Задача трех тел - Цысинь Лю

Лю Цысинь

Задача трех тел

*

Перевод sonate10

Несколько слов от sonate10

Этот перевод был двойной. Я не знаю китайского языка, поэтому переводила с английского. Времени это заняло очень много, а труд, в общем, неблагодарный. Меня заставляла двигаться вперед любовь к книге и чисто спортивное упрямство.

Поскольку в романе довольно много говорится о временах и реалиях «культурной революции», а также в изобилии употребляется научная терминология, мне пришлось внести свою лепту в сноски, за что прошу прощения у нелюбителей сносок. Примечания в книге принадлежат трем авторам: самому Лю Цысиню, Кену Лю, переводчику романа на английский язык, и мне, переведшей ее на русский язык; обозначены они соответственно как «прим. автора», «прим. К. Л.» и «прим. sonate10».

Я глубоко благодарна за помощь и поддержку в создании этого перевода моему редактору vconst’у; знающему и тонко чувствующему консультанту Дмитрию; Альберту Крисскому — опытному драгоману, сверившему текст по китайскому оригиналу; Гар Гарычу, рассказавшему мне много нового и интересного о Китае эпохи «культурной революции»;  Red China Devil за его неоценимые советы; другим участникам и администрации форума «Восточное Полушарие», всем моим друзьям и «болельщикам», а также несравненному, великолепному, волшебному мистеру Гуглу. Всем огромное спасибо!

Действующие лица

В китайских именах первой идет фамилия, затем личное имя

Семья Е

Е Чжэтай — физик, профессор Университета Цинхуа

Шао Линь — жена Е Чжэтая, физик

Е Вэньцзе — дочь Е Чжэтая, астрофизик

Е Вэньсюэ — сестра Е Вэньцзе, член организации хунвэйбинов

База «Красный Берег»

Лэй Чжичэн — политический комиссар базы «Красный Берег»

Ян Вэйнин — главный инженер базы «Красный Берег», бывший студент Е Чжэтая

Настоящее время

Ян Дун — дочь Е Вэньцзе и Ян Вэйнина, физик, специалист в теории струн

Дин И — близкий друг Ян Дун, физик-теоретик

Ван Мяо — исследователь в области наноматериалов

Ши Цян — полицейский детектив, также известный под прозвищем Да Ши

Чан Вэйсы — генерал-майор Народно-Освободительной Армии Китая

Шэнь Юйфэй — японка, физик, член общества «Рубежи науки»

Вэй Чэн — муж Шэнь Юйфэй, гениальный математик, затворник

Пань Хань — биолог, друг/знакомый Шэнь Юйфэй и Вэй Чэна, член общества «Рубежи науки»

Ша Жуйшань — астроном, один из студентов Е Вэньцзе

Майк Эванс — наследник нефтяного магната

Стентон — полковник морской пехоты США, руководитель операции «Гучжэн»

ЧАСТЬ I

БЕЗМОЛВНАЯ ВЕСНА

1

Годы безумия

Уже второй день Красный союз вел осаду штаба Бригады Красной охраны имени Двадцать восьмого апреля. Вокруг осажденного здания неустанно реяли красные флаги, словно костры, постоянно жаждущие дров.

Командира Красного союза снедала тревога, но не из-за противника: две жалкие сотни хунвэйбинов[1] из Бригады имени Двадцать восьмого апреля были просто молокососами по сравнению с бойцами Красного союза, основанного в 1966 году, в самом начале Великой Пролетарской Культурной революции. Хунвэйбины Красного союза, принимавшие участие в революционных походах по всей стране и видевшие выступления Председателя Мао на площади Тяньаньмэнь, были опытными и закаленными бойцами.

И все же их командир боялся. Он боялся двух десятков чугунных плит внутри здания, начиненных взрывчаткой и с общим электрическим детонатором. Он не видел, но чувствовал их — как железо ощущает притяжение магнита. Если кто-то из осажденных переключит рубильник, в гигантском взрыве погибнут все — и революционеры, и контрреволюционеры.

А юнцы из Бригады имени Двадцать восьмого апреля и правда были способны на такое безумие. В отличие от суровых мужчин и женщин первого поколения хунвэйбинов эти бунтовщики были как стая бешеных волков на раскаленных углях.

Внезапно на крыше здания возникла тонкая фигурка красивой девушки с огромным красным знаменем Бригады в руках. Ее появление было встречено какофонией выстрелов. Оружие у нападавших было самое разнообразное: от устаревших американских карабинов, чешских автоматов и японских ружей 38-го калибра до новейших винтовок и пулеметов, принятых на вооружение в Народно-освободительной армии Китая и украденных из ее арсеналов после публикации «Августовской передовицы»[2]. Здесь были даже копья и китайские мечи-дадао. Вся современная история в сжатом изложении.

Члены Бригады и раньше устраивали подобные «показательные выступления». Они взбирались на крышу, размахивали флагами, выкрикивали в мегафон лозунги, осыпали нападающих листовками… Как правило, храбрецы, среди которых были как мужчины, так и женщины, успевали скрыться от града пуль, заслужив почет и славу за свой подвиг.

Девушка на крыше, очевидно, не сомневалась, что ей это тоже удастся. Она размахивала боевым знаменем, рдеющим, словно ее пламенная юность, и свято верила, что враги сгорят дотла в огне революции, что завтра из пыла и жара ее крови родится новый, совершенный мир. Девушку опьяняла эта сияющая алая мечта… но тут ее грудь пронзила пуля.

Ее пятнадцатилетнее тело было так нежно, что пуля прошила его насквозь, не задержавшись ни на мгновение. Юная воительница и ее знамя полетели с крыши; легкая фигурка, казалось, падала медленнее, чем красное полотнище — словно птичка, не желающая покидать небо.

Бойцы Красного союза завопили от радости. Они ринулись к зданию, подхватили худенькое безжизненное тело девушки и вырвали знамя из ее рук. Воздев трофеи над головами, они некоторое время торжествовали, а потом швырнули труп на ворота, ведущие во двор комплекса.

Большинство металлических прутьев, из которых состояли ворота, исчезло — их сорвали еще в начале межфракционных войн, чтобы использовать как копья — но пара еще держалась. Тело девушки нанизалось на их острия. Некоторым в этот момент показалось, будто оно, дернувшись, на мгновение вернулось к жизни.

Хунвэйбины из Красного союза немного отошли и принялись упражняться в стрельбе, используя труп в качестве мишени. Для погибшей свинцовый шквал был все равно что легкий дождик, поскольку она больше ничего не чувствовала. Ее безжизненные руки, тонкие словно прутики, изредка вздрагивали под пулями, будто под каплями дождя.

А потом ей снесло половину лица. Ее прекрасный глаз одиноко смотрел в голубое небо 1967-го года. Во взгляде не было боли, только преданность делу и решимость.