Музыка моей жизни. Воспоминания маэстро - Ксения Загоровская

Раймонд Паулс, Ксения Загоровская

Музыка моей жизни. Воспоминания маэстро

© Ксения Загоровская, текст, 2016

© Игорь Гранковский, фотографии, 2016

© ООО «Издательство ACT», 2016

Увертюра

Раймонд Паулс – самый знаменитый латыш. Он визитная карточка, национальная легенда, символ Риги, Юрмалы, Латвии.

Композитор написал более 500 песен, музыку к 30 кинофильмам, 20 театральным постановкам, 3 балетам, создал множество инструментальных произведений. Он – отец латышской эстрады и мюзикла, вырастивший целую плеяду музыкантов и солистов. Человек, который получает удовольствие от музыки и щедро делится этим счастьем с другими.

Концерты Паулса оставляют незабываемое впечатление, заряжая энергией, заставляя отрешиться от будничных забот. Не случайно в Латвии говорят: «В каком театре аншлаг? Там, где играет Паулс!»

Маэстро всю жизнь много и радостно работает. Заниматься любимым делом – роскошь и высшая степень свободы. «Раньше я занимался разными неважными делами. А теперь только главным – только музыкой», – как-то сказал он.

Пять лет назад Раймонд Паулс решил не баллотироваться в депутаты парламента, но жители Латвии упорно продолжают называть его самым популярным политиком.

Интервью Паулса в газете или на радио – всегда событие, потому что он говорит то, что думает, и это всегда честно, разумно и, главное, от души. Потом он искренне удивляется: «Почему меня все цитируют? Это же только мое мнение». Хотя как раз в этом все дело!

Композитор живет в центре Риги и его часто можно встретить на улице – на работу, на Латвийское радио, он ходит пешком. Конечно, все его узнают, но ажиотажа вокруг этого не устраивают и автографы не просят. Маэстро сам выбирает, с кем поздороваться, с кем поговорить, над кем пошутить.

Раймонд Паулс был министром культуры Латвийской Республики, депутатом Сейма Латвии трех созывов, он заслуженный деятель искусств и народный артист, лауреат многих премий, кавалер многих орденов…

Но звания, должности и регалии рядом с его именем упоминаются очень редко, почти никогда.

Он – Раймонд Паулс.

Маэстро.

Этим все сказано. Для современников и для истории.

Раймонд Паулс

Детство. Первые аккорды

Я родился в Риге в воскресенье, 12 января 1936 года. Мой друг и соавтор, поэт и дипломат Янис Петерс, когда писал мою биографию, выяснил, что день моего рождения выдался необычным – в разгар суровой зимы вдруг резко потеплело, и на Даугаве начался ледоход. Есть ли в этом символ? Я в такие вещи не слишком верю.

Мое детство прошло в Ильгюциемсе, рабочем районе столицы Латвии, на левом берегу Даугавы с живописным видом на шпили Старой Риги. Здесь находилось несколько крупных фабрик. Были и две пивоварни. Когда в конце рабочего дня звучала заводская сирена, жены и дети, стоя у забора, встречали добытчиков, мужей и отцов.

Но этот промышленный район в то же время очень напоминал деревню. Дощатые домишки были окружены огородами, на которых семьи рабочих текстильной, кожевенной, стекольной, пивоваренной фабрик выращивали к столу картошку и лук. Одно из самых моих ярких воспоминаний детства – огромные желтые тыквы лежат на кучах компоста… Была во всем этом своя романтика.

Наша семья держала козу, корову, свиней – полное натуральное хозяйство. Мы, дети, помогали в огороде, таскали на рынок корзины с ягодами. У многих не было электричества. У нас, правда, было.

Сейчас этого района больше нет. На его месте выросли кварталы кирпичных «хрущевок». Однажды телевизионная съемочная группа из России отвезла меня в места моего детства, на улицу Нордекю 8. Все так изменилось. Я только по могучему дубу и узнал место, где когда-то стоял наш дом. Много времени прошло, многое изменилось…

Мой отец и дед были рабочими, стеклодувами. Дед, его звали Адольф, пришел на фабрику – даже трудно поверить – в…восемь лет. Он любил музыку и даже сам научился играть на скрипке.

Отец работать начал позже, ему «уже» исполнилось 15. Работа стеклодува тяжелая и вредная для здоровья, но и зарабатывали стеклодувы больше, чем другие. Они выдували очень красивые вещи – вазы, конфетницы, бутылки – необыкновенных, ярких, цветов.

