Небоскребы в траве. Часть 1. Новый человек - Амолинг Амолинг

АМОЛIНГ

■

НЕБОСКРӘБЫ В ТРАВЕ

неопоэма

ɪ

НОВЫЙ

ЧЕЛОВЕК

Ураган будет в городе с часу на час:

Соберутся народы в воронке последней,

Я останусь один, наблюдая вослед ей, –

В урагане смешается множество рас.

Ни культуры, ни взгляды, ни кожа, ни кровь

Разобщить не способны известные расы.

Я не белый, не чёрный, не жёлтый, не красный,

Потому что я верю в большую любовь.

Освещая высокое в мире родство,

Языков единенье, одухотворённость,

Говорю: нерушимая в мире сплочённость –

Между мной и тобой – для неё, для него.

Так с низов, мы – бок о бок – шагнём в новый мир

Сквозь года, сквозь печалей промёрзшие стены;

Ради наших детей, к поколенью почтенно,

Мы пройдём этот путь без штыков и секир.

Да начнётся, о Жизнь, величайший рассказ

О природе, любви и людей единеньи.

Соберутся народы в воронке последней,

Ураган будет в городе с часу на час.

Эпизод 1: Конец живого – начало неживого

1. Монолог отца

А столетья прошли – ошарашили земли:

Переделка понятий, засилье глупцов;

Отдалились от пращуров новые семьи,

Что гордятся богатством убийц и воров.

И жарок расцветает в стеклянной траве,

И звенят за рекою стальные стрекозы:

Знать, органика слилась с железом навек,

Как сливаются с небом метели и грозы.

Волочусь по Тула́ну, по пояс в железе…

Чистоту родника я признаю?

Попью?

О зернистом и хлебном мечтая и грезя,

Я природу сильнее железа люблю.

И храню в стебле сердца одно предсказанье,

Что когда-то сказал мне твой дед, мой отец:

«Коль погибнет Тула́н, то придёт наказанье, –

И деревьям, и зверю, и птице – конец».

2

Сто́ги, у асфальта сто́ги

Синие, всегда в пыли.

В дёрн крестьянки хромоногой

Провалились костыли.

Помогаю бабке древней,

Выйти с поля – нелегко!

В городе я, как в деревне

Современной, но глухой.

3

В городе нашем Лони́нго растёт –

Дерево, соединённое с травами,

Мхами, цветами поблекшими, алыми, –

Здесь целлюлозно-бумажный завод.

Дерево жизни нельзя вырубать…

Как мне рассказывал дед мой по матери:

«Если не станет Лони́нго, утратим мы

Лоно землицы и водную гладь».

Листья Лони́нго парят над землёй,

Словно воробушки – сине-зелёные,

Ветви врываются в рамы оконные,

Падая на́ пол мечом и стрелой –

Знак приближенья трагедий и войн.

Скоро столкнёмся мы с новыми буйствами?

Мир, разобщённый с природными чувствами,

В руки ладонь не берёт…

Телефон.

4

Стыдно смотреть, что – предания предков?

Бесится люд, сумасшедший и злой,

Новая поросль – врозь с головой,

Старые пни не рождают ростков.

Хлещут природу и рубят, и жгут

Леса останки.

И денежек ждут.

Смок, как в Гонконге, стоит над Тула́ном,

Катится дым по лугам и кварталам.

5. Плач леса

(Из книги Николая Зарубина «Осенние песни»)

Я – синичка, синичка, синичка.

Я – бельчёнок, зайчёнок, грачёнок.

Погорели гнездовья от спички,

Кем-то брошенной, незагашённой.

Мор и смрад опустились на землю,

Мы бездомные стали навеки.

И какого опились вы зелья –

Обезумели вы, человеки.

Я – кукушка, кукушка, кукушка.

Я лисёнок, а я – медвежонок.

Прислони своё ухо и слушай –

Ветер воет и он обожженный.

Обгорели от края до края

Неба синь и глубокие реки.

Что ты делаешь, видно, не знаешь –

Обезумели вы, человеки.

Я – букашка, букашка, букашка.

Я – листочек, травинка, кузнечик.

Погибать от огня очень страшно,

От небрежности человечьей.

Мы – живые, гонимые страхом,

Как же ты, человек, не заметил,

Что ступаешь дорогою праха?

Это – пепел…

И там тоже –

Пепел…

6. Монолог деда

Погорели гнездовья от спички,

Не поют подпалённые птички,

И леса не рождают росточков,

Не набухли весенние почки.

Что ж незваный прогресс технократий

Рвётся в хаты соседей да братий?

Мой внучок, расскажи, что в деревне

Жизнь – не жизнь, без картохи и ревня!

Расскажи, что блага́ технократий

Не заменят руки и объятий.

Напоследок скажи, чтоб травинки

Не топтали на нашей заимке!

7. Где моя Родина?

«Где моя Родина? Я вопрошаю…»

Николай Зарубин

– Где моя Родина?

