Любимая женщина бандита. - Наталья Кушнерёва

Наталья Кушнерева

Любимая женщина бандита

Брянск 2016

Телефонный звонок очень настойчиво разорвал ночную тишину. Я не спеша подняла голову и посмотрела на часы. Половина второго ночи. С ума, что ли, сошли? Я помотала головой, сбросила с себя остатки сна и вспомнила, что в соседней комнате спит маленькая дочка. Резко поднявшись, бросилась в прихожую, где уже третий раз подряд звонил телефон. Расположение комнаты было такое, что прихожая находилась за маленьким углом, в который я в темноте очень неудачно, со всего размаха, вписалась лбом. Нецензурно выругавшись, я сняла трубку и крