Попкорн - Бен Элтон

Бен Элтон Попкорн

Popcorn by Ben Elton (1998)

перевод Александра Качерова

Действующие лица:

Карл Брэзнер — продюсер

Брюс Дэламитри — кинорежиссер

Вэлвет Дэламитри — дочь Брюса

Фарра Дэламитри — жена Брюса

«Кровавая парочка»: Скаут, Уэйн Хадсон

Телеоператоры: Кирстен, Билл

Брук Дэниэлс — голливудская модель/киноактриса

Действие пьесы происходит в доме знаменитого голливудского режиссера Брюса Дэламитри в районе Беверли Хиллс, Лос-Анджелес

Время действия — наши дни

Первый акт

Сцена 1 — день, в который должна состояться церемония вручения Оскара

Сцена 2 — тот же день

Сцена 3 — вручение премии Оскар

Сцена 4 — ночь после церемонии вручения Оскара

Второй акт

Сцена 1 — утро после церемонии вручения Оскара

Первый акт

Гостиная в доме кинорежиссера Брюса Дэламитри в Беверли Хиллс. За окном светло. Вечером ожидается церемония вручения премии Оскар.

Слева вход в гостиную и лестница, ведущая наверх, в спальни. Дверные проемы завешаны портьерами и имеют специальные жалюзи на электроприводе, которые управляются с пульта дистанционного управления. Видно также переговорное устройство. В центре сцены огромный журнальный столик из прозрачного стекла, пепельница, телефон, бумага с ручкой, музыкальный центр, ковер и два дивана с пушистыми подушками. Слева также стоит большой сервант-бар, в котором полно всяких бутылок и бокалов. Среди напитков выделяются бурбон (сорт американского виски) и ментоловый ликер. Телевизор с видеомагнитофоном повернут задней частью к зрительному залу.

Брюс Дэламитри — знаменитый и в то же время скандальный кинорежиссер, ему около сорока лет. Карл Брэзнер — продюсер фильмов, которые снимает Брюс. Они просматривают видеокассету с фильмом Брюса. Дочка Брюса Вэлвет (15–16 лет) сидит на диване и читает журнал. Музыка заканчивается, и Брюс выключает телевизор с дистанционного пульта.

Карл: Слушай, Брюс, это же просто классный эпизод, а! Он пойдет на ура, точно тебе говорю.

Брюс: Я в этом и не сомневаюсь. Моя работа, тут все продумано! Да там все эпизоды потрясные, но тот, где действие происходит в подвале, лучше всех. Они должны показать именно этот кусок.

Карл: Да брось ты, Брюс, ничего они никому не должны. Это же киноакадемия — они там правят свой бал. Так что забудь про этот эпизод, лучше продумай выступление. Ты уже набросал речь?

Брюс: Не собираюсь я писать никаких речей. И вообще, Карл, пойми, я не имею ни малейшего желания бороться за эту награду, завоевывать этого чертового Оскара. Я и так достаточно известен как режиссер. Да вообще, эта Академия…, знаешь, для чего она существует? Чтобы прославлять всякую бездарщину, посредственность. В любом случае все это без толку, все равно в этом году приз вручат женщине, вот увидишь.

Карл: Возможно, но все равно эту сцену в подвале они показывать не будут, это я тебе точно говорю.

Брюс: Да с какого хрена, почему не будут?

Карл: Председатель жюри, ты знаешь эту дамочку, она сказала, что такие кадры представляют интерес только для гинекологов.

Брюс: Гинекологов! Да она хоть фильм-то смотрела? Ведь там даже не показываются никакие интимные части женского тела, они только подразумеваются!

Карл: Ну, Брюс, даже если это подсознательно генитальное, даже если имеет только косвенное отношение к половым органам, это запрещено показывать в основное эфирное время.

Брюс: Нет, Карл, ты что несешь! На экране не видно ее половых органов!

Карл: Тем не менее, этот главный герой, Эррол, он же смотрит именно туда снизу вверх.

Брюс: Но здесь же иронический смысл, ты что, не понимаешь.

Карл: К сожалению, Брюс, в телепрограмме, где показывают церемонию вручения наград Киноакадемии, ирония не предусмотрена. Члены жюри и комиссия не хотят показывать народу грязные сцены.

Брюс: Не понимаю, что здесь грязного? Да, Эррол рассматривает интимные части тела Кончиты, но это производит комический эффект. Ты сам-то хоть понял?

Карл: Я продюсер картины, Брюс. Кому какое дело до того, понял я или не понял.

