Сказки Неманского края - Пятрас Цвирка

П. Цвирка

СКАЗКИ НЕМАНСКОГО КРАЯ

ДУРОЧКА И ЛАУМЕ[1]

Когда наступало время обедать, сестры посылали дурочку с горшочком ухи на озеро к брату. Дурочка с берега звала:

— Бебенчюк, греби сюда, я тебе дам вареной рыбки, а ты мне дай сырой.

Бебенчюкас подплывал на лодке к берегу, съедал уху из горшочка, отдавал сестре весь улов и опять уплывал дальше по озеру.

Однажды лауме, купаясь в озере, услышала, как дурочка брата звала, и сама стала звать:

— Бебенчюк, греби сюда, я тебе дам вареной рыбки, а ты мне дашь сырой рыбы!

Бебенчюкас услыхал голос лауме и говорит:

— Нет, у моей сестрицы голос тоненький, а у тебя грубый. Это не моя сестрица, не приплыву!

Тогда лауме пошла к кузнецу и говорит ему:

— Кузнец, кузнец, скуй мне язык потоньше!

— Клади на наковальню! — говорит кузнец и взялся за молот.

Лауме положила язык на наковальню: кузнец с одного маху сковал ей язык потоньше. Вернулась лауме на озеро и опять выкликает:

— Бебенчюк, греби сюда, я тебе дам вареной рыбки, а ты мне дай сырой!

Бебенчюкас думал, что его зовет сестра, и подплыл к берегу. Лауме выскочила из тростника, схватила Бебенчюкаса, замотала ему голову платком и понесла чрез поля, чрез леса и болота к себе.

В обед дурочка, как всегда, вышла на озеро и стала кликать:

— Бебенчюк, греби ко мне, я дам тебе вареной рыбки, а ты мне дашь сырой!

Звала-звала, кричала-кричала, однако никто не отозвался. Пошла она вдоль берега и нашла в камышах братнин челнок. Тут же лежали его сеть и клумпи[2].

Решила дурочка, что брат утонул. Хотела было бежать к сестрам — рассказать, как вдруг из челнока раздался голос:

— Пусти меня в озеро, я тебе скажу, где Бебенчюкас.

Заглянула дурочка в челнок, видит — в сетях маленькая рыбка запуталась. Пожалела ее дурочка и пустила в озеро. Рыбка через минутку выплыла и говорит:

— Спасибо тебе за твое добро. А теперь, если хочешь найти Бебенчюкаса, ступай по большой дороге. Пройдешь лес, увидишь яблоню, за яблоней возьми в гору. А на горе, на самой вершине, бурая корова пасется. Пройдешь мимо коровы, спустишься по тропе в долину. Там стоит квашня, а за квашней быстрая речка течет. Пройдешь по кладке через речку, а там увидишь маленькую избушку. Она из мятлицы сделана, папоротником крыта. Там и найдешь своего брата.

Вернулась дурочка домой и рассказала все сестрам. Старшая сестра оделась, обула новые башмаки и говорит:

— Хоть и трудно верить всем этим россказням, однако пойду и все толком разузнаю.

Отправилась она в путь и все так нашла, как дурочка рассказала. За лесом у дороги стояла дикая яблоня. Яблоня нагнула свою верхушку и спросила:

— Девушка, девушка, куда идешь?

— Я иду братца искать.

— Потряси меня, девушка, облегчи моим веткам их ношу! — попросила яблоня.

— Некогда мне. Пускай тебя пастухи трясут, — отрезала старшая сестра и пошла дальше.

Она поднялась на гору и видит, — на самой вершине пасется бурая корова. Корова и спрашивает:

— Девушка, девушка, куда спешишь?

— Я спешу братца искать.

— Подои меня, отведай моего молока! — попросила корова.

— Некогда мне тебя доить, твое молоко пить! — ответила старшая сестра и бегом пустилась под гору. В долине она увидела квашню с тестом. Из квашни донесся глухой голос заквашенного теста:

— Девушка, девушка, куда ты бежишь?

— Братца искать, — отвечает та.

— Пожалей меня, испеки меня, пригожая!

— Некогда мне тебя печь, — ответила старшая сестра, — не видишь разве, как я тороплюсь?

Она оставила заквашенное тесто в квашне и вот добежала до быстрой речки. Как только старшая сестра ступила на перекладину, исхоженная, замызганная доска заскрипела:

— Девушка, красавица, вымой меня, выскобли меня…

Старшая сестра пробежала по доске и, даже не обернувшись, буркнула:

— Вот еще что выдумала! Стану я такое старое, никудышное бревно мыть да чистить!

Наконец, подбежала она к старой избушке, из мятлицы сделанной, папоротником крытой. Старшая сестра смело вошла в избушку. Оглянувшись, видит: за столом сидит лауме; одним плечом она прислонилась к одной стене избы, другим — к другой. Левой рукой весь стол покрыла, а нижняя губа до самого пола отвисла. Бебенчюкас лежит под кроватью, а на кровати дремлет черная собачонка.

— Ты зачем сюда пришла, зачем суешь свой нос, куда не след? — спросила лауме и шевельнула длинной губой.

— Я ходила по ягоды, тетенька, да заблудилась в лесу, замерзла, вот и забежала сюда обогреться, — ответила старшая сестра.

— Ладно, пока обогреешься, расчеши-ка мне волосы, — приказала лауме.

Делать было нечего: взяла старшая сестра гребень, села возле длинногубой и стала ее причесывать. Чесала-чесала, глаза у лауме мало-помалу стали слипаться; скоро она и вовсе задремала. Тогда девушка встала, сняла с полки горшок, накрыла им черную собачонку, вытащила из-под кровати Бебенчюкаса и бросилась с ним бежать.

Пробежали они с полдороги, вдруг слышат — лауме за ними гонится: железные клумпи — тук, тук, тук — земля дрожит. Подбежала лауме к перекладине, спрашивает ее:

— Не увела ли девушка с собой Бебенчюкаса?

— Увела! — ответила перекладина.

Лауме пустилась бежать еще быстрее. Черная собачка бежит впереди, след вынюхивает, а лауме с распущенными волосами мчится за ней, железными клумпями стучит. Подбежала она к квашне и спрашивает:

— Тесто, тесто, скажи, не увела ли девушка с собой Бебенчюкаса?

— Увела. Беги скорей, авось еще догонишь! — ответил голос из квашни.

Еще сильней припустила лауме, скачет, мчится, а из-под ее железных клумпей искры так и брызжут. Подбежала она к корове и спрашивает:

— Коровушка, коровушка, скажи, не увела ли