но Мишку-Медведя она так и не увидела. "Никого здесь нет", — подумала Анна-Лиса и побежала к яблоневому дереву. Ах, до чего ж красивое было яблоко на самой нижней ветке! Крепкое, как маленькая репка, с одной стороны — красное, с другой — золотистое, такое сочное и сладкое, что у девочки слюнки потекли.

Но только она с аппетитом откусила самый первый кусок, как увидела незнакомую малявку, которая, извиваясь, выползла из земли. Анна-Лиса ничуть не испугалась. Да нет же, вовсе нет, у нее только чуточку побледнело личико. И она спросила:

— А ты кто такой?

— О, я всего лишь бедный маленький червяк, — ответила малявка. — И вылез я, чтобы раздобыть себе еду и кров.

— Бедняжка, — пожалела его Анна-Лиса. — Хочешь попробовать мое яблоко?

— Спасибо за угощение, — ответил червяк.

Анна-Лиса протянула ему яблоко, но не успела она опомниться, как червяк проворно забрался туда, чем изрядно испортил ей настроение.

— Спасибо тебе, Анна-Лиса, — поблагодарил устроившийся в яблоке червяк. Теперь у меня до конца моих дней есть кров и еда. Поставь мой домик осторожно на землю и иди потом лугом, вот ты и придешь к ореховому дереву. Передай ему от меня привет, и тебе, верно, разрешат наесться досыта орехов!

Да, делать нечего! У Анны-Лисы от голода свело ее маленький животик. А червяк испортил яблоко. Ей надо было пройти лугом к орешнику. И вот она уже там.

— Доброе ореховое дерево, — сказала Анна-Лиса и вежливо поклонилась. — Я должна передать тебе огромный привет от червяка и спросить, могу ли я полакомиться твоими орехами?

— Пожалуйста, — прошелестело дерево и чуть опустило ветви, чтобы Анна-Лиса смогла дотянуться до орехов. Анна-Лиса приподняла подол своего передника и наполнила его доверху большими, красивыми, коричневыми орехами. Поблагодарив ореховое дерево за доброту, она только было собралась повернуть домой со своей добычей, как вдруг что-то зашипело в орешнике — ритч, ратч, чьитт, чьитт, чьитт. И на ветке совсем рядом с ней очутился какой-то коричневый мохнатый зверек, злобно помахивающий своим пышным хвостиком.

Анна-Лиса вовсе не испугалась, да нет же, нет, у нее только слезы выступили на глазах. У зверька были длинные, острые зубки, так что это вполне мог бы быть медведь. И потому голос Анны-Лисы задрожал, когда она спросила:

— А-а-а ты-ы кто такой?

— Я — белочка, хозяйка всему орешнику. И я вылезла из дупла, чтобы собрать орехи. А ты кто такая?

— А я Анна-Лиса, а мои хозяева мама с папой. И я тоже вышла из дому за орехами.

— Я тебе покажу, как собирать мои орехи, — прошипела белка и больно куснула Анну-Лису за руку.

— Ой, ой, ой, — Анна-Лиса опустила подол передника, и орехи, словно горох из стручка, посыпались на землю.

— Убирайся прочь отсюда! — закричала белка.

Анна-Лиса заплакала и убежала. Она бежала, бежала, сама не зная куда лишь бы подальше от орехового дерева. Когда же она остановилась и вытерла слезы, то увидела, что вся земля под ногами была красной от крупной, спелой брусники.

"Какое замечательное место", — подумала Анна-Лиса. Она наполнила доверху передник ягодами и уже собралась было вернуться домой, как вдруг услыхала, что кто-то барабанит по земле! Да так чудно! И совсем рядом увидала она зверя, который был во много-много раз крупнее белки. Он стоял на задних лапах, у него были длинные, острые зубы и короткий хвост. "Если это не медведь, то, но крайней мере, очень на него похож", — подумала Анна-Лиса. И, стуча зубами, спросила:

— Т-ты к-к-то та-а-к-кой?

— Я — заяц, — ответил зверь и стал шевелить своими длинными ушами, приветствуя девочку. — А ты думала, я кто?

— Я думала, ты — медведь, — сказала Анна-Лиса.

Заяц так и покатился со смеху! И он хохотал, хохотал, пока у него не лопнула губа. Глядя на него, рассмеялась и Анна-Лиса. Но тут она выпустила из рук подол передника, и красные ягоды дождем посыпались на землю. Миг, и заяц уже тут как тут, взял да и слопал все ягоды.

— Что же я стану есть? — расстроилась Анна-Лиса. — Ведь я голодная.

— А у тебя что, дома есть нечего? — спросил заяц.

— У меня есть три бутерброда, но я хотела бы и чего-нибудь вкусненького на закуску, — ответила Анна-Лиса, этакая лакомка.

— А я знаю средство, как тебе помочь, — сказал заяц. — Если ты пройдешь чуть дальше в лесную чащу, ты встретишь маму-козу. Это она варит вкуснейший сыр. Он такой сладкий, такой хороший.

— Мумс, мумс, как вкусно! — причмокнула Анна-Лиса. — Сыр — самая моя любимая еда.

И, пожав лапку доброму зайцу, она попросила простить ее за то, что приняла его за злющего медведя.

— Слишком большая честь для меня, — прошепелявил заяц своей раздвоенной губой. — Но помни, будь очень вежлива с мамой-козой. Видишь ли, она немного обидчива.

Анна-Лиса пообещала быть вежливой. А заяц, пошевелив ушами, длинными прыжками кинулся прочь через брусничник. Анна-Лиса же все дальше и дальше уходила в лесную чащу. Ее животик сводило от голода, ведь червяк испортил ее яблоко, белка не дала орехов, а заяц слопал ягоды.

"До чего трудно жить на свете, — подумала Анна-Лиса. Но если я раздобуду большой кусок сыра, то-то мой животик обрадуется!"

— Бе-е-е-е-е, — услыхала она у самого уха и увидела козу.

И тут-то Анна-Лиса и позабыла все, о чем предупреждал ее заяц. Она не поздоровалась, не поклонилась, не попросила вежливо у козы сыра, она сразу закричала:

— Сыр, сыр, дай мне скорей сыру да побольше!

А ей не следовало бы так говорить.

— Ме-е-е сыр, ме-е-е сыр! — заблеяла коза. — Сама-ты ме-е-е — сыр!

И, наставив свои ужасные рога на голодный животик Анны-Лисы, сердито боднула его. Вот тебе и сыр!

Сидит Анна-Лиса в лесу, вздыхает, потирает свой животик.

— Ой, ой, ой, сколько неприятностей, — вздохнула Анна-Лиса. — Червяк обманул меня, белка укусила, заяц одурачил, а коза боднула. Что же было бы, если бы я встретила самого злющего медведя?