Маяковский и Лиля Брик. Падшие ангелы с разбитыми сердцами - Мария Немировская

Мария Немировская

Маяковский и Лиля Брик. Падшие ангелы с разбитыми сердцами

© ООО «Фанки Инк.», 2014

© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Глава 1. Вещий сон

Вчера мне приснился сон – записала его в свой дневник. В последнее время такие яркие сны снятся мне не часто, знаете, как говорится, в старости мы почти не видим снов… А некоторым людям вообще не очень везет со снами: они им снятся очень уж редко. Это, естественно, огорчает, поскольку сновидения оставляют утром ощущение причастия к иной жизни и иному, неведомому миру. Впрочем, это не про меня! Мне сны снились всегда, открывая дорогу к чему-то новому, неизведанному.

Говорят, что сны не снятся тогда, когда у нас очень много дневных впечатлений. И якобы именно поэтому не снятся сны во время утомительных путешествий или очень активно проведенного дня. В таком случае, ответ на вопрос «Что делать, чтобы снились сны?» – очень прост: перед сном нужно хорошо отдохнуть… Сейчас, когда я много времени провожу дома, в раздумьях, сны мне стали сниться часто – вспоминаю прошлую жизнь, знакомых, которых уже нет рядом… Взрослые люди часто запоминают только те сновидения, в которых была некая доля тревожности. А если человек вполне счастлив и доволен жизнью, вряд ли ему будет сниться что-то тревожное…

Я вполне счастлива, но один сон мне снится часто…

Вижу я, будто ко мне в комнату заходит Володя – мой милый Щеночек, но выглядит он очень странно. Не кидается ко мне с объятьями, ничего не говорит, только стоит в углу моей комнаты и смотрит. Очень ласково. Тепло… А потом достает пистолет и медленно подходит – я не боюсь, знаю, что мой мальчик не сможет причинить мне боль, никогда не сделает ничего плохого, и я права. Володя вкладывает свой пистолет мне в руку и говорит:

– Все равно ты то же самое сделаешь, все равно как я кончишь.

И стоит, улыбаясь, будто ждет от меня чего-то, наверное, ждет, пока мы дальше пойдем вместе. Когда снова встретимся…

Утром после того, как этот сон приснился мне в первый раз, я проснулась на удивление спокойная. Испугалась? Нет! Все когда-то умрут, ничего не поделаешь – это истина, от которой никуда не деться, но сон мне запомнился – сразу нахлынуло множество воспоминаний. Вспомнила о том, как мы встречались с ним, как гуляли по ночной Москве, как говорили обо всем на свете. Я всю жизнь думала, что же я сделала не так, когда моя жизнь сделала такой крутой поворот? Может, мой выбор был не верным? Может, надо было тогда, много лет назад, уйти от Оси к Маяковскому навсегда, насовсем?.. И пусть бы изменял, да хоть в кровати вместе со мной… Чего только не было в нашей жизни за годы нашего знакомства! Многое происходило, и на многое я закрывала глаза. Но были и скандалы – Володя уходил, хлопая дверью, а потом возвращался, прося прощения. Писал мне трогательные письма, и я не менее трогательно отвечала на них, называя его «моим мальчишкой», «моим Щенком», писала, что целую все его лицо…

Но если бы Володя был жив, мы сейчас не сидели бы в комнате и не пили чай, он не читал бы мне свои стихи, и я не перечитывала бы их за ним. Скорее всего, он по-прежнему пропадал бы на посиделках с друзьями, или писал что-то судорожно на коленях плохо отточенным карандашом, или играл в бильярд с вечно проигрывающим Луначарским. Именно сейчас мне так не хватает Володи. Всегда хватало, даже слишком, надоедал, травил душу, капризничал, как ребенок, требовал чего-то густым басом, плакал на плече. Я ненавидела все эти перемены настроения, но и любила одновременно. Мне нравилось, что он мог плакать, в такие моменты я чувствовала к нему не жалость, не любовь, нет, я видела, что он может плакать, искренне, эмоционально, и это рождало во мне чувство гордости, как у матери за сына, совершившего хороший, человечный поступок. Но я не выносила его слез. Я знала, что могу быть их виновницей, от этого становилось больно, но еще больнее было думать, что причина – не я, а другая, очередная пассия.

Старость ужасна. Теперь часто ночами я не могу уснуть – провожу время в постели, вспоминая свою жизнь. Как окончила Московскую консерваторию, как училась лепке в Мюнхене, как познакомилась с Осей, а потом вышла за него замуж. Моя младшая сестра Эльза так до самой смерти и не простила мне предательство с Маяковским – то, что я увела его, отбила у нее. Она никогда не говорила мне этого в лицо, но я все читала в ее глазах. Эльза любила меня, принимала такой, какая я есть, но я знаю, что этого она мне не простила… Уже несколько лет как ее нет – моя глупая наивная сестра умерла от сердечной недостаточности. Всегда Эльза была слишком эмоциональная, и именно это, кажется, сыграло с ней злую шутку… Но ничего не поделаешь, все когда-то умрут. Оси тоже уже нет, давно…

Ося… Даже не помню, с каких пор стала его так называть. Наверное, как только познакомилась, так и решила, что Осип ему не подходит. Лопоухий и добродушный, в безумных очках, ну какой же он Осип Максимович Брик?! Он был и всегда оставался самым что ни на есть Осей. Когда видел меня, всегда виновато улыбался, будто пес, не хватало только хвоста, чтобы Ося мог им вилять!

