Цветок предательства - Анна Данилова

Анна Данилова

Цветок предательства

Посвящается Елизе Ц.

«Цветы надо любить, это верно, но не следует с ними церемониться.

1. Лена

«23 марта 2015 года тело 32-летней жительницы города Москва было обнаружено в ее квартире на Цветном бульваре с признаками насильственной смерти. По данному факту Мещанского района следственным отделом Следственного комитета возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство)».

Звонок в дверь раздался в семь утра. Я уже проснулась, но еще продолжала нежиться в постели. В квартире было тепло, а в оконное стекло бросал горсти мокрого снега непостоянный март. Вот этот контраст между комфортным теплом и сырой ветреной погодой и составлял мое утреннее счастье.

Я набросила на плечи халат и пошла открывать. Заглянула в глазок. Тридцатилетняя соседка Лиза, моя ровесница, еще ни разу не беспокоила меня в такую рань. Значит, что-то случилось.

– Лиза? Привет, заходи.

Я впустила Лизу, закутанную в теплый халат, в прихожую. У Лизы были заплаканные глаза. Светлые волосы растрепаны.

– Лена, ты извини меня, что я в такую рань…

Мы никогда не были близкими подругами, и жизнь моих тихих и мирных соседей Гусаровых, Лизы и Осипа, я наблюдала со стороны. Мы с Лизой изредка вместе чаевничали, бывало даже пили коньяк, когда я сама приглашала ее к себе, маясь от скуки и одиночества, покуривали. Но вот чтобы Лиза, очень застенчивая женщина, сама пришла ко мне, да еще в такой час, такого не было никогда.

Лиза – очень миленькая блондинка с беличьими белоснежными зубками, пухлыми губками и голубыми глазами. Но при этом в ней не было приторности, легковесности, несерьезности. Умные глаза, умение слушать, интересно рассказывать, умение вести хозяйство и собственная трагичная история завершения ее карьеры музыканта – все это делало Лизу в моих глазах человеком достойным и приятным во всех отношениях. Еще, что было для меня важным, с Лизой было легко, к тому же она производила впечатление человека, которому можно довериться.

– Что-нибудь случилось?

Я пригласила Лизу на кухню, включила чайник. Лиза сначала села за стол, но потом встала и подошла к окну. Она молчала, я приблизилась к ней, заглянула в ее лицо и увидела, что слезы катятся по бледным щекам, как талый мокрый снег, что скользит по стеклу.

Я обняла Лизу за плечи.

– Ну, ну… Успокойся. Садись и рассказывай мне все как есть. Если ты ко мне пришла в такую рань, значит, у тебя беда.

Лиза повернулась и бросилась ко мне как к самому близкому на свете человеку. Я в этот момент предположила самое худшее – смерть мужа, Осипа.

– Все живы-здоровы?

– Да… Да… Извини…

Лиза вернулась за стол.

– Я мало что тебе о себе рассказывала, ты знаешь только то, что видишь, – меня и Осю. Знаешь о том, что я повредила себе пальцы и вот уже полгода как не работаю… Ты, конечно же, не знала о том, что последние десять лет рядом со мной была одна женщина, моя подруга, Валентина…

– Она умерла?

– Лучше бы она умерла… – неожиданно жестко, с металлом в голосе произнесла Лиза. – Не так давно поздно ночью я переписывалась с одним человеком, вернее, не переписывалась, а просто отправила этой семье открытку, поздравила их с десятилетием супружеской жизни. Но мне ответила не Зоя, моя знакомая, а ее муж, Егор, который в это время оказался у компьютера. Он поблагодарил меня, а потом спросил, как у нас дела. И я… не знаю даже, как это вышло, написала ему, что у нас не все благополучно, что Ося вот уже два месяца как в командировке в Петербурге, что редко звонит… Егор и Ося были друзьями, я не знаю, что между ними произошло, но они перестали общаться, перезваниваться… А я очень люблю эту семью, Зоя – прекрасный человек, и мне не хотелось бы из-за Оси терять их дружбу…

– А я и не знала, что твой Осип в командировке…

– Егор вдруг написал мне: бойся женщину, ту, что всегда рядом с вами… Она – твой самый главный враг. И тогда я спросила его, написала буквально одно имя: «Валя?» И он ответил: да.

Я почувствовала, как внутри меня оживает чувство, уже долгое время терзавшее и меня. Жгучая ревность, боль – все это заставило меня взглянуть на сидящую передо мной Лизу уже совершенно другими глазами. Еще вчера благополучная и счастливая в браке Лиза на глазах превращалась в жертву, в то болевое облако, которым была в свое время я сама.

– Твой Ося и Валентина? – я все-таки решила уточнить, хотя и понимала, что иногда вот такое озвучивание имен и слов режет, как нож.

Лиза энергично закивала головой.

2. Лена

Сначала Альбина устремилась к роще роз. Там, при последнем свете сумерек, она принялась раздвигать листву и срывать все цветы, томившиеся в предчувствии зимы. Она срывала их вместе со стеблями, не обращая внимания на шипы, она обрывала их прямо перед собой обеими руками, а чтобы достать те, которые росли выше ее, становилась на цыпочки или пригибала кусты к земле.

Я целый день потом была под впечатлением утреннего визита Лизы. Вероятно, я приняла ее историю так близко к сердцу еще и потому, что мне самой пришлось пережить почти то же самое. Предательство мужа, расставание. Правда, у меня никогда не было близкой подруги типа Валентины, которая всадила бы мне по самую рукоять нож в спину.

Я работаю в цветочном магазине. Очень люблю свою работу и не променяю ее ни на что другое. Конечно, в идеале я вижу себя хозяйкой подобного магазина, но до этого еще далеко. Это очень большие деньги, а я только-только выплатила кредиты за свою квартиру.

В сущности, я счастливый человек. Я живу в Москве, имею квартиру, практически все свое время провожу среди огромных букетов цветов, общаюсь с людьми, которые довольно часто делятся со мной своим праздничным настроением, счастьем, и мне доставляет истинное удовольствие выбирать для них цветы. Мне кажется, я начала разбираться в людях. Вернее, так я считала до того мартовского утра, когда ко мне позвонила Лиза. Как получилось, что я просмотрела Осю? Как я могла так в нем ошибиться? Конечно, я никогда не беседовала с ним с глазу на глаз, мы чаще всего просто здоровались, кивали друг другу, но я же видела его лицо, глаза, улыбку, я даже пыталась представить себе, какой он бывает дома или на работе. С Лизой – нежный и ласковый, предупредительный, веселый. На работе – вежливый, точный, работящий. Ося среднего роста, обладает спортивной фигурой и при всем этом в нем чувствуются какая-то хрупкость, изящество. Веселые карие глаза, нос с горбинкой, волосы над высоким гладким лбом. Я никогда не задумывалась над тем, где и кем он работает. И даже тем утром мы не говорили с Лизой об этом. Нас с ней интересовало другое: как могли эти двое, самые близкие ей люди, муж и подруга, предать ее. Вонзить ей в спину два мощных ножа. Р-раз! Еще р-р-аз! Получай, арфистка!

…Первый покупатель улыбнулся мне как старой знакомой. Молодой мужчина лет двадцати пяти, он покупал у меня цветы практически каждый день, для своей девушки, которая несколько месяцев провела в больнице с сильнейшими ожогами после пожара и теперь вот готовилась к выписке. Он очень хорошо знал ее вкус, знал, что она любит цветы без подарочной упаковки (даже самой скромной, прозрачной), а потому обычно покупал бледно-розовые или белые, изредка розы персикового оттенка. Сегодня же, готовясь встретить ее после выписки, он купил совершенно потрясающий по своей красоте, оригинальности и свежести букет с нежно-розовым ранункулусом, махровыми тюльпанами, эвкалиптом, тласпи, мускари и хамелациу. Гениальное сочетание!

Вручая ему букет, я пожелала мужчине, имени которого я не знала (как не знаю имен практически всех своих постоянных покупателей), любви и счастья с его девушкой. «Лицо у нее, к счастью, не пострадало…» – не выдержав, шепнул он мне на прощанье.

Он ушел, а я смотрела ему вслед и думала, какие бы цветы он покупал (и покупал ли бы вообще) своей обожженной в пожаре девушке, если бы у нее лицо все же подгорело? Возможно, он ухаживал бы за ней с еще большей нежностью, если бы испытывал к ней подлинные чувства, а может, покупал бы цветы уже другой девушке…

Приходили две дамы, выбирали букет своему начальнику. Остановились на торжественном букете, состоящем из двадцати пяти красных роз.

Затем пришла дама лет семидесяти в шляпке и светлом пальто, купила для своей приятельницы, которой исполнилось восемьдесят лет, букет, состоящий из бледно-зеленого, желтого, сиреневого и красного лизиантуса. «Моя подруга, ее зовут Элла, вот такая же – восхитительная, нежная, неожиданная и яркая! Она много лет прослужила в театре оперетты».