Чаша Мараканы - Игорь Фесуненко

Игорь Сергеевич Фесуненко

Чаша Мараканы

Малая энциклопедия футбола

Самый большой в мире стадион, вмещающий свыше 200 тысяч его почитателей.

Первый матч состоялся здесь 15 июня 1950 года (играли сборная Рио-де-Жанейро – сборная Сан-Паулу).

Первый гол забил Диди, выступавший в вышеупомянутом матче за сборную Рио.

Самый знаменитый гол в истории «Мараканы» забит 19 ноября 1969 года в матче «Сантос» – «Васко-да-Гама» (см. главу «Стартовая площадка «три-кампеонов»).

Самый трагический матч в истории «Мараканы» состоялся 16 июля 1950 года (см. главу «Двадцать лет спустя»).

Второй (верхний) ярус «Мараканы» (см.), на котором размещается ТОРСИДА (см.) со своими флагами, петардами, рисовой пудрой (см. главу «Сквозь тернии к звездам»), со своими надеждами, страданиями и бутербродами.

Стоимость билета на архибанкаду – 6 крузейро (1,15 доллара) в 1972 году.

93 миллиона бразильцев, то есть все население страны. У каждого клуба своя торсида. Каждый бразилец определяет себя и своих друзей по принадлежности к той или иной торсиде. Президент страны Эмилио Гаррастазу Медиси принадлежит к торсиде «Фламенго». Зека – завсегдатай кабачка «Лузитания» (см. главу «Пусть неудачник плачет») является «торседором» клуба «Америка». Пеле, хотя и играет в «Сантосе», считает себя «торседором» клуба «Васко-да-Гама».

На матче две торсиды играющих команд располагаются на противоположных сторонах архибанкады (см.) и ведут ожесточенный бой друг с другом с помощью петард, барабанов, знамен, трещоток и других подручных средств.

Примечание. Автор настоящей книги и составитель «Малой энциклопедии футбола» принадлежит к торсиде «Ботафого».

Уличный неорганизованный футбол, наблюдаемый на всей территории страны от джунглей Амазонки до степей Рио-Гранде. Для организации пелады достаточно иметь любой пригодный, не очень пригодный или совсем не пригодный клочок земли. Мяч желателен, но отнюдь не обязателен. Пелада может осуществляться с помощью консервной банки, апельсина средних размеров, дамского чулка, набитого старой бумагой.

В Бразилии пелада заменяет (и, судя по всему, небезуспешно) институты физкультуры, группы подготовки при командах мастеров и футбольные школы молодежи. Одним из известных мастеров пелады являлся в свое время Эдсон Арантес до Насименто, добившийся затем некоторых успехов и в обычном футболе, в котором он стал известен по прозвищу Пеле.

1) Место, где проводятся самые популярные и самые знаменитые в Бразилии пелады (см.).

Пятикилометровый песчаный пляж, расположенный в южной зоне Рио-де-Жанейро. Многие утверждают, что он служит также для приема солнечных ванн и осуществления морских купаний;

2) район города Рио-де-Жанейро, в котором находится отель «Плаза-Копакабана», ставший всемирно известным после того, как в нем сделала первую остановку после прибытия в Рио-де-Жанейро «Золотая богиня» НИКЕ.

Выстрел в „Лузитании"

Выстрел грохнул оглушительно и, как всегда, неожиданно. Низенький мулат, стоящий у залитой пивом стойки, схватился за живот, замер, словно прислушиваясь к чему-то, и медленно опустился на грязный пол. Кто-то вскрикнул, кто-то, опрокинув стул, бросился к выходу.

– Стой! Назад! – закричал Старый Педро.

Он знал, что добрая половина посетителей «Лузитании» постарается улизнуть, под шумок не заплатив.

И не только ради экономии двух-трех крузейро: едва ли не каждый из завсегдатаев этого кабачка имел свои – и весьма серьезные – причины избегать встреч с полицией.

А вот и полиция: расталкивая моментально сгрудившуюся у входа в «Лузитанию» толпу, сюда пробирался Лопес де Соуза. Гордая улыбка сияла на его начальственном челе: сей выстрел был послан сержанту небом специально, чтобы разорвать рутину его нудной службы. Ведь за три месяца, прошедших после назначения его на этот участок, тут не случилось ни одного происшествия, на соседнем же – три вооруженных налета на банки (о них даже запрашивали из Национальной службы безопасности!) и два убийства. Везет же людям…

Словом, выстрел в кабаке Старого Педро – этой гнусной скареды, который жалеет поставить полбутылки пива усталому стражу порядка, разбудил в сердце сержанта добрые надежды. Наконец-то он Лопес де Соуза, покажет миру, что такое настоящая полиция, власть и закон!

