Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей - Владимир Зангиев

Дом с розовыми наличниками

История про странных обитателей

Владимир Зангиев

Дорогой друг, никогда не следует быть исключением.

Если живёшь среди сумасшедших, надо и самому

научиться быть безумным…

© Владимир Зангиев, 2017

ISBN 978-5-4485-2443-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Звездочёт, читающий Книгу Неба, знает всё, что прошло и какие события предстоят в грядущем. Он также может прочитать цепь причин, повлёкших то или иное действие. А ещё, его волшебные измерительные приборы помогают хозяину лучше разглядеть астрологические знаки и тщательно изложить их на шелестящих листах бумаги аккуратными колонками магических чисел. Математические действия позволяют рассчитать и предсказать судьбу отдельного человека. Звездочёт знает всё про всех.

Люди воспринимают явь как нечто осязаемое и ощущаемое. Но Звездочёт говорит, что реальная действительность есть череда непрестанно меняющихся форм материи, существующей в виде пространства и времени. Однако, пространство и время – понятия относительные, т.к. зависят от относительного движения объекта и положения наблюдателя. И только лучу света не требуется материальной среды. Луч свободно распространяется в абсолютной пустоте – вакууме, а значит, может проникать в нематериальный мир.

Познание скрытых тайн иных миров никогда не станет доступным человеку, если он будет упорствовать в своём стремлении постичь необъятное, рассчитывая лишь на такие привычные пять органов чувств. Нельзя напрочь отметать воображение, которое есть субстанция, позволяющая проникать и существовать в области иллюзии. Значит, из всего вышесказанного следует, что для того, чтобы быть в виртуальной реальности, необходимо, оседлав световой луч, проникнуть туда с помощью воображения. И тогда… пусть не пугают нас своей необычностью представшие картины. Читатель всегда должен помнить, что всё, выходящее за привычные и объяснимые рамки физических законов, есть плоды воображения, фантазия, блеф по отношению к миру реальному.

Итак, приступим к погружению в мир, нарисованный воображением автора, посуществуем вместе с его героями, забудем об окружающем нас пространстве и протекающем времени.

…Чувства. Они влекут нас за собой. Тело испытывает колоссальную скорость, отчего дух захватывает как во время катания на качелях. Необъяснимое состояние полёта в бездонный провал. Луч вырывается из тьмы и открывается иное пространство. Что это другое пространство – замечаешь не сразу, ведь здесь те же люди, зеркала, бабочки, тени, снег, солнце, утро… Но туча состоит из дождинок, радуга – из разноцветных шёлковых ленточек, река – из хрустальных искринок, а любовь распознаётся великолепием сопровождающих благоуханий. Душа цветёт роскошным букетом полевых цветов, щедро расточая аромат весны. К радостному звону белых колокольчиков ландыша прибавляется ещё одна счастливая нота. Сказочная мелодия улавливается ушной раковиной, просачивается сквозь слуховую перепонку, достигает души и поселяется там. Незримо растворяется плоть и тело становится музыкой, льющейся среди великолепия безбрежного пространства. Всё общается меж собой с помощью мелодии и кажется, что будет длиться всё это вечность… Но надо помнить, – есть Ночь и она выливается мрачной жижей, безобразно выпачкав и небо, и деревья, и цыплёнка, и весёлый смех, и воздушный шарик, и даже светлые мысли…

1.Здравствуйте! Это мы

Итак, у нас всё готово. Стол сервирован. Наполненные тарелочки, источая аппетитные ароматы, расставлены согласно этикету. Соблюдая принятый порядок, чинно рассаживаются за длинным столом мои друзья. Когда смолкло наконец шорканье стульев и шорох задеваемой клеёнки, расстеленной на столе, Магистр Осени обвёл всех присутствующих высокомерным взором и, надвинув на место лица лоснящуюся потёртую лысину, маятникообразно зашевелил алюминиевой ложкой, поочерёдно издавая то звонкий торопливый стук, то хрюкающий звук невысказанного удовольствия. Следом за ним и мы принялись черпать ложками из своих тарелочек порции удовольствия. Необъятная и круглая, как облако, добрая тётя Фрося проплывала мимо нас с блестящим половником.

Когда покончили с первыми блюдами и приступили к десерту, в дальнем конце стола послышались жалобные всхлипывания. Все повернулись в сторону доносящихся звуков. Это Мальвина собирала в розовые ладошки скатывающиеся по щекам блестящие хрустальные горошины. А сидящий рядом с ней хитрый Мафусаил торопливо пережёвывал что-то и, давясь, жадно глотал. Возле его тарелки маленьким холмиком бугрилась покрывающая стол скатерть.

