Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Современная проза » Современная венгерская проза - Магда Сабо

Современная венгерская проза - Магда Сабо

22.12.2023 - 02:09 0 0
0
Современная венгерская проза - Магда Сабо
Обзор книги "Современная венгерская проза - Магда Сабо"
В сборник включены роман М. Сабо и повести известных современных писателей — Г. Ракоши, A. Кертеса, Э. Галгоци. Это произведения о жизни нынешней Венгрии, о становлении личности в социалистическом обществе, о поисках моральных норм, которые позволяют человеку обрести себя в семье и обществе.На русский язык переводятся впервые.
Читать онлайн Современная венгерская проза - Магда Сабо
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 134
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Современная венгерская проза

Магда Сабо

Пилат

РОМАН (1963)[1]

Магда Сабо родилась в 1917 году в г. Дебрецене, который присутствует во всех ее произведениях и который в 1977 году присвоил ей звание Почетного гражданина города. В Дебрецене же она окончила в 1940 году университет по специальности — латинская и венгерская филология. Преподавала в общеобразовательной школе, после 1945 года работала несколько лет в Министерстве культов, затем — еще десять лет, до 1959 года — опять учила детей родному языку и литературе, теперь уже в Будапеште.

В литературе Магда Сабо появилась впервые со сборниками стихов («Барашек», 1947; «Назад к человеку», 1949). Ужас пережитой войны, картины бомбежек, гибель людей наполнили эти стихи отчаянием, ощущением безысходности. Критика встретила дебютантку сурово, пожалуй, чрезмерно сурово (как самокритично говорилось позднее в венгерской прессе). Лишь в 1958 году имя Магды Сабо вновь появляется в печати. Теперь это уже сложившийся писатель — прозаик и драматург, сразу завоевавший самое широкое признание. Основные произведения М. Сабо: роман «Фреска» (1958; русский перевод — М., ИХЛ, 1978), повесть «Скажите Жофике» (1958; русский перевод — М., ИЛ, 1961), романы «Лань» (1959; русский перевод — М., ИХЛ, 1978), «Праздник по сличаю убоя свиньи» (1960), драма «Укус змеи» (1960), повести для юношества «Бал-маскарад» (1961; русский перевод — М., «Молодая гвардия», 1963), «День рождения» (1962; русский перевод — М., «Детская литература», 1972), романы «Пилат» (1963), «Данаида» (1964), сборник драматических произведений «Живой образ мира» (1966), сборник новелл «Бег спящих» (1967), романы «Улица Каталин» (1969; русский перевод — М., ИХЛ, 1978), «Старый колодец» и «Абигайль» (1970), «Созерцатели» (1973), «Старомодная история» (1978; русский перевод — М., «Прогресс», 1980).

Как видно из этого весьма неполного списка, Магда Сабо хорошо известна и русскому читателю. Ее произведения, всегда драматичные, напоенные реальной жизненной борьбой, столкновениями характеров, различных отношений к жизни, рассказывают читателю очень много о жизни Венгрии сегодняшней и о том, что волновало, побуждало к борьбе лучших ее людей в далеком прошлом. Чрезвычайно волнует писателя проблема становления незаурядной; творческой личности, ее взаимоотношения, взаимодействие со средой, особенно — обывательской средой («Фреска», «Лань»); она вдумывается и заставляет читателя вдуматься вместе с ней в мироощущение подростка, его контакты с окружающими, прослеживает формирование в нем чувства ответственности перед людьми («Бал-маскарад», «День рождения»). Магде Сабо, писателю дня нынешнего, присуще также обостренное чувство связи времен — об этом говорят ее исторические драмы, трагедии, своеобразным выражением этого является и «Старомодная история» — роман-исследование психологической истории ее семьи, ее матери.

Очень характерен для творчества М. Сабо и роман «Пилат». С глубоким знанием человеческой души прослеживает она путь самовоспитания своей молодой героини, создает образ женщины умной, многогранной, общественно значимой и полезной, но — в сфере личных отношений (с мужем, матерью, даже обожаемым отцом) оказавшейся несостоятельной. Писатель (воспользуемся словами Лермонтова) «указывает» на болезнь. Чтобы на нее обратили внимание. Чтобы стала она излечима.

1. Земля

I

Весть пришла утром, когда она поджаривала хлеб. Года три назад Иза прислала им какую-то хитроумную штуковину: если в нее, в щель между электрическими проволочками, положить ломтики хлеба, они быстро и ровно подрумянивались; она повертела машинку, разглядывая ее, потом вместе с коробкой сунула в кухонный шкаф, в самый низ, и больше не доставала. Машинам она не верила; не верила, собственно говоря, даже такой обыденной вещи, как электричество. Когда случалось замыкание или буря валила дерево на провода, она снимала с буфета на кухне медный подсвечник, в котором, всегда наготове, ждали перебоев с электричеством две свечи, и шла в комнаты, неся его над головой, похожая на старого, смирного оленя, несущего меж деревьев свои рога. С тостером она не могла сдружиться даже в мыслях: для поджаривания хлеба ей обязательно нужна была открытая печная дверца, жар с бегучими огоньками, причудливые их переливы, напоминающие дыхание какого-то живого существа. Игра золотых и красных бликов придавала комнате одушевленность; когда в печи горел огонь, она не чувствовала себя одинокой, даже если и была в доме одна.