И я ведь любила его, любила, как могла, иногда больше, чем Володю, а иногда совсем не любила. На самом деле, тогда не хотелось, да и не хватало времени разбираться в чувствах, все было само собой, порой казалось, что все предписано…

Замужество. Эльза притаскивает в дом сумасбродного, хамовитого и напыщенного поэта, стихами которого не просто живет, а дышит. Тайный роман с Маяковским. Открытая жизнь втроем – я, Ося и Володя. Разрыв с Володей. Его смерть. Развод с Осей. Вся жизнь как по листу с мелкими и крупными кляксами – людьми.

Не так давно я переехала жить на дачу в Переделкино. И теперь мне часто снится Володя – он приходит, садится на кресло в своей излюбленной манере, разваливается, словно мешок, и начинает читать мне свои стихи. Читает быстро, громко… Без перерыва, не останавливаясь. А потом протягивает мне руку, будто приглашает куда-то. Я стою и смотрю, не могу сделать шаг, только руку в ответ поднимаю и тянусь к нему, тянусь, но не могу дотянуться – только прошу тихо:

– Миленький, не уходи.

А он улыбается, и снова повторяет:

– Все равно ты то же самое сделаешь, все равно как я кончишь…

Сон этот снится мне уже не первый год – но я рада, рада тому, что в итоге могу хоть во сне общаться с ним сейчас! Не так давно я сломала ногу, шейку бедра, и теперь лежу, практически не поднимаясь. Болезнь мучает меня, не давая ни спать, ни есть, ни думать о чем-то другом. Только боль, которая мешает повернуться, не дает двигаться, не дает ощущать свободу, без которой я не мыслю своей жизни!

Сейчас сны с Володей – спасение. Он читает свои стихи, и они действуют на меня, как заговоры. Никогда не верила в заговоры, а теперь верю. А еще верю в обезболивающее и снотворное. Они, как сон, погружают в сменяющуюся образами дрему, и совсем не хочется просыпаться, и терпеть массаж ноги, который мне делают, все эти хлопоты вокруг меня, суету. Стало утомительно просыпаться по утрам. Хочется пойти навстречу Володе, прикоснуться к его руке, остаться навсегда с ним вместе. Хотя, признаться, я не верю в жизнь после смерти. Ничего нет, только тленное тело. Есть память, лишь она одна жива.

В последние годы я стала часто плакать. Никогда раньше не позволяла себе слезы без причины, никогда не жаловалась, не ныла. А теперь я стала истеричкой, я раздражена и утомлена постоянной вынужденной борьбой за жизнь. Я стала похожа на Володю с его мгновенно изменяющимся настроением, только он был и всегда останется гением, а я – прикованная к кровати восьмидесятишестилетняя старуха. Надо прекратить издевательство над своим телом и воспоминаниями. Я хочу умереть во сне…

Есть ли жизнь после смерти? А может, и правда, я встречу там Володю, и он будет смеяться, и приговаривать, как во сне:

– Все равно ты то же самое сделаешь, все равно как я кончишь.

Эти слова звучат в голове постоянно. И после смерти Маяковский назойлив – он мучает меня, его голос звучит в голове постоянно!

Я и вправду начинаю задумываться о том, чтобы идти за Володей. Хотя мне не впервой думать о том, чтобы закончить свою жизнь. Но, пожалуй, сейчас в первый раз я действительно близка к этому и мой мир рухнул настолько, чтобы я могла совершить этот шаг осознанно, а не из юношеского максимализма или не из-за чего-то еще…

Помню, как когда я была совсем еще юной, у меня была первая любовь. Я влюбилась в молодого учителя музыки – Григория Крейна. Наши чувства были взаимны, и я забеременела, но моя великосветская мама – она не могла допустить такого позора! Малолетняя дочь становится матерью, не имея мужа! За всей этой историей тогда последовал принудительный аборт в Армавире (где жила сестра матери). Мать и тетка настояли на нем против моего желания, я же приняла эту операцию не иначе как личное оскорбление! И спустя несколько дней после этого я проглотила целиком содержимое пузырька с цианистым калием – ждала, что умру, но почему-то не умерла. Оказалось, что моя мать в поисках писем от Крейна обшарила мой письменный стол и, найдя там страшный пузырек, высыпала из него яд, вымыла и наполнила содой…