Тётя Фрося ласково спросила:

– Что случилось, Мальвиночка?

– У меня здесь была конфетка в красивой обёртке. На ней пушистая белочка кушала орешек. И пока я доедала кашу, белочка вместе с орешком сбежала от меня.

– Сейчас я верну твою белочку на место, – успокоила тётя Фрося и поплыла в сторону кухни.

Васёк сунул руку под скатерть в том месте, где сидел Мафусаил и выхватил оттуда торопливо скомканную бумажку, быстро развернул её и показал всем две красивые обёртки с одинаковыми белочками. Добрая Лошадь, он же в другое время просто Серёжа, осторожно поднялся из-за стола, подошёл к Мафусаилу и лягнул его в ногу. А Искандер посмотрел на Мариет и протянул свою конфету Мальвине. Мальвина сложила аккуратно горсточку собранных хрустальных горошинок в карманчик красивого цветастого платьица и осторожно приняла белочку в свои ладошки. Мариет оценила благородство Искандера по достоинству и одарила его благодарным взглядом. Тем печальный инцидент за завтраком был исчерпан.

Мы пошли здороваться с утром. Стриж Маркус, прилетевший весной из жарких краёв, весело щебетал, рассевшись на веточке ветвистого клёна, крона которого была освещена невидимым ещё солнцем. Листья дерева о чём-то тихо перешёптывались с солнечными лучами. Но само солнце ещё не появилось из-за высокой Китайской стены, огораживающей наш мир. Мы принялись терпеливо ждать. Вскоре яркие солнечные зайцы запрыгали перед нашими глазами и мы хором закричали:

– Здравствуй, Доброе Утро!

Мои друзья обратились ко мне:

– Скажи теперь ты, Поэт.

Я взобрался на скамейку и изрёк:

– Скачут, прыгают жёлтые зайцы.Ах, как радостно утром ранним!Нанизал на травинок пяльцыКружева паучок так рьяно.Аппетитное манго солнцаПокатилось по краю крыши.Разбегаются эха кольца:Как круги по воде – всё ближе.Наполняется грудь озономИ искрится роса перламутром.Мир приветствует птичьим звономНебеса и целуется с утром…

– Браво! Браво! – закричала Оксана, не дав закончить мне. И все захлопали в ладоши и хором закричали:

– Ур-р-ра!..

Только Магистр Осени укоризненно посмотрел на всех и молча пошёл к колодцу. Всем стало как-то неловко за несдержанность и мы обескураженно разбрелись по двору. А я, устыдившись прорвавшихся чувств, спрятался за беседкой, густо увитой плющом, и задумался о вредности громко выражаемых эмоций.

Необъяснимо странным стало казаться мне невероятное желание выплеснуть наружу переполненную чашу скопившихся чувств. Я испытывал благоговейный трепет от мелодичных перезвонов скатившихся с уст красивых слов. О, да! – это доставляло мне мгновения необычайного упоения. Наивно уверенный в безопасности такого занятия, я отнюдь и не предполагал о том, что это может кем-то восприниматься как пагубное явление. Конечно, довольно редко встречается такое, чтобы люди добровольно отталкивали от себя добрые эмоции.

А что такое эмоции добрые и злые? Всё дело в том, что различаются они довольно просто. Когда душа обретает крылья и ты паришь в ласковых потоках тёплого ветерка, не ощущая земного тяготения, забыв о времени и пространстве – это, безусловно, добрые эмоции. Но если очевидной становится фатальная пагубность переполняющей эмоции, выраженной в виде тяготеющей действительности, притом, вместо обретения душою крыльев подкашиваются колени, – несомненно, это является злом. Прибитая нахлынувшей волной в коварный омут безысходности, жалко трепещет душа под воздействием недобрых чувств, тянет её ко дну неумолимый водоворот рока. Поможет в этом случае лишь спасательный круг, брошенный рукой друга, наполненный непотопляемой лёгкостью добрых чувств.

* * *

А тем временем Оксана придумала сделать каждому по бумажному голубю, чтобы отправить всю стаю далеко-далеко за Китайскую стену, туда, где обычно гуляет весёлый сантехник Коля и даже к тому лесу, из-за которого всегда внезапно появляется замаскированная в светлые тона, но всё равно тёмная карета с противно гудящей сиреной и вульгарным красным крестиком на боку, туда, где ходят незнакомые прохожие.