Потом отец подался в слесари, с этой работы и на пенсию ушел – намного позже положенного срока. Да и на заслуженном отдыхе продолжал неутомимо хлопотать по дому – ремонтировал, подкручивал, чинил… Сидеть сложа руки он так до последнего дня не научился. А еще писал стихи, играл в музыкальном ансамбле и страстно верил в лучшее будущее для нас с сестрой, которых считал самыми талантливыми. Трудно сказать, то ли он разглядел в нас, маленьких, божью искру, то ли она появилась в нас, благодаря его вере.

Мою маму звали Алма Матильда Броделе. Она родилась на селе, в местечке Светциемс, это примерно в 130 километрах от Риги. Два класса начальной школы так и остались ее единственными «университетами». В 1931 году девушка отправилась на заработки в Ригу. Вместе с подружкой они сняли комнатку. Городскую жизнь мама начала с того, что поступила в обучение к модной рижской портнихе. Она занималась тонкой работой – вышивала бисером и жемчугом нарядные платья и блузки. А ее клиенткой была Александра Паулс, моя бабушка. Так пересеклись их пути…

Девичья фамилия моей бабушки Александры – Четынник. Наше семейное предание гласит, что она сербского происхождения. В семье было пятеро детей: старший – Владимир, или Волдемар, мой отец, Лидия, Василий, Адольф и Ольга.

Бабушке Александре приглянулась трудолюбивая приветливая девушка, которая ловко управлялась в швейной мастерской. Она взяла ее себе в помощницы – по дому и в мелочную лавочку, которую держала много лет. В ней можно было купить все, что нужно для нехитрого быта, – керосин, мыло, селедку.

Раймонд в раннем детстве.

Родители композитора – Алма Матильда и Волдемар Паулс.

Раймонд с отцом. Рига, 1930-е годы.

Раймонд получает первую грамоту в школе. Рига, 1940-е годы.

Через год работница стала невесткой – старший сын Волдемар сделал Алме предложение. Моя мама была старше отца на восемь лет, и соседи судачили, будет ли их брак долговечным. А они полвека прожили вместе, вырастили двоих детей – меня и сестру Эдите, которая стала известным в Латвии мастером гобеленов. Отец был лютеранином, мать православной, и поэтому каждый ходил в свою церковь. Но семейного покоя это не нарушало.

Когда я был маленьким, мы жили бедно… Сколько я себя помню, мама не покладая рук хлопотала по хозяйству. Одевала нас аккуратно, даже нарядно. Помню, у нас дома всегда были запасы соли, муки, лука – на черный день, чтобы, если вдруг кончится, не пришлось у соседей одалживать. Мама просить не любила.

До сих пор вспоминаю, какие вкусные клецки и картофельные блинчики она готовила. С тех пор мои вкусы мало изменились – любым лакомствам я предпочитаю ржаной хлеб с салом и луком, свиную отбивную с жареной картошкой и суп с фрикадельками.

Я был вторым ребенком в семье. Мой старший брат, Гунар, умер, когда ему было четыре месяца, после этого в сердце родителей навсегда поселился страх за детей. Мы с сестрой всю жизнь чувствовали это трепетное отношение родителей к нам, хотя они и не говорили об этом вслух. Обладая прекрасным голосом, мама почти никогда не пела, редко улыбалась – будто боялась накликать несчастье.

Даже когда я уже стал довольно известным музыкантом и обо мне стали писать в газетах, мама не столько радовалась этому, сколько тревожилась: как бы не случилось беды.

При рождении мне, по латышскому обычаю, дали два имени – Ояр Раймонд. Но Ояром меня никогда не называли. Может, потому, что так звали соседского быка – огромного, черного, страшного, и ассоциации были не подходящие. Мать настояла, чтобы в школу меня записали как Раймонда Паулса.

Я рос под звуки музыки. Мой отец унаследовал от своего отца, моего деда, слух и любовь к музыке. Вместе с друзьями и соседями отец создал самодеятельный ансамбль «МиХаВо». Название сложили из имен участников (Михаил-Харий – Волдемар). Михаил играл на гитаре, Харий на скрипке, а Волдемар, мой отец, – на барабане. Репетиции проходили у нас дома.

Отец с Михаилом и Харием играли на свадьбах и вечеринках – для это было и удовольствие, и приработок. Исполняли романсы («Очи черные» пользовались особым успехом среди местной публики), танго, фокстроты и даже мелодии из оперетт. Музыкантов знал весь район.

При других обстоятельствах и дед, и отец наверняка бы стали профессиональными музыкантами. Но тогда у них выбора не было – приходилось много работать. Отец окончил всего шесть классов, и музыка для него была только увлечением.

Родители часто надеются, что их мечты исполнятся у их детей. Вот и мой отец твердо решил, что я стану музыкантом, причем, известным музыкантом. И, как видите, он оказался прав…