Бахтале-зурале! Цыгане, которых мы не знаем - Дмитрий Фалеев

Дмитрий Фалеев

Бахтале-зурале!

Цыгане, которых мы не знаем

Предисловие

Эту чудесную и взбалмошную нацию на весь мир пропиарил Эмир Кустурица, но на самом деле о цыганах можно снять тысячу фильмов. Таборная жизнь — сплошной театр, и каждый цыган в душе актер, хотя сам он вам скажет: «Я бизнесмен». А какой он бизнесмен? У него дома — шаром покати, крыша течет, дети ходят в обносках, жена гадает около вокзала, драгоценности в ломбарде, зато он купил себе новый «мэрсэдэс» и ездит на нем гордый, как король. Последнее спустит — лишь бы пыль в глаза пустить! Натурально артист!

Сколько ни смотришь «Черную кошку, белого кота», всегда узнаешь в его героях знакомые характеры — да это же, думаешь, вылитый Женико! А тот — Червонец! А та — Берёза! Имена — странноватые для русского слуха, но цыганам нравится. В панеевском таборе я знаю Капусту, Дыню, Редиску, две Груши и Киви! Не табор, а плодоовощная база! Груша, кстати, мужское имя, по-цыгански — Амбрэл. А есть еще Ветка, Конфета, Борщ, Чебуреко, Жаркой, Помидора, Яблоко…

Прошлой зимою родился мальчик — назвали Обама, в честь президента Соединенных Штатов. Священники в приходе очень удивлялись, когда мы Обаму привезли крестить. Ох, он и вопил, этот самый Обама, когда его в купель окунали!

Помню еще, как собрался Червонец сына крестить — позвал родню, крестных; приехали в церковь на нескольких машинах — а сына забыли! Не анекдот ли?

Когда я впервые оказался в таборе — зашел в один дом, там обои драные. Думаю, кто же их так ободрал? Кошек цыгане в домах не держат, а потом смотрю — молодая хозяйка отрывает прямо со стенки длинную полоску обоев, поджигает ее от огня из печки и дает свекрухе своей прикурить от этой полоски! Чем не кино? Готовая мизансцена. Даже выдумывать ничего не надо.

А то на Рождество был еще один случай: отец гулял на празднике в гостях, а его сынишка лет одиннадцати — двенадцати без спроса взял у отца машину и поехал кататься. Надо думать, что рулил он, воображая себя кем-нибудь вроде Айртона Сенны, потому что его поведением на дороге заинтересовались сотрудники ГИБДД. Они велели ему остановиться, но цыгана даже черт не догонит — педаль газа в пол! Гаишники — за ним. Настоящая погоня! Кончилось тем, что парнишка привел своих преследователей на хвосте в табор, а там гулянье — столы накрыты: поросенок жареный, индюк в яблоках… — все же Рождество! Взяли цыгане по бутылке водки в каждую руку, поговорили, и гаишники портить им праздник не стали.

А цыганский праздник — это что-то с чем-то! Кто был, тот знает. Гуляют, пляшут. Танцевать они любят. И отлично умеют. «Я раньше танцевала — на все четыре стороны! — говорит Лиза. — И на свадьбах, и на Пасху, и везде, везде, везде! А сейчас не могу — семьдесят пять лет, старуха уже… Все равно танцую!» И, правда, танцует — я сам видел.

А люди не видели, в таборах не были, ни с кем из цыган толком не общались. Зато активно обсуждают, говорят: мол, такие и сякие… Откуда эти выводы? Не выводы, а выдумки, дешевое всезнайство. Истоки их понятны: боятся неизвестности, а табор — неизвестность, отдельная планета, туда не ходят. Со стороны поневоле заподозришь — почему к себе не пускают? что там происходит? Ведь если скрывают, значит, есть что скрывать! И вот тут начинается… Человеку свойственно во всем тайном усматривать скорее порок, чем добродетель (это свойство в большей степени выдает нашу собственную «вшивость» в моральном плане).

Цыгане «отгородились» не потому, что безнадежно плохие, а потому, что так у них принято — цыганский обычай! Он четко разделяет мир цыганский и русский. Мы для них такие же чужие, как они для нас. Невидимые стены. Но прошел сквозь них — и все по-другому: светло и ясно. А так конечно: для посторонних таборная жизнь — это темный лес. Какую только нежить на досуге не припишешь темному лесу! В итоге 90 % суждений основано на домыслах и предрассудках. Правды в них с наперсток. А напраслины — горы.

Якобы цыгане воруют детей и торгуют наркотиками. Убивают и грабят.

Цыганская мафия — страшная сила.

Страшнее только цыганский гипноз! Ведь они обладают сверхъестественными способностями и зомбируют людей!

Цыгане — язычники. Наводят сглаз. Напускают порчу. Предсказывают будущее. Видят судьбу.

Прежде чем общаться с ними, нужно помолиться.

Но лучше не общаться!

Их женщины — ведьмы, а девчонки — аферистки, разбитные оторвы. Добра от них не жди.

