Красный всадник (Уот Тайлер) - Томова Людмила Илларионовна

Людмила Томова

КРАСНЫЙ ВСАДНИК

(Уот Тайлер)

Историческая повесть

В КАЖДОМ ВЕКЕ НАСТУПАЕТ ТАКОЙ ЧАС, КОГДА БЕДНЯКИ, НАХЛЕБАВШИСЬ ВДОСТАЛЬ ИЗ ЧАШИ НЕВЗГОД, ЧУВСТВУЮТ, ЧТО ГОЛОД В ИХ ИЗМУЧЕННОМ ТЕЛЕ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В НЕНАВИСТЬ, И ЗАГОРАЮТСЯ ОСТРЫМ ЖЕЛАНИЕМ НАПОЛНИТЬ ПУСТОТУ СВОИХ ДНЕЙ ПРЕДСМЕРТНЫМИ ВОПЛЯМИ УГНЕТАТЕЛЕЙ. ТОГДА ПОДНИМАЮТ ГОЛОС МОЛЧАВШИЕ, ЗЛОЙ ГОЛОС РУЖЕЙ И КОС. ТОГДА БЕРУТСЯ ЗА УМ БЛАГОЧЕСТИВЫЕ И ПРОКЛИНАЮТ БОГА, ГОСПОД И БОГАЧЕЙ. И ОПРОКИНУТ ЛИ ОНИ РЕШЕТКИ, ПОМЕДЛИВ ПЕРЕД ПЫШНЫМИ ЧЕРТОГАМИ, ВОЗДВИГНУТЫМИ ИХ ЖЕ РУКАМИ, ВОРВУТСЯ ЛИ ВО ДВОРЕЦ И ПОРАЗЯТ ЛИ КИНЖАЛОМ СЫТОЕ СЕРДЦЕ ТИРАНА, ИЛИ ЖЕ ЕЩЕ РАЗ ДАДУТ ОБМАНУТЬ СЕБЯ КОВАРНОМУ ВРАГУ, КОТОРЫЙ ВЫБЬЕТ ИЗ ИХ РУК ОРУЖИЕ И УТОПИТ ИХ В ИХ ЖЕ КРОВИ, — ВСЕ РАВНО СВЯЩЕННАЯ НЕНАВИСТЬ БУДЕТ ЖИТЬ И В ПОТОМКАХ ОБМАНУТЫХ. А НА МЕСТО ПОБЕЖДЕННЫХ ВСТАНУТ НОВЫЕ БОЙЦЫ, ЧЕЙ ГОЛОС ПРОНИКНЕТ В САМУЮ УБОГУЮ ЛАЧУГУ, ЧЬЕ НЕДОВЕРИЕ БУДЕТ ГРОЗНЫМ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ ЛЕГКОВЕРНЫМ, ЧЬЕ ПРЕЗРЕНИЕ БУДЕТ ПИТАТЬСЯ ЛЮБОВЬЮ К ОБЕЗДОЛЕННЫМ. ГОРЯЧА, КАК ЛАВА, ИХ НЕНАВИСТЬ, И ОНИ СГОРАЮТ В ЕЕ ОГНЕ, РЕДКО-РЕДКО ПЕРЕЖИВ ЧАС ПОБЕДЫ. ТЫСЯЧИ ИЗ НИХ ИСЧЕЗАЮТ В НЕИЗВЕСТНОСТИ, А ВЕДЬ ОНИ ПЕРЕДЕЛЫВАЮТ МИР! НЕ БУДЬ ИХ, НА ЗЕМЛЕ НЕ ОСТАЛОСЬ БЫ ЛЮБВИ. ЭТО ОНИ ПРИДАЮТ ВЕЛИЧИЕ САМЫМ БЕССЛАВНЫМ ВРЕМЕНАМ, ОНИ ПРОТИВОПОСТАВЛЯЮТ ПРАВО ВОССТАНИЯ ГЛУБОЧАЙШЕМУ УГНЕТЕНИЮ. МНОГИЕ ИЗ НИХ ДАВНО ЗАБЫТЫ, НО ИХ НЕНАВИСТЬ ЖИВЕТ В СЕРДЦАХ НАРОДА, А ВМЕСТЕ С НЕЮ — И ВЕРА В ЛУЧШЕЕ БУДУЩЕЕ.

— НО Я НЕ ХОЧУ НИКАКИХ БУНТОВ…

— НА ЭТОТ РАЗ ОНИ ПОСТУПАЮТ ПРОТИВ ВАШЕЙ ВОЛИ, ГОСУДАРЬ…

Из «Великой хартии вольностей»

«Никому не будем продавать права и справедливости,

никому не будем отказывать в них» (статья 40).

Из крестьянских воззваний

«Джек Справедливый извещает вас,

что ложь и коварство царствуют слишком долго».

орота с лязгом сомкнулись, пропустив во двор карету. Человек в надвинутом низко на глаза клетчатом капюшоне скрепил тяжелые створки железным засовом. Затем подошел к карете, открыл запыленную дверцу и помог выйти грузному вельможе в черном плаще. Поздоровавшись, приезжий направился к порталу напрямик по траве, минуя выложенную камнем дорожку. Дорожка шла около стен замка, окружавших двор с трех сторон.

Человек в капюшоне, шедший позади, тихо спросил приезжего:

— Когда назначить совет, Уильям?

— После полудня. Кто еще здесь в Виндзоре?

— Пока никого. Я приехал вчера.

Они проследовали через пустынный вестибюль в сумрачную анфиладу таких же пустынных покоев.

В небольшой комнате, окна которой почти упирались в серые камни крепостной стены, оба остановились.

— Герцог Ланкастерский не приедет. Так будет лучше. Ричарда подготовим мы, — сообщил приезжий.

— Не без особых на то усилий?

Приезжий усмехнулся и передал встречавшему пакет:

— Это ваше, Хелз. От герцога. Мир с Шотландией окупит все расходы.

Когда он сбросил плащ в кресло, свинцовая гладь настенного зеркала отразила золотые звезды мундира.

Его спутник поклонился и вышел. Через соседнюю комнату он попал в маленькую каморку. Обстановку ее составляли узкая скамья у стены и вплотную придвинутый к ней массивный стол. Здесь, тщательно прикрыв дверь, Хелз разорвал пакет. В нем лежали свернутое вчетверо письмо и шелковый мешочек, туго набитый монетами.

Хелз с трудом оттащил стол и пролез под ним в угол каморки. Вынул ключ из кармана плаща и острой зубчатой бородкой поддел одну из деревянных плиток пола. Она подалась и откинулась. Хелз разгреб мусор и стружки, нащупал крышку и замочное отверстие, сунул в него ключ, повернул. Под крышкой в ящике были сложены один к одному несколько мешочков с деньгами. Хелз положил туда еще один. Потом запер ящик, накрыл плитой и задвинул стол опять в угол. Ключ исчез в кармане.

Прочитав у мутного окошка письмо, Хелз поднял голову. Под капюшоном тускло блеснули глаза.

Короткие звенящие звуки доносились из углового зала — более светлого и просторного, чем остальные покои резиденции; его называли иногда «рыцарским».

Придворный в клетчатом капюшоне бесшумно скользил из одной гостиной в другую навстречу этим звукам. В кабинете, стены которого были обиты алым плюшем, он помедлил, прислушался. Затем нажал медную ручку высоких дверей, вошел в угловой зал и чуть не споткнулся о стоящее у самого входа бюро с черным распятием на краю крышки.

Спиной к нему, держа в руках по шпаге, стоял молодой человек в черной бархатной куртке и панталонах, левая половина которых была красной, а правая — синей. Так одевались в последнее время многие из знатных молодых людей.

В центре зала фехтовали двое. Крепкий коренастый мальчик с рыжеватыми кудрями беспрестанно наступал. Юноше, отбивавшему его удары, приходилось, видно, нелегко.

— Держите позицию, сэр! Крепче ноги! Крепче ноги! — выкрикивал нападающий.

Но юноша в атласном камзоле, стянувшем узкую спину, и белых кружевных чулках отступал.

«Что же это, ваше величество?..» — покачал головой вошедший придворный. Взглянув на распятие, он из-под плаща незаметно толкнул бюро кулаком. Распятие качнулось вперед, потом назад и повалилось на пол. Услышав грохот, нападающий поднял руку со шпагой. Миг стоил игры… В локоть ему вонзилось стальное острие.

— A-а, это вы, сэр Роберт Хелз? — сказал, оглянувшись, юноша в кружевных чулках. — Генри, подай мой носовой платок. Он на столе, в арабской шкатулке.

По щекам его струйками стекал пот, намокшие волосы, обхватывая выпуклый лоб, падали на тонкие брови.

— Простите, ваше величество, я нечаянно помешал игре, — поклонился Хелз.

— Вы не помешали. Скорее н-наоборот. Что, Джон, не позвать ли врача?

Джон стоял, отвернувшись, и сжимал рукою локоть. Меж пальцев сочились капельки крови. Молодой человек в бархатной куртке отбросил шпаги, подошел к нему и рванул сукно рукава.

— Не стоит беспокоиться, — сказал он, осмотрев рану, — всего лишь царапина.

Хелз поднял упавшее распятие и разглядывал его.

— Цело и невредимо, ваше величество. И все так же стоит пятьдесят фунтов, будьте уверены. Это говорит вам королевский казначей. И все так же готово выслушать любые ваши молитвы.

— Тогда я молю бога, — сказал Ричард, пытаясь стащить с руки перчатку, — чтобы на сегодня заболел отец Рондел.

— Зачем же, ваше величество? Государю подобает знать историю. Знание прошлого помогает понять настоящее и указывает пути в будущее. Эта школа ничуть не хуже той, что вы проходите под руководством вашего брата Джона.

— Рыцарь д-должен уметь владеть шпагой прежде всего… И побеждать, как п-побеждал мой доблестный отец.

— Вы похожи на него, ваше величество… Чтобы быть великим королем, надо быть великим рыцарем, каким был ваш покойный отец.

Бледные щеки Ричарда чуть порозовели. Он посмотрел на Хелза, на обоих своих двоюродных братьев. Генри, низко склонив голову, завязывал платком руку Джона.

— Как видите, носовой платок, изобретенный мною, удобен и для ран. Следующий бой я назначаю на после полудня. Что скажет на это брат, рожденный в Болингброке?

— Вы превзойдете всех рыцарей королевства, государь, — сказал Генри. — Отец мой не узнает вас, вернувшись из Шотландии.

— Когда обещает быть герцог?

— Не скоро, ваше величество, он слишком занят.