Вот и сейчас она сидела на скамеечке перед открытой печкой; когда позвонил Антал, она от неожиданности не нашла, куда пристроить длинную вилку с насаженным кусочком хлеба, и понесла ее с собой в прихожую. Антал посмотрел на нее, взял за локоть, и неловкое это движение выдало то, о чем ему так не хотелось говорить. Глаза у старой наполнились влагой, но слезы так и не выкатились за края век, словно их удерживала там некая непонятная упрямая сила. Вежливость, одновременно и природная, и внушенная воспитанием, сработавшая надежнее всяких рефлексов, заставила ее даже сейчас прошептать дрожащими губами: «Спасибо, сынок».

Топила она теперь лишь в одной маленькой комнате. Когда они вошли туда, старая снова опустилась на скамеечку; Антал грел руки, приложив их к теплому боку печки. Оба молчали, но и без слов вполне понимали друг друга. «Надо где-то взять силы, — словно говорила своим молчанием старая, — я очень его любила». «Соберись с силами, время есть, — отвечал ей мысленно Антал. — Собственно, ехать туда бессмысленно: его ты уже не застанешь. Того, кого ты знала и любила, нет уже, хоть он и дышит, жив еще. Но я все-таки отвезу тебя, никто не может лишить тебя права в последний раз взглянуть на то, что от него осталось».

Наконец они собрались; идя к двери, старая повесила на руку неизменную свою черную сетку. Она всегда ходила в клинику с этой сеткой, в ней приносила то, что просил Винце или что она считала необходимым ему: носовые платки, бисквиты, лимоны. И сейчас в сетке ярко желтели шарики лимонов. «Смерть хочет обмануть, — подумал врач. — Показывает, что не боится ее: авось та испугается и отступит. Надеется: раз она несет Винце лимоны, значит, еще застанет его в живых».

Ночью был небольшой морозец, ступени обледенели, утром старая еще не успела посыпать их песком. Антал свел ее с крыльца, поддерживая под руку. Дверь дровяного сарая была распахнута, на пороге намерз грязный снег, из-за него, как из-за бруствера, выглядывал Капитан. Слышно было, как он шелестел соломой: вероятно, снова разорил подстилку. Старуха не обернулась к сарайчику, но рука ее вдруг напряглась, дыхание участилось. «Тоже заметила Капитана, — подумал Антал, — но притворяется, будто не видит. Капитан — черный. Сейчас ей на черное нельзя смотреть — только на белое».

С другой стороны улицы, из-за стеклянных дверей продмага, наблюдал, как они закрывают ворота, как направляются к стоянке такси, заведующий Кольман. Семь едва минуло — видать, помирает старый Сёч. Жаль, тихий был человек, вежливый, терпеливый, всегда, бывало, вперед всех пропустит, и взрослых, и даже детишек, сам последним подаст бидон. Девушки-продавщицы просто души в нем не чаяли: летом он им цветы носил из своего сада, зимой — тыкву печеную, чай. Вот и этот уходит, бедняга. То-то дочь будет по нему убиваться; уж сколько денег она ему посылала из Пешта каждый месяц, почтальон рассказывал. И что это Анталу ударило в голову развестись с ней; он ведь тоже человек неплохой, все его хвалят, кого он лечил.

Старая тоже думала об Изе, садясь в такси возле кондитерской. «У отца рак», — сказала Иза каким-то странным, холодным голосом, когда месяца три тому назад мать, позвонив ей в Пешт, попросила ее срочно приехать домой, посмотреть отца. Иза мыла руки в ванной, медленно, терпеливо, как привыкла еще студенткой. Мать без сил опустилась на край ванны, в глазах у нее потемнело, она ухватилась за край колонки, чтоб не упасть, но тут же вскочила и выбежала в прихожую: из комнаты донесся голос Винце. «Что вы там прячетесь?» — раздраженно спросил Винце, а она лишь смотрела на него широко раскрытыми глазами, испытывая ужас, с каким, наверное, смотрит человек на разлагающийся труп. Ответить мужу она не смогла: ничего не приходило в голову. Выручила ее Иза: она вошла вслед за матерью и показала свои руки с сильными, белыми пальцами. «Думаете, раз вы хрыч чумазый, так и все вокруг такие?» — сказала она, и исхудавшее лицо Винце сразу засияло. «Хрыч чумазый…» Эти слова выплыли откуда-то из давних времен, когда Иза была еще зареванной девчонкой с распухшим носом. «Некоторые, например, несколько раз в день руки моют, и я тоже, — продолжала Иза. — А вы ступайте-ка в комнату, пока не простыли. Будь у меня такая низкая кислотность, как у вас, я бы помалкивала да ела себе пепсин».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 134
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