Синдром Килиманджаро - Данила Врангель

ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ. СИНДРОМ КИЛИМАНДЖАРО

— Да ничего не видно, как у негра в желудке – темнотища.

— А ты смотри получше, идиот. Негр нам не нужен!

— Да вот, смотрю… Вообще–то что–то есть… Мелькнул маяк, по–моему… Мелькнул!

— Уверен?

— Нет.

— Ты убедительно торчишь на мачте. Уверен – нет, чё за ответ дебила? А ты вапще уверен в чём ни будь?

— Уже ни в чём, вот так, братан… Такая амплитуда меня взяла за яйца… И сколько можно терпеть весь этот бред! Нет, сколько можно? Ответь, братан, ты и начальник–командир в тандеме нашем… Увоооль!!! меня от мыслей этих бред несущих! Где суша, где земля? А? А? А? А?

— Спокойно, Адмирал, спокойно… Не первые мы, хоть не последние… Уж десять дней мы носимся по водам. По водам океана, в котором сгинуло людей – не счесть! И что же, думаешь, что все орали так как ты, тореадор? Я сомневаюсь в этом.

Пластиковая спасательная шлюпка плыла в районе мыса Горн, не самом развесёлом месте, да и не скучном, вроде бы… Живые кашалоты подплывали на кабельтов, нет на пол сотни саженей и пялились на двух живородящих самцов. Наверное, думали, что самки, иначе, что ж глядеть?

Траулер с наркотиками на миллиард долларов канул в воду как в воду. Мда… И помощи им стоило лишь ждать в калибре пулемёта, который сделает из них капусту, шинкуя вдоль и поперёк… Нет, не веселье… Прямо свадьба… Среди друзей, которым имя кашалоты… Добрейшие животные, однако, оказались при пристальном знакомстве. И не подумал бы, что эдакая тварь, размером с пароход, сочувствие измыслить может, и проявить…

— Послушай, друг Данила, а нам не снится это? – спросил напарник, удочку держа.

— Мне снишься ты, уж точно. Ты неграми и сушей задолбал… Какая суша!!! Идиота хвостик!!! Да мы в районе мыса Горн!!! Тебе не говорит ни что эта кликуха? Ежель, паскуда, выживем, то претендуем на медаль, которую вручают всем, райончик этот пересекшим… На шлюпке… Но и не больным!!! Припадком паранойи… Ты понял, друг? Поправь нервишки… И умирать нескучно будет…

— Что–что, Данила, ты в себе? Какое умирать? Нас скоро снимут с сей посудины безликой, борщом накормят и сто грамм дадут… Тебе побольше, ну, а мне поменьше… Я выпью столько, сколько скажет шеф. Шеф–повар – ой хорошая работка! Родился б заново, туда бы и пошел.

— Послушай, Адмирал, не строй дебила. И так ты копия его. Какого чёрта ноешь, сука? Ты чё, не рад, что из пятнадцати бойцов в живых остались только я и ты? А? А? А? А? Придурок, на колени!!! И Господа проси о том, чтобы простил тебя за слёзы… Имеешь чёрный пояс карате… А толку? А? А толку… Ну, прыгни к кашалотам, покажи технарь… Ты думал, что животных в состоянье опередить… По силе мышц. Дурак – вот твоё имя. Лишь сила духа отличает человека от тех тушканчиков, которым имя львы. Иль кашалоты. Иль что ещё. Уразумел? Уразумеешь. Когда душа попрёт наружу через дыры, которые тушканчики найдут.

— Данила, я тебе не верю. Ты в отношениях со мной хороших был всегда. А щас наехал, но за что, не разумею… Ведь мы друзья, ведь так?

— Да, мы друзья, иначе ты бы умер, своим нытьём доставши друга своего. Не надо ныть, ты – Адмирал; а я Данила; а это – Кашалоты, так их зовут на языке на нашем, они не плачут, маму не зовут, и повар им не нужен. А, в общем, ты с ума ещё не сшел, поэтому, считаю тебя членом экипажа, который прорывается к себе, домой, скажи куда?

— В Россию!!!

— Вот, мать твою! И не забыл ещё! Да, мы сейчас в России! Ты понял? И не забывай! Вся шлюпка – территория Медведя! Ты это помни, на картель наплюй. Мы – территориальные служивцы. Ты понял, что сейчас Данила говорил?

— Да, понял слово в слово! Стоим на рубежах! А рубежи – борта баркаса… Я тебя я понял, брат, не подведу… Хотя я слаб на нервы оказался, но это не касается души…

— Я верю…

— Поэтому, не думай, что меня столь манит повар и сто грамм…

— Ха-ха… Какая терапия…

— И если борт о борт придётся нам столкнуться! Не подведу, Данила!

— Верю я! А теперь снова лезь на мачту. Хоть высота её три метра, но в кабельтовых это очень много разницы, так говорят евреи, что в Одессе. Я не еврей, я серб… Но смысла нет – есть кто, кто есть… Ты кто?

