Айсберг - Клайв Касслер

Клайв Касслер

Айсберг

(Дирк Питт-2)

ПРОЛОГ

«Вызванный наркотиком сон перешел в ощущение полного отсутствия. Девушка начала отчаянно сопротивляться этому, стараясь прийти в сознание. Ее медленно открывшиеся глаза увидели туманный, как бы сквозь дымку проникавший свет, а ноздри заполнились отвратительным гнилостным запахом. Тело ее было обнажено, голая спина плотно прижата к желтой, влажной, покрытой чем-то липким стене. Все вокруг выглядело каким-то нереальным. Совершенно невероятным. Она пыталась внушить это себе и проснуться. Видимо, это какой-то жуткий ночной кошмар. Однако прежде чем она смогла справиться с чувством шевелившегося внутри панического страха, желтая слизь начала обволакивать ее беззащитное тело. Охваченная ужасом, она закричала — закричала как безумная, — эта мерзость начала медленно покрывать всю ее голую, покрытую испариной кожу. Ее глаза были готовы выскочить из орбит, она отчаянно сопротивлялась, но все было бесполезно — кисти ее рук и колени были крепко прикованы к покрытой какой-то грязью поверхности стены. Медленно, очень медленно жуткая слизь обволакивала ее грудь. Когда же невыразимый ужас застыл на ее губах, где-то в глубине утонувшей в полумраке комнаты раздался дребезжащий, скрипучий голос кого-то невидимого…»

— Извини, что отрываю, лейтенант, но долг обязывает.

Лейтенант Сэм Нэт захлопнул книгу.

— Будь я проклят, Рэпп, — это относилось к сидевшему рядом с ним в кабине мрачному человеку, — ты влезаешь каждый раз, когда я дохожу до самого интересного места,

Лейтенант Джеймс Рэпп кивнул в сторону книги, на обложке которой была изображена девушка, сражавшаяся с желтой слизью и побеждавшая, судя по виду ее высоко торчавших грудей.

— Как ты можешь читать эту дрянь?

— Дрянь? — Нэт скривился. — Мало того, что ты постоянно вмешиваешься в мою личную жизнь, ты еще вообразил себя моим личным литературным критиком.

В полном отчаянии он поднял свои большие руки.

— Почему мне всегда назначают вторым пилотом того, кто отказывается воспринимать современный образ жизни и утонченный вкус?

Нэт подошел к грубо сколоченной полке, находившейся сбоку от вешалки, и положил книгу. Несколько потрепанных журналов с обнаженными женскими телами в различных соблазнительных позах лежали на той же полке, свидетельствуя, что литературные вкусы Нэта были далеки от классических.

Нэт вздохнул, выпрямился в своем кресле и посмотрел сквозь ветровое стекло на море, расстилавшееся внизу.

Патрульный самолет службы береговой охраны Соединенных Штатов уже четыре часа двадцать минут находился в воздухе, совершая нудный ежедневный восьмичасовой полет с целью обнаружения и нанесения на карту айсбергов. Видимость в безоблачном небе была прекрасная, ветер едва касался поверхности моря — уникальные условия для Северной Атлантики в середине марта. Нэт и четыре члена экипажа пилотировали огромный четырехмоторный «Боинг», остальные шесть членов экипажа находились в грузовом отсеке, наблюдая за радарами и научными приборами. Нэт проверил часы, развернул самолет и направил его прямо по курсу, на Ньюфаундленд.

— Слишком много приходится делать по долгу службы. — Нэт расслабился и потянулся за книгой. — Слушай Рэпп, прояви немного инициативы. И не мешай мне читать, пока мы не прибудем в Сент-Джон.

— Попробую, — хмуро ответил Рэпп. — Если эта книжка такая интересная, может, ты одолжишь ее мне, когда закончишь?

Нэт зевнул.

— Извини. Я взял себе за правило никому не одалживать книги из моей личной библиотеки.

Внезапно в его наушниках раздался сигнал. Он взял микрофон.

— Слушаю, Хадли, что там у тебя?

Сзади, в слабо освещенном брюхе самолета, матрос первого класса Базз Хадли напряженно всматривался в радарную установку, которая отбрасывала на его лицо какой-то неземной зеленый отсвет.

— Сэр, я уловил что-то, трудно поддающееся определению. В восемнадцати милях отсюда. Курс три-четыре-семь.

Нэт включил микрофон.

— Давай, давай, Хадли. Что ты имеешь в виду под словами «трудно поддающееся определению»? Ты уловил айсберг? Или ты настроил свою установку на старый фильм «Дракула»?

— Может быть, он уловил твой роман о сексуальном терроре? — проворчал Рэпп.

Хадли заговорил снова:

— Судя по конфигурации и размерам — это айсберг. Но полученные мною сигналы гораздо сильнее, чем от простого льда.

