Гомо советикус - Александр Зиновьев
- Категория: 🟠Проза / Современная проза
- Название: Гомо советикус
- Автор: Александр Зиновьев
- Возрастные ограничения:Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
- Поделиться:
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В работе «Гомо советикус» автор в сатирическом ключе описывает современное ему советское общество. Яркий представитель этого общества – советский человек, а по Зиновьеву, человек нового типа, или, как его называли на Западе, «гомо советикус». Интересы, нрав, характер, желания, устремления, быт, словом, вся жизнь этого человека – вот предмет для исследования писателя.
гомо советикус западнизм коммунизм Зиновьев социология 1981 ru ru Aslanov [email protected] Finereader 8.0, OpenOffice 2.0.3, FB Tools 2007-01-06 Aslanov, 2007 D849CCEA-0743-40E9-903E-F112E186ACB9 1.0 Гомо советикус Центрполиграф Москва 2000 5-227-00767-5Предисловие автора
Эта книга – о советском человеке как о новом типе человека, о гомо советикусе, или, короче говоря, о гомососе. Мое отношение к этому существу двойственное: люблю и одновременно ненавижу, уважаю одновременно презираю, восторгаюсь и одновременно ужасаюсь. Я сам есть гомосос. Потому я жесток и беспощаден в его описании. Судите нас, ибо вы сами будете судимы нами.
Мюнхен, 1981
Подлинная любовь не протекает ровно.
Западная народная мудростьНе любил бы, так не бил бы.
Русская народная мудростьМы будем бороться за мир до тех пор, пока камня на камне не останется.
Советская народная мудростьПервый сигнал
Ночью я очнулся и тут же погрузился в бредовое состояние. Мне казалось, что меня куда-то волокут.
– Куда? – спросил я беззвучно.
– На Суд! – также беззвучно загремел Голос.
– На какой?
– На последний.
– За что меня судить, если каждый миг моей жизни был предопределен вами заранее?
– За жизнь.
– Чем я могу расплатиться за нее?
– Плата за жизнь есть смерть. Твой срок пришел. Плати!
– Не спешите, я, может быть, еще выкарабкаюсь. Я еще не испробовал до дна всю горечь бытия.
И Они меня отпустили. И я вроде бы выкарабкался. И начал думать о всякой ерунде.
Желать или не желать
У меня часто появляется желание что-то сделать, но очень редко появляется желание делать то, что я хочу сделать. Не думайте, что это – мертвая софистика. Это – живая диалектика. Я сейчас сформулирую свою мысль в иной форме, и вы будете даже разочарованы ее банальной ясностью: я хочу что-то сделать, но не хочу прилагать усилия к осуществлению своего желания. Видите, как это просто. Между прочим, таковы вообще все «вечные проблемы», которые величайшими мыслителями прошлого и их ничтожными интерпретаторами настоящего возведены в ранг самых глубоких и сложных. Стоит их сформулировать в несколько иной форме, как сразу обнаруживается пустота и никчемность. Например, вечная проблема номер один «Быть или не быть?» для русского человека предстает в форме: пить или не пить? И двух мнений тут не может быть: конечно пить! И еще как пить! Потом повторить. Потом добавить еще. И затем начать по-новому. Эта проблема номер один в русском языке может быть сформулирована также в иной форме: бить или не бить? И опять-таки двух мнений не может быть: бить, непременно бить! И главным образом – в морду. Западу, само собой разумеется, этого не понять, ибо русские проблемы на западные языки перевести невозможно. Исчезает романтическая окраска и психологическая глубина.
Желание ничего не делать появляется у меня еще чаще. Но на сей раз я прилагаю титанические усилия к тому, чтобы осуществить свое желание. И всегда успешно. Западные мыслители усматривают в этом «обычную русскую лень». Они, как всегда, ошибаются.
Политический роман
Сейчас у меня появилось желание сочинить роман. А почему бы нет? Все советские эмигранты что-нибудь сочиняют. Чем я хуже их? Итак – роман. Причем в первоначальном смысле слова: о любви. Но о любви особой – между Советским Союзом (Москвой, короче говоря) и Западом. О какой тут любви может идти речь, возмутитесь вы, если... Именно это «если» и позволяет видеть тут любовь подлинную. Можно сказать, любовь до могилы. Если вы прочитали вышеприведенные эпиграфы, вы должны понять, в чем тут дело. А если пропустили, прочтите непременно. Времени это отнимет минуту, а мудрости наберетесь на всю жизнь. Любовь между моими героями является не только подлинной, но и современной: она гомосексуальна. Причем Москва есть активный партнер. Спросите любого советского человека, что Москва делает с Западом, и вы услышите нечто такое, что подтверждает мое предыдущее утверждение. Граждане западных стран скажут то же самое, только в более приличных выражениях. Но отношение наше к этой связи в корне различно. Запад считает ее здоровой и испытывает от нее сладострастное удовлетворение. Мы же испытываем чувство стыда и брезгливости. Правда, не за себя, а за Запад.