Я вопрошаю

Поле, заросшее буйным жабреем.

– Там, мой отец, где преступник жиреет,

Там, где любовь, как крупа, дорожает.

– Где моя Родина?

Я вопрошаю

Голые пни от сведённого леса.

– Там, где честнейший писатель зарезан,

Там, где теперь не собрать урожая.

– Где моя Родина?

Я вопрошаю

Кроны берёзок – до вен обожженных.

– Там, где ребёнок, в железе рождённый,

Слово природы не слышит ушами.

– Где моя Родина?

Я вопрошаю

Небо и землю и сердце и душу.

– Станет планета светлее и лучше.

Я обещаю.

8

Пусть дождь размоет берега,

И ветер разбросает лодки,

И дом родной снесёт река,

А мне оставит лишь обломки.

Пускай в тумане пылких чувств

Любовь моя меня покинет,

И там, где душу я лечу,

Я никогда не буду принят.

Пускай со всех сторон – гроза,

Пускай я в землю врос ногами,

Не видят многое глаза,

Слова не смогут стать

стихами.

Другие захлестнут дела,

Поэт умрёт во мне для жизни.

Я буду знать, что жизнь прошла,

Но не пройдёт любовь к Отчизне.

9

В пламени северных сдавленных трав

Городом в эту осеннюю сонность,

Птице и зверю я жаждою прав-

диво сказать:

Впереди – безысходность…

Век небоскрёбов уж прибыл в Тула́н –

Чёрною мглою, осевшей на город,

Соединив железяки и план-

тации ржи, не спасающей в голод.

Мне же учиться уж срок подошёл

Ехать в незнаемый мной Лаксона́лис –

Город, в котором заблудшими пол-

ками России цветы приживались.

Так же и мне, как и этим цветам,

К почве другой и в другой атмосфере

Вскоре прижиться – прибиться и лам-

падами глаз засветиться на сквере.

Формулы слов, как строение трав,

Трудно постигнуть.

В осеннюю сонность

Птице и зверю я жаждою прав-

диво сказать:

Впереди – безысходность.

10

Заалей, о природное слово,

Меж простых, узнаваемых слов,

Меж людей и стеклянных домов

Заалей.

И потухни.

И снова

Заалей, заживи тех, кто ранены,

Воспали молодые сердца,

Успокой пожилого отца,

Помири континенты и страны.

Заалей, схоронись в океанах,

Не пускай на войну сыновей.

Затаись меж кедровых ветвей,

Пережди в развороченных скалах.

Сохрани и природу, и славу

Человечества,

Мудрых мужей.

Ослепляй, зазывай, хорошей,

Переплавь в украшения лаву.

Заалей, о природное слово!

Меж одних и других – пламеней.

Меж ракет, катапульт и камней

Заалей.

И потухни.

И снова

11. В аэропорту

Темным-темно, луна дымится,

Встречаю нужный самолёт –

Коль Бог не дал мне крылья птицы,

Мне птицу даст аэрофлот.

Лететь, лететь, лететь отсюда

На юг, на север – хоть куда! –

Прину́дить к ласке города,

Где нет людей и слишком людно.

Тула́н, ты в сердце навсегда!

Я расскажу твои просторы,

С природой вечное родство.

Встречай, технократичный город,

Ромашку сердца моего!

Пускай она не вянет в холод

И не теряет лепестков.

Встречай, технократичный город,

Плоды неведомых стихов.

Эпизод 2: Новые город и люди

1. Лаксона́лис

Лучами цветок на аллее измят,

Вокруг – суетливость, и – редко, местами –

Ломаются формы растений и зданий,

Людей неоформы бездушно молчат.

2

Вибрации подземок, вибрации вулканов.

Мне страшно непривычно бояться и молчать:

Стараюсь перепрыгать, стараюсь перемчать

Метро локомотивы, воронки ураганов.

Не звуки пианино, не шёпот тополиный

Скребутся у порога поэзии моей,

А стаи вертолётов, как рой пчелосемей,

А станции, заводы – в сетях электролиний.

3

А сколько несчастных людей здесь живёт!

В Тула́не родимом таких не встречал я,

Любимый нещадной и детской печалью.

Не трогай меня, невесёлый народ!

4. Разведка

Избе́гал все тропы и все магистрали,

Бурьянами кожу изрезал по грудь.

Вы столько кроссовок за жизнь не стоптали,

Спортсмен не стоптал и ещё кто-нибудь.

Вы столько зверей и бездомных животных

Не видели днём у осенней реки,

Военных не видели, сильных и потных,

Портретов природы, в заводах станки.

В асфальтовом холоде, грязный, заблудший,

Все надписи вслух прочитав под мостом,

Написанных краской – о страшном минувшем

И нежном, что вспомнишь в поту, перед сном.

Я видел, средь ночи тащился ворюга,

Неся телевизор подмышкой, и как

За кудри тянули – то ль ветер, то ль вьюга? –

За кражу его в глубочайший овраг

С названьем большим для людей «Справедливость»,