— Я? Белорус.

— Я серб, так что же боле? Бредятина сия несётся по волнам и памяти и прессы. Любимая жена моя – татарка. Ислам помехой этому не стал. И кашалоты, я не думаю, решают проблемы эти в звуках ультра…

— Да, убивают, вот и всё… Но если путь перекрестится… – измолвил Адмирал.

— И правильно, – сказал Данила. – Полумеры – лишь травля над душой, и всё!

— Да-да, ты прав всегда, не знаю, почему…

— Да потому, что надо так! Те в бОшку не пришло? Что НАДО ТАК! И всё! Ребята с «Аполлона», который едва вернулся при помощи новейших технологий, как думали тогда, не пробовали воздуха морского, Земли… А как ты думаешь, хотели ль бы они вздохнуть его, хотя б на миг, в момент, когда надежды не было совсем… А?

— Чё? При чём здесь «Аполлон»…

— Дубина, да они копирка наша, лишь с тем отличьем, что не было там Адмирала, который бы всё дело завалил.

— Напрасно ты… Я в космос не летал… И не повёлся бы на ту пургу… Вот мотористом я могу себя сказать в рыболовецком деле… Но «Аполлон»? Загнул Данила ты. При чём американские придурки – здесь? Тем более, что никуда и не летали… А Стенли Кубрик их снимал в пещере…

— А ты откуда это знаешь, боярин керосиновый?

— Так знают все, а я – тем боле… Мой дядя в съёмках тех участье принимал. Платили круто – выше Голливуда… Вот так, Данила, и покорена Луна.

— Да, это слышал я, но как проверить? Тем более с ума сошли они. Все экипажи, все те, что были на Луне, но это в версии NASA. И атмосфера там нашлась и флаг американский колыхала, странно всё… Враньё, скорей всего… За что и Кеннеди расстрельную влепили…

А океану наплевать на разговоры, он взял и нехотя поднял волну. Слегка, потом ещё, потом ещё пол балла…

— Данила, что это, цунами?

— Ха… О! Идиот! Нет не цунами, это наша смерть ползёт ползком, в открытую не хочет! Ты знаешь, керосинщик, волна у мыса Горн шестнадцатиэтажку накрывает?

— Ужель? Не верю, брешешь ты, опять над Адмиралом издеваешься. Шестнадцать этажей волна…

— Идёт ещё разминка…

— … Нас уничтожит во мгновение, и всё…

— … Которая к развязке приведёт…

— …И всё обрушится и нас не станет… Даниииила!!!. Думай…

— …А без развязки сложно завязать начало, где бы и ни было оно…

— …Думай… думай… Ты командор на этом корабле…

— … Но если есть начало, то значит будет и конец! Ага, сказал я правду…

Море резко стихло, и через пять минут царила тишина, божественной молитве поклоняясь.

Всё странно было, но наркотики странней, по принципу, а не в цене. И тот, кто подпись ставил, под документом Дьявола, отчёт держать придёт ему пора. Уж рано, или поздно…

— Ты понял, Адмирал? Отчёт пора держать!

— За что?

— За диаволиду, брат…

— Чего эт ты сказал?

— За Дьявола сейчас платить придётся. А думал ты, что нет? Ты думал, что лаве – пустые звуки? Лишь номиналы нарисованы с нулями… Да чёрта с два, урод ты белорусский! Ты думал, что частицу жизни утаща, себе прикрыть сумеешь что–то боле? Брателла, эта широта не склонна верить сказкам. На кашалотов погляди, что буйвола догонят!

— А, может, всё же будет корабЕль… И утрясётся всё… Данила, ты с ума сошел, но я в тебя, однако, верю…

— Ты, вроде, человек… Не потому, что говоришь словами. Ты где–то согрешил, отсюда страх – ты меня понял?

— Нет, не понял. И не грешил я никогда, напраслину возводишь.

— Грешил, грешил, отсюда страх ко смерти. А почему тебе бояться этой твари? А? – А? А? А? Не понял я… Ведь сам умею разводить даже животных, не то что тех, которые себя людьми считают… Ты врёшь! Но ты не эксклюзив. Врут все… Кроме меня… Порода уж такая.

А волны снова поднялися до небес, стреляя иглами молниеносной твари… Которая сидит, как кто–то написал, вверху, и Аполлоном кличется…

— Эй, ты!!! Придурок, хватит баловства!!! Кончай трагедию ломать, ведь люди в море!!! Заткни потенциалы, а не то… Приду к тебе и фазу вставлю в место, кто бы ты и ни был, мне наплевать, я – человек!!!

И волны стихли, да до полного нуля. Штиль воцарился возле мыса Горн.

И в тишине, немыслимой доселе, лишь прерываемой любовной песней альбатросов, возник тот звук… Возник тот звук…