— Ну хорошо, — вздохнул Нэт. — Давай посмотрим.

Он обернулся к Рэппу.

— Будь послушным мальчиком и выведи нас на курс три-четыре-семь.

Рэпп кивнул и, повернувшись к панели управления, стал уточнять изменение курса. Под усилившийся гул четырех моторов самолет плавно взял новый курс.

Нэт направил бинокль в сторону бесконечно синеющего водного пространства. Он отрегулировал фокус, стараясь, насколько позволяла вибрация самолета, крепче держать бинокль в руках. Вдруг что-то промелькнуло — белая точка на сверкающей сапфировой глади океана. По мере того как самолет приближался к объекту, айсберг стал медленно увеличиваться в окулярах бинокля. Нэт схватил микрофон.

— Что там у тебя, Слоун?

В экипаже патрульного самолета лейтенант Джонис Слоун возглавлял наблюдение за ледовой обстановкой. Через полуоткрытую дверь, разделявшую грузовой отсек и контрольную кабину, он уже наблюдал за айсбергом.

— Оторвавшийся кусок, великолепный экземпляр, — прозвучал в наушниках роботоподобный голос Слоуна. — Айсберг сложной структуры с плоской вершиной. Я полагаю — около двухсот футов высоты, весит, видимо, около миллиона тонн.

— Оторвавшийся кусок? — в голосе Нэта прозвучало удивление. — Великолепный экземпляр? Благодарю, Слоун, за высоконаучное описание. Сгораю от нетерпения посмотреть на него поближе.

Он повернулся к Рэппу.

— А на какой высоте мы находимся?

Рэпп устремил взгляд вверх.

— Одна тысяча футов. Высота, на которой мы были весь день сегодня, и вчера, и позавчера…

— Просто хотел проверить. Благодарю, — с важным видом перебил его Нэт. — Ты, Рэпп, никогда не узнаешь, как возрастает чувство моей безопасности под твоим чутким контролем.

Он надел старые защитные очки, сел поудобнее в кресле, чтобы противостоять порыву холодного воздуха, который ворвется в кабину, как только он откроет боковое окно.

— Сделай пару пролетов, чтобы рассмотреть его получше.

Через несколько секунд лицо Нэта превратилось в подобие измятой красной подушки. Ледяной воздух обжигал кожу, пока она не окоченела. Стиснув зубы, высунувшись из кабины, он неотрывно смотрел на айсберг.

Огромная масса льда, красиво проплывавшего под иллюминаторами кабины, напоминала корабль с полной оснасткой. Рэпп несколько сбавил скорость и, чуть повернув регулятор, направил самолет в крутой вираж. Он определил угол, глядя не на приборы, а следя через плечо Нэта за сверкающей горой льда. Он сделал три круга, ожидая, когда Нэт подаст ему знак выводить самолет из круга. Наконец Нэт втянул голову внутрь кабины и взял микрофон.

— Хадли, айсберг абсолютно чистый, как зад новорожденного ребенка.

— Там что-то есть внизу, лейтенант, — упорствовал Хадли. — Я получил прекрасное изображение на моем…

— По-моему, я заметил темный объект, командир, — перебил Слоун. — Внизу, вблизи ватерлинии, с западной стороны.

Нэт повернул к Рэппу.

— Снижайся до двухсот футов.

Рэппу потребовалось всего несколько секунд, чтобы выполнить приказ. Еще некоторое время он кружил над айсбергом, стараясь удержать самолет на скорости, едва превышавшей критическую отметку в двадцать миль в час.

— Ближе, — пробурчал Нэт. — Еще сотню футов.

— Почему бы нам просто не сесть на эту проклятую штуковину, — предложил Рэпп. Он был слишком занят, чтобы разглядывать айсберг. На его лице застыло сонное выражение. И только мелкие капельки пота на лбу выдавали то напряжение, с которым он выполнял свою рискованную работу. Синяя поверхность моря была так близко. Ему казалось, что стоит протянуть руку, и он коснется ее. Бока айсберга теперь возвышались над самолетом. Вершина айсберга полностью исчезла за рамой кабины. Напряжение все возрастало. «Одно неверное движение, — думал Нэт, — какое-нибудь воздушное завихрение, и край левого крыла зацепит за гребень волны, тогда огромный самолет, перевернувшись через крыло, моментально превратится в груду металла».

Теперь у Нэта появилась уверенность в том, что внутри айсберга что-то есть, что-то, находящееся между фантазией и реальностью. Постепенно оно стало материализовываться в нечто, поддающееся определению. Через несколько минут, показавшиеся Рэппу вечностью, Нэт втянул голову в кабину, закрыл боковое окно и взял микрофон.