Тьма после рассвета - Маринина Александра

Александра Маринина

Тьма после рассвета

© Алексеева М.А., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Елена Андреевна с огорчением смотрела на большой стол. Еще совсем недавно, каких-нибудь пару часов назад, до прихода гостей, стол был произведением искусства, даже блюда расставлялись с учетом сочетаемости цвета. Например, розетки с красной икрой ни в коем случае не должны были стоять рядом с селедочкой «под шубой»: светло-красное плохо смотрится рядом со свекольным бордо, и между ними непременно должно находиться что-нибудь светлое, скажем, слезящийся жирком балычок или осетринка горячего копчения. Стол был продуманным, нарядным и богатым, и Елена Андреевна Смелянская по праву гордилась своей репутацией хлебосольной и умелой хозяйки, любила принимать гостей и ловить на себе восхищенные взгляды участников застолья.

Сегодня пятнадцатая годовщина свадьбы, и по традиции они с мужем собирали тех, кто когда-то присутствовал на их бракосочетании. Жених был постарше, гости с его стороны – в основном товарищи по работе да парочка бывших однокурсников, а молоденькая невеста пригласила задушевных подружек. Со временем отношения с теми подружками остыли и распались, осталась только одна, одноклассница Танюша, и ее Елена Андреевна звала в гости каждый год. Карьера мужа, да и самой Елены, шла в гору быстро, товарищи-коллеги тоже становились солиднее, на месте не сидели, и с каждым годом Танюшка со своим семейством смотрелась в этой компании все более и более инородным телом. Елена это видела, но ей даже в голову не приходило, что можно не позвать подругу на годовщину. Во-первых, Татьяна – очаровательная женщина, и Михаил Филиппович, начальник управления в Минторге, без пяти минут заместитель министра, совершенно теряет голову и откровенно флиртует с ней, невзирая на присутствие Таниного мужа. Елена даже подозревала, что и в гости-то к ним он приезжает исключительно в надежде повидаться с подружкой хозяйки. Слабость к ней питает. Во-вторых, дружат их дети: Сережа, сын Смелянских, и Аленка, дочка Татьяны и Олега Муляр. Аленка на год младше Сережи, но девочка умненькая, начитанная, и подросткам вместе интересно. Елена даже подозревала, что ее сын немножко влюблен. Рановато ему еще, конечно, всего тринадцать, хотя через пару месяцев уже четырнадцать исполнится… Подростковые влюбленности – чушь собачья, не нужно обращать внимание, тем более девочка приличная, из хорошей семьи: Танюша – художница, работает в крупном издательстве детской литературы, сказки и всякие там приключения Незнайки оформляет рисунками, ее муж Олег – научный сотрудник в каком-то институте, занимается не то химической физикой, не то физической химией, Смелянская разницы не понимала, в тонкостях не разбиралась и потому никак не могла правильно запомнить. В такой семье не может вырасти девочка, которая научит Сережу плохому, правда же?

Когда Елена и Владимир вступали в брак в 1967 году, им даже в голову не приходило, что спустя много лет 10 ноября станет чуть ли не всенародным праздником. Эта дата считалась Днем советской милиции с начала шестидесятых, но была самым обычным профессиональным праздником вроде Дня строителя, Дня медика или Дня сталевара. О таких датах помнят, как правило, только непосредственно причастные представители той или иной профессии. Кто же мог знать, что однажды на всю страну прогремит такой концерт в честь Дня милиции, после которого люди постараются не занимать вечер 10 ноября никакими делами, чтобы спокойно посидеть перед телевизором и полюбоваться на любимых артистов. О том, чтобы перенести дату празднования, Елена даже думать не хотела, но сочла, что если звать гостей к половине седьмого, то за время трансляции первого отделения можно хорошенько закусить и выпить, сказав все положенные тосты, а дальше уже кто захочет – будет поглядывать в экран телевизора, а кому неинтересно – просто пообщаются. Тем более на кухне теперь стоит второй телевизор, маленький: недавно вошло в моду в среде обеспеченных людей «с возможностями». Все равно в первом отделении только навязший в зубах официоз, классика, народное и просоветское; самое вкусное бывает во втором отделении: модная эстрада и остроязычные юмористы.

Кто ж мог знать, что в этом году концерта не будет… С самого утра по телику симфонический оркестр играет минорную музыку. Кто-то из властной верхушки умер, наверное. Но кто именно – пока не сообщают. Гости приехали вовремя, все собрались, кроме Михаила Филипповича. Лица у всех напряженные, растерянные. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: раз не сообщают ничего, значит, скончался САМ. И главный вопрос: кто будет после него? К чему готовиться?

