Эпсилон Эридана - Алексей Барон

Алексей БАРОН

ЭПСИЛОН ЭРИДАНА

1. ТРАНСПОРТНЫЙ ЗВЕЗДОЛЕТ "АРКАД"

Построен в 2678 г. на верфях компании МУН ИНЖИНИРИНГ при участии ЮНАЙТЕД РОБОТС. Был первым звездолетом, достигшим системы 70 ЗМЕЕНОСЦА. Затем использовался для пассажирских перевозок к Летящей Звезде БАРНАРДА. После модернизации переведен на линию СОЛНЦЕ – Э. ЭРИДАНА в качестве грузового судна. В настоящее время является прямоточным фотонным звездолетом со стартовой массой 117803 тонны. Разрешенная скорость 223000 км/с, ускорение – 6,8 g. Полная автономность – 27 полетных лет при экипаже 8 человек. Малая степень космической защиты (лазеры). Остальное вооружение демонтировано.

Сверху сорвалась капля и звучно шлепнулась на голову. Лоб сначала онемел, потом онемение сменилось ощущением тепла. Расслабленные мышцы повиновались неохотно. Да и двигаться особо не хотелось. Желания вообще отсутствовали. Дышалось и то с неудовольствием.

Вкрадчивая музыка тревожила. Запахи трав навевали смутные воспоминания. Сочащийся сквозь веки свет вызывал раздражение, мешая вновь погрузиться в блаженное небытие. Чтобы узнать, насколько оно притягательно, нужно побывать в анабиозе. Или в состоянии клинической смерти – это запоминается больше. После него требуется заново привыкать к необходимости жить.

Волна сухого воздуха пробежала вдоль лица и тонким слоем облекла тело. Жидкость стекла. На коже приятно подсыхали капли. Слабые электрические разряды возвращали тонус мышечным волокнам. Ветер шевелил волосы. Чья-то воля настойчиво требовала пробуждения. И вот сознание прояснилось. Появились первые случайные мысли. Нарезвившись вволю, они начали выстраиваться, пришли в относительный порядок.

– Хватит, – недовольно проворчал Арамаис.

Пластиковая раковина раскрылась, обнажив подсушенного мужчину среднего роста и малой упитанности. Консервация еще никому не прибавила ни веса, ни прочих статей. Фрагмент искусственной летаргии сродни временной смерти, по выходе из которой человек всегда сомневается в том, тот ли он, кем был раньше. И первое желание, которое он испытывает, – поскорее узнать, сколько жизни пропустил. Есть хочется позже.

Оставляя влажные следы, Арамаис подошел к таймеру. Циферблат-календарь указывал на поздний вечер 3 октября 2767 года. Красная черта планового пробуждения располагалась целыми двумя неделями позднее. Видимо, что-то случилось. Если вас внезапно вытаскивают из анабиоза – жди неприятностей. Для приятностей внезапно не вытаскивают. Особенно если вы – кэптен. За всю историю Космофлота ни одного капитана не будили раньше времени просто для того, чтобы назвать хорошим парнем. Капитан – должность устранителя неприятностей. И с этим ничего не поделаешь, к этому надо быть готовым. Готовым всегда.

Арамаис наспех оделся, глотнул бульона, схватил зубами сандвич и нажал клавишу. Стена ушла в пол. На пороге Арамаис чуть помедлил, сосредоточиваясь. Один шаг означал начало исполнения служебных обязанностей, поскольку на малых звездолетах жилище капитана традиционно располагается рядом с рубкой управления.

Там находились сразу четыре человека – оба дежурных, плюс следующая смена, что являлось фактом настораживающим. Все четверо при звуке дверного колокольчика отвлеклись от своих занятий

– Привет, водяной, – сказал Жень Ши, старший помощник.

Арамаис раскашлялся.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально.

Жень оценивающе прищурился.

– Да, диета идет тебе на пользу.

Арамаис сделал нетерпеливый жест.

– Что с кораблем?

– Полный порядок. Даже странно для столь зрелого сооружения.

– Экипаж?

– В норме.

– Груз?

– Да куда он денется.

– Не понимаю. Тогда с чем же беда?

– С планетой.

– С какой планетой?

– С Кампанеллой.

– Опять не понял.

– Система молчит.

– Какая система?

– Та самая. Эпсилон называется.

– Эпсилон Эридана?

– Он самый, Эпсилон.

– По всему диапазону частот?

– Полностью.

Арамаис почувствовал себя так, словно у него по лицу поползли брови, усы, борода и даже нос немножко.

– Что за шутки!

– Такими вещами не шутят, капитан.

– Ну, извини.

Арамаис прошелся по рубке: девять шагов. Ровно столько, сколько и было.

– Так, – сказал он. – Что в последнем сообщении?

– Ничего особенного. Только вот звери из заповедников исчезли.

– Все сразу?

– Да.

– М-гм, звери. Странно, конечно. Но не повод для отказа от связи с Землей.