Брюс: Но ведь это же совершенно очевидно! И следующий за этим кадр как раз показывает все с точки зрения самих интимных частей!

Карл: Черт возьми, Брюс, да спустись ты с небес на землю. Представь, что эту программу с отрывком из твоего фильма будут смотреть миллиарды людей по всему миру. Да я уверен, что абсолютное большинство просто обалдеет, когда им скажут, что гениталии могут иметь свою точку зрения, не говоря уж о том, что вообще разрешили это показывать в основное эфирное время…

Брюс: Конечно, могут! Они действительно могут иметь свою точку зрения! Не в интеллектуальном смысле, а в кинематографическом.

Карл: Угу. И при этом еще похотливая рожа Эррола.

Брюс: Да нет, это для него как обычная работа, рутина, ему даже в какой-то степени скучно! Просто такая у него работа, типичное занятие в Америке.

Карл: Слушай, ты хоть думаешь, что говоришь вообще? Обычная работа. Убивать женщин выстрелом в живот, а потом копаться у них во внутренностях в поисках наркотиков, которые они там спрятали. Это ты называешь обычной работой?

Брюс: Да, убийство — это у нас обычная работа, и именно это я и хотел подчеркнуть! Киллер — одна из весьма распространенных профессий, практически такая же, как учитель или дантист.

Карл: Ну конечно, почти никакой разницы. Слушай, Брюс, ты понимаешь, что Киноакадемия берет на себя большой риск. Твоя номинация одна из самых скандальных в истории Оскара. Твой фильм называется «Простые американцы». А кто они такие, эти простые американцы? Влюбленная парочка, парень с девкой, которые запросто мочат всех направо и налево. Кстати, точно такие же уже появились в реальной жизни. И у всех уже на слуху их жуткие вылазки…

Брюс: Ты имеешь в виду Кровавую парочку, этих убийц, которые нападают в больших магазинах, в торговых галереях? Мое детище! Каждый репортаж об их преступлениях сопровождается очередным кадром из моего фильма! Откуда берутся эти ассоциации, скажи на милость? Кто их творит? Я что-то сомневаюсь, что сами эти маньяки будут специально заниматься подобной имитацией. На кой черт им нужно копировать убийства из кинофильмов, спрашивается? Все это дешевые подлые трюки истеричных журналистов. Можно подумать, что раньше, до того как у нас показывали все эти фильмы, не было маньяков.

Карл: К сожалению, сейчас в обществе значительно больше насилия, чем раньше. Это факт, Брюс.

Брюс: Вот именно. И кого-то нужно обязательно обвинить в этом. Политики, разумеется, не хотят принимать удар на себя! Кому тогда достаются все шишки? Конечно, нам, художникам, людям искусства. Но художник не создает общество, а только отражает то, что в нем происходит. И я скажу им об этом сегодня в своей речи, если мой фильм получит Оскара, хотя я думаю, что не получит. Но если получит, то я скажу.

Вэлвет: Скажи-скажи им, пап, если хочешь выглядеть полным идиотом.

Брюс: А у тебя, моя юная леди, и у твоих безмозглых сверстников нет никаких принципов, вам на все наплевать. Мое поколение воспитано по-другому, мы привыкли думать о том, что происходит вокруг.

Вэлвет: Ой, ладно тебе, пап. После обеда как-то не тянет говорить на такие серьёзные темы.

Брюс: А кстати, почему твоя мама до сих пор не забрала тебя?

Вэлвет: Как это не забрала. Это не я, ты разговариваешь с моей голограммой.

Брюс: Но твоя мама должна была тебя забрать.

Вэлвет: Извини, папа, что я продолжаю отравлять тебе здесь атмосферу!

Карл: А почему бы тебе, кстати, не взять Вэлвет на церемонию вручения Оскара сегодня, а, Брюс? Представь себе: в зале появляются отец с дочерью, и все видят, что они лучшие друзья, несмотря на отвратительный скандал вокруг твоего развода. У всех будет впечатление, что ты хороший семьянин. Вполне респектабельно, могут быть хорошие отзывы в прессе.

Брюс: Я не хочу выглядеть респектабельным. Я не стадное животное, я сам по себе.

Вэлвет: Да ладно, просто он не хочет, чтобы ему мешали, особенно если подцепит какую-нибудь потаскушку на приеме у губернатора.

Брюс (Карлу): Как тебе это нравится? Всего пятнадцать лет — и такие выступления.