Он протолкался через толпу к съежившемуся на полу телу. Сидящая на корточках негритянка Сильвия подняла голову и кивнула сержанту.

– Ну что? – строго спросил он.

– Упокой, господи, душу его, – ответила она, кладя голову мулата на расстеленную газету. Потом закрыла лицо покойника грязным полотенцем. Откуда-то появилась свечка. Ее поставили рядом с трупом, и серый дымок миролюбиво заструился к потолку.

– Ну, кто видел убийцу? Кто заметил, куда он сбежал? Каким калибром воспользовался? – спрашивая это, сержант неторопливо доставал блокнот.

Точно так в разгар сражения в Арденнах брал в руки свой боевой планшет с картой бравый генерал Паттон, которого сержант видел вчера в кино. Сейчас важно было первым собрать сливки. Зафиксировать все, что знают эти люди об обстоятельствах и мотивах убийства, приметах преступника, оружии… Пока эксперты-криминалисты будут входить в курс дела и разбираться, что к чему, именно на него, на сержанта Лопеса де Соузу, набросятся репортеры и фотографы в поисках подробностей!

Он потрогал носком ботинка труп мулата. Конечно, это не такое уж интересное дело, как, например, то, что случилось однажды, года два назад, кажется, напротив Ботанического сада, где террористы прихлопнули бывшего немецкого нациста. Об этом, говорят, писали даже в Европе! И к регулировщику уличного движения, что стоял напротив дома, приходили репортеры даже из Израиля! Но такое достается только счастливчикам. Одному из миллиона. А ему… Ладно, будем довольствоваться тем, что есть. Вероятно, этого парня пристрелили из-за женщины. Репортеры на это клюнут.

Он представил себе шапку через всю первую полосу «Нотисии»: «ЛЮБОВЬ, ОБОРВАННАЯ ПУЛЕЙ…», и чуть ниже – фотография: «…детектив Лопес де Соуза информирует нашего корреспондента об обстоятельствах трагедии…» Он, правда, не был детективом, но вдруг репортер ошибется?…

– Ну, так как? Кто видел, куда скрылся убийца? – строго повторил сержант.

– Да вот он, – сказал Старый Педро, махнул салфеткой на парнишку лет примерно двадцати.

Обхватив руками голову, он тупо смотрел на убитого.

– Это… ты… убил? – недоверчиво спросил полицейский.

Парнишка кивнул головой и всхлипнул.

– Почему?

Все вокруг замолчали и придвинулись поближе нетерпеливо дыша в затылок сержанта жареным чесноком, лимонной настойкой и перекисшим пивом.

– Я его убил… за то, что он сказал… он сказал… он сказал…

– Ну что? – рявкнул сержант.

– Он сказал, что Салданью давно нужно было выгнать из сборной.

Сей печальный эпизод отнюдь не выдуман автором ради привлечения читательского внимания к книге. Скептики могут обратиться к бразильским газетам за 19 апреля 1970 года, описавшим сей факт в колонках полицейской хроники, или заявиться в «Лузитанию» к Старому Педро, или Лопесу де Соузе, который продолжает исправно отбывать службу на перекрестке под бездействующим светофором, или у Сильвии, по-прежнему несущей нелегкое бремя своей древнейшей профессии в окрестностях этого кабака, или у прочих его завсегдатаев, собирающихся у стойки Старого Педро после полудня.

Проще всего, однако, будет поверить автору на слово и, не тратя попусту времени и сил, обратиться вместе с ним к исследованию причин и мотивов этой драмы. Для этого нам понадобится повернуть колесо истории на несколько оборотов вспять.

„Человек, который разбирается в людях"

И педантичные историки футбола, коллекционирующие пожелтевшие газетные вырезки, и вдохновенные поэты этого спорта, хранящие в сердцах своих трепетно-живые картины минувших чемпионатов, помнят, конечно, о том, что после «трагического», «постыдного», «катастрофического» проигрыша сборной Бразилии 19 июля 1966 года матча с португальцами в Ливерпуле страну – несмотря на уже имевшийся печальный опыт подобного поражения в 1950 году – захлестнула волна отчаяния и печали. Дело не ограничилось потасовкой (а кое-где и перестрелкой!), битьем стекол да сожжением чучел тренера Висенте Феолы и его помощников. Группа депутатов конгресса потребовала военно-полицейского расследования деятельности руководителей бразильского футбола. Газета «Жорнал до Бразил» мрачно пророчествовала: «В кругах оппозиции имеется убежденность, что деклассификация нашей команды на первенстве мира окажет фатальное влияние на политическую ситуацию в стране. Теперь в гуще народных масс неизбежно возрастут настроения разочарования финансово-экономической политикой правительства, разочарования, которое могло бы быть смягчено в случае победы бразильской команды в Англии…»