Расселись за столом, вяло проговорили какие-то обязательные слова в честь крепкого семейного союза Владимира и Елены Смелянских, начали нервно жевать, запихивая в себя все подряд, не смакуя, не разбирая вкуса. И никаких восторженных комплиментов хозяйке, которая, между прочим, с шести утра на ногах, не вылезала из кухни, занимаясь пирогами, мясом, рыбой, нарезая многочисленные изысканные салаты, украшая каждое блюдо цветочками и листочками, тщательно вырезанными из разноцветных сырых овощей. Никаких предварительных заготовок накануне, все должно быть свежайшим, сегодняшним.

В итоге красоты стола хватило хорошо если на первые полчаса, после этого смотреть на разоренные фарфоровые блюда, салатницы и розетки стало противно. Елена бросила взгляд на сына Сережу, который о чем-то шептался с Аленой Муляр, и повернулась к сидящему рядом мужу.

– Надо убрать детей из-за стола, – негромко сказала она. – Все хотят поговорить, а дети уже большие, незачем им это слушать.

– Верно, – согласно кивнул Владимир Александрович, – еще в школе пересказывать начнут, не дай бог. Пусть идут в Сережину комнату.

– Нет, пусть вообще уйдут, – решительно произнесла Елена Андреевна. – Сережина комната может понадобиться.

– Для чего?

– А вдруг Михаил Филиппович все-таки приедет? Если кто и знает точно, то только он. Даже ты не знаешь, а ты, между прочим, в Мосгорисполкоме не последний человек. Если Михаил Филиппович так опаздывает, значит, у них срочное совещание. И именно по этому вопросу, – добавила она, понизив голос еще больше. – Тебе нужно будет место, чтобы с ним переговорить без посторонних ушей. Не на кухне же вам торчать, для чиновника такого уровня, как он, это недостойно.

Елена решительно поднялась, взяла стоявшее в центре стола блюдо, на котором грустили два последних пирожка: один, треугольный, с рисом и яйцом, другой, кругленький, с капустой.

– Принесу еще пирожков, – громко объявила она. – Дети, нужна ваша помощь.

Те послушно встали и проследовали за хозяйкой на кухню.

Кухня в квартире Смелянских была по меркам того времени поистине огромной: целых десять квадратных метров, места хватало и для рабочих поверхностей, и для круглого обеденного стола посередине. Сережа потянулся было к противню, на котором ровными рядами лежали румяные аппетитно пахнущие пирожки, и тут же отдернул руку и опасливо оглянулся на мать.

– Берите, берите, – улыбнулась Елена. – Возьмите пакетик и положите, сколько захочется. Самая вкусная еда всегда та, которую съедаешь на свежем воздухе. Чего вам тут сидеть? У нас скучные разговоры про работу, вам такое неинтересно. И накурено будет. Сходите в кино или просто погуляйте.

– А мама разрешит? – робко спросила Алена.

– Я ее уговорю, – пообещала Смелянская. – Вы пока набирайте себе походный паек, а я пойду к твоей маме и спрошу.

– Ура-а! – радостно закричал Сережа, а Аленка густо покраснела.

Елена вышла на длинную лоджию, тянущуюся вдоль кухни и гостиной. Как же им повезло с этой квартирой! В Москве, да, наверное, и во всей стране дома строят по типовым проектам, а тут проект был разработан специально для дома, в котором квартиры улучшенной планировки получат те, кого простые люди причисляют к небожителям: известные артисты, писатели, крупные руководители. Уж на что Смелянские не рядовые чиновники, но даже им пришлось задействовать все свои связи и возможности, чтобы добиться ордера. А сколько денег ушло на подарки и подношения для тех, от кого зависело решение вопроса, – даже вспомнить страшно. Лоджия, на которую можно было выйти и из кухни, и из гостиной, стала для Елены Андреевны предметом особой гордости. Она дошла до стеклянной двери, ведущей в комнату, постучала. Сидящая у двери Татьяна сразу увидела ее, повернула ручку, открыла. Правда, получилась лишь небольшая щель, потому что дверь открывалась вовнутрь и распахнуть ее было совершенно невозможно из-за стоящего вплотную солидного полукресла. Но для негромкого разговора вполне достаточно.