Свидетельство очевидца
Один мой знакомый десять лет работал в одной западной стране шпионом. Недавно его разоблачили, причем – случайно: он в пьяном виде предложил своему собутыльнику (местному журналисту) на пари организовать демонстрацию протеста на любую заранее заданную тему. Инцидент получил огласку, и моего знакомого выслали из страны. Сделали это вяло и неохотно: страна была заинтересована в сохранении дружеских отношений с Москвой. Приехав в Москву, мой знакомый говорил (разумеется, в пьяном виде), что «все эти недоноски» (он имел в виду западных лефтистов, пацифистов, нейтралистов и интеллектуалов) стоят того, чтобы... И далее он сказал именно те слова, которые я постыдился привести выше.
Убеждения и стереотип поведения
А вот вам еще загадка: то, что я здесь говорю, не выражает моих убеждений. Загадка опять-таки кажущаяся: просто у меня нет никаких убеждений. У меня есть лишь более или менее устойчивая реакция на все то, с чем мне приходится сталкиваться, – стереотип поведения. Убеждения суть свойство западного, а не советского человека. У последнего вместо убеждений есть стереотип поведения, не предполагающий никаких убеждений и потому совместимый с любыми убеждениями. Из смешения убеждений и стереотипа поведения без убеждений происходят многие недоразумения в оценке поведения советских людей западными людьми. Если бы то, что высказываю я, высказал кто-то другой, я вступил бы с ним в полемику. Если хочешь познать истину, оспаривай прежде всего самого себя. Но я утверждаю это не из убеждений, а для красного словца, ибо к истине я тоже не стремлюсь. Наличие убеждений у человека есть признак интеллектуальной недоразвитости. Убеждения суть лишь компенсация за неспособность быстро и точно понять данное явление в его конкретности. Это – априорные установки на то, как поступать в конкретной ситуации без понимания ее конкретности. Человек с убеждениями негибок, догматичен, зануден и, как правило, глуп. Но чаще убеждения не влияют на поведение людей. Они лишь украшают тщеславие, оправдывают нечистую совесть и маскируют глупость.
Я и Москва
Я – советский эмигрант на Западе. Слова «на Западе» можно было бы опустить, так как советский эмигрант на Востоке невозможен логически: мы и без того всегда на Востоке. Но я все же оставляю эти слова, так как многие западные люди, боясь пришествия Советской Армии, удирают на Восток. Они думают, что и мы тоже можем это сделать.
Я живу теперь на Западе, а ощущение такое, будто меня выбросили в глухую русскую провинцию. Тут есть над чем задуматься. Для меня только одно место в мире есть столица: это – Москва. Все остальное для меня есть провинция. Москва есть столица не просто государства. Она есть столица истории. И я сделал великую глупость, покинув ее: я выпал из истории.
Я и Запад
«Зачем вам Западная Европа? – сказал мне один местный житель. – У вас же своей земли в избытке. Осваивайте Сибирь, а нас оставьте в покое». – «Мы бы рады, – сказал я. – Но войдите в наше положение. В Сибири холодно, слякотно, пусто, мошкара кусается. А у вас – красота, удобства, богатство. Где лучше? Вы нас в Сибирь не пихайте, мы ею по горло сыты. Мы сюда хотим, в Европу. А в Сибирь мы вас со временем вышлем». – «А мы вас сюда не пустим!» – кричит испуганный и возмущенный собеседник. «Вы первый и, пожалуй, единственный, кто говорит так, – говорю я. – Но вы, к сожалению, уже опоздали: мы уже здесь».
Донос
Механизм моих желаний устроен очень хитро. Стоило мне начать склоняться к роману, как выползла задняя мысль: а почему именно роман? Может быть, лучше сочинить донос? Вот именно, скажете вы. Мол, оно привычнее. Но я должен вас разочаровать: доносов я никогда не писал. Не верите? Один мой знакомый (не тот, о котором я уже упомянул, а другой) тоже не писал доносов, поскольку он был офицером КГБ, и доносы писали ему. Я не был офицером КГБ. Но по роду моей работы мне приходилось изучать доносы. Так что опыт по этой части у меня есть. Я специалист по доносам, но не доносчик. Я теоретик в этой области, а не практик.