Цыганские бароны — жестокие и властные. Шкуру сдерут за пустяк, за копейку!

Это люди вне закона. Своих детей они с малых лет приучают к воровству!

Беспросветные лентяи, наглецы и отщепенцы. В домах у них грязно. Сами не моются. Едят что придется. А пьют, как кони!

И в любой момент хватаются за нож!

Годами кочуют. Живут обманом. Честный цыган — это то же самое, что щедрый еврей. Может, такие где-то и есть, но их никто не видел.

Один ученый, как будто умный, однажды мне выдал: «Я, конечно, понимаю, что для этнографа не бывает народов плохих или хороших, но вы выбрали самый худший».

В моей семье к цыганам относились без уважения и с опаской.

Я слушал, слушал, и получалось, что цыганская семья — это муж-бандит, жена-прошмандовка и дети — на подхвате. Такой стереотип.

Совсем другое было отношение к цыганам-артистам. Этих любили — за песни и пляски, за нарядные костюмы, за красоту!

Начальник милиции города Приволжск мне признавался:

— Я цыган люблю таких, как в фильме «Табор уходит в небо». А наших — нет.

— Почему?

— Ворье.

Он, кстати, был одним из немногих людей, который судил о цыганах не понаслышке. Все остальные, кто их ругал, делали это просто потому, что вроде так положено, и, когда я спрашивал: «А много ли раз вы встречались с цыганами? Что плохого они вам сделали? Расскажите конкретно», люди терялись. Сказать им было попросту нечего. Максимальный ущерб заключался в том, что привокзальная гадалка развела кого-то на сто рублей!

Вскоре я понял: людям о цыганах известно не больше, чем о зулусах, хотя зулусы живут в Африке, а цыгане — рядом. Вокруг них сложилось множество мифов, и не самых лестных. За последнее время ситуация крайне усугубилась криминальной хроникой по ТВ и в газетах, но это же бред — делать выводы о целом народе, имея в виду лишь рассказы о худших его представителях! Эта выборка — нечестная. Ведь и уже упомянутый здесь начальник милиции сталкивался с цыганами исключительно по работе! Но не может же вся нация сплошь состоять из одних уголовников!

Мне стало интересно. Я в тот период ничего не смыслил в этом вопросе и приписывал цыганам уйму такого, чего в действительности не подтвердилось, однако, в отличие от большинства других, мои фантазии сопровождались не знаком «минус», а знаком «плюс»! Я представлял мир таинственный и древний — пусть на обочине, но созвучный с нашим, вернее, с моим.

Антураж тогда был насквозь романтический — вольная воля, нечистая сила, мятежные чувства, любовь и магия, сказка странствий… Виноваты и Лесков, и Кустурица, и Пушкин, но больше всего музыка — Горан Брегович, Алеша Дмитриевич, «No smoking orchestra», «Taraf de Haidouks», «Лойко», «Кali jag»… Музыке я верил гораздо больше, чем друзьям и журналистам, и я все думал: «Ах, цыгане!» или «Эх, цыгане!» Меня к ним тянуло. Это чувство было едва ли не физиологической потребностью, и хотя в итоге я нашел у цыган совсем не то, что искал, оно меня нисколько не разочаровало.

Я завел связи. Стал ездить в табор. У меня появилось там много знакомых, и я многому у них научился. Не потому, что цыгане — уникумы, а потому что, закружившись в прогрессе, мы утратили нечто такое хорошее, что было и у нас, но мы потеряли, а цыгане еще не успели потерять, хотя тоже теряют.

Об этом и книга.

Хочется развеять нелепые домыслы, глупые слухи.

В том числе и самый главный — что цыганский народ есть нечто однородное, единое целое. Совершенная неправда! Когда-то так и было. Но цыгане раскатились по всей планете, как порванные бусы в разные стороны. И в каждой стране потихоньку нахватались — одни одного, а другие другого. Я знаю цыган, которые не знают по-цыгански ни слова — они между собою говорят по-венгерски[1]. А другие по-татарски[2]. Сам цыганский язык включает в себя столько разнообразных диалектов, что их носителям, проживающим в России, друг с другом гораздо проще общаться по-русски, потому что русский для всех одинаковый, а цыганский — нет!

И с музыкой так же. Народные мелодии цыган из разных наций похожи, как лев и снежный барс, леопард или пума. Хотя это все кошачьи, то есть близкие родственники, никому же не приходит в голову их путать! А цыган путают! Котляров с ловарями, влахов с кишиневцами. А у них, между прочим, и обычаи разные, и костюмы, и танцы, и законы, и религии, и набор профессий, и характер преступлений, к которым тяготеют. Смуглая женщина в яркой юбке, которая у вокзала гадает по ладони, вероятно, котлярка, а та, которая выкрала у вас в подземном переходе на станции метро мобильный телефон или, скажем, бумажник, — из мадьяров. Наркотики продают и крымы, и лотвы, и русска рома, но более других засветилась в этой «отрасли» этногруппа ловарей. Так что нечего мешать! Ведь то, что в отношении одних цыган истинно, в отношении других — ложь и клевета.