Старпом флегматично кивнул.

– Вот и мы так подумали.

– Приводные маяки Эпсилона работают?

– Только внешние.

– Авария на станции дальней связи?

– У них есть резервная.

– Верно.

– Это еще не все, Арамаис. Сегодня мы должны были получить сообщение о старте встречного лайнера. По графику "Фламинго" должен возвращаться на Землю...

– Тоже молчит?

Жень кивнул.

– Совсем интересно. Непрохождение волн?

– Сигналы приводных маяков поступают.

– Ах да. Кажется, я еще не совсем проснулся. Еще один глупый вопрос. Наши приемники исправны на всех волнах?

Жень и Арлетт Витберг, второй астронавигатор смены, улыбнулись одновременно.

– За нами идут "Сибелиус", "Альбасете", "Звездный Вихрь", "Гамамелис" и еще полдюжины кораблей. Сообщения с них, так же, как и с Земли, поступают по графику.

– Арамаис, на Кампанелле что-то случилось, – сказала Арлетт. – Надо ускорить полет. Для этого тебя и разбудили.

– Мы и без того идем со скоростью двести двадцать две тысячи, – заметил Жень.

– До технического предела осталась еще одна тысяча, – возразила Арлетт.

– Выиграем двое-трое суток, а сожжем массу горючего.

– Не каждый день прерывается связь с обитаемой планетой. Трое суток для кого-то могут быть критическими.

Арамаис понял, что эта пара спорит уже давно.

– Чтобы выйти на технический предел, требуется согласие всего экипажа, – напомнил Жень.

– За чем же дело? Давай разбудим оставшихся.

– Минутку, – сказал Арамаис. – Если Жень не согласен, других можно не будить. Для такого решения требуется консенсус.

– Это правило не действует, если имеется непосредственная угроза судну, – вдруг вмешался штурман Чан Гван Чхол.

– Ага, еще и угроза, – с удовлетворением сказал Жень.

– Угроза "Аркаду"? Какая такая угроза? – недоверчиво спросила Арлетт.

– А вот, полюбуйтесь.

– Чем?

– Вот этим. Здесь, на экране, я поместил эталонный спектр излучений звезды Эпсилон Эридана. То, что мы должны видеть с расстояния 0,39 светового года. Того самого расстояния, на котором мы сейчас находимся. А здесь, справа, то, что мы видим на самом деле. Видите разницу?

– Ослабление синей части спектра! – воскликнула стажер Майрин Майорин. – Это значит...

Жень присвистнул.

– Да, это значит, что между нами и звездой находится скопление диффузной материи.

– Дрейфующее облако?

– Да. Газовое или, что еще хуже, – газово-пылевое.

В рубке установилась тишина. От многоопытного Арамаиса до юной Майрин все прекрасно понимали, что случится, если на скорости в три четверти световой "Аркад" врежется в облако. Никакие защитные поля не помогут.

– Что ж ты молчал? – укоризненно сказала Арлетт.

Чан развел руки.

– Сам только что обнаружил.

– Но откуда взялось облако? "Фламинго" пролетел свободно!

– Это было почти год назад, – мягко сказал Чан. – Наверное, облако подкралось сбоку.

– Наши локаторы ничего не видят! – не сдавалась Арлетт.

– Зато видят спектрометры. При нынешней скорости мы войдем в плотные слои облака всего через несколько часов после первого сигнала локатора. Радары плохо видят мелкие частицы. Кроме того, отраженный сигнал должен успеть вернуться.

– Да, – с досадой признала Арлетт. – Ускоряться сейчас нельзя.

– Какое там ускорение! Успеть бы затормозиться...

– А ведь верно, – сказал Арамаис. – Дискуссия окончена. Жень, немедленно приступай к торможению полями. Разогревай главный реактор. И вот еще что. Дай реверс вспомогательными моторами. Осторожного метеор не берет.

На лице старшего помощника отразилось сомнение.

– Вспомогательные двигатели сожгут уйму горючего, а замедление дадут мизерное.

– Э! Сейчас не лучший момент для экономии. Это во-первых. Во-вторых, даже мизерное замедление даст выигрыш во времени. А время требуется для того, чтобы пустить в ход термоядерный реактор, без него нам туго придется. В-третьих же, лишняя масса на борту нам сейчас совершенно ни к чему, понимаешь?

– Сдаюсь, – сказал Жень. – Приступаю к исполнению. Всем пристегнуться. Быстро!

Взвыли сирены. Софус трижды объявил внеплановое торможение. "Аркад" перестал вращаться вокруг своей оси. На пару секунд возникла невесомость, которая тут же сменилась ощущением нарастающей тяжести. Поверхность звездолета, обращенная к Эпсилону Эридана, покрылась рдеющими пятнами – дюзы вспомогательных двигателей заработали на погашение скорости. Выждав, пока автоматика выровняет тормозное ускорение, Арамаис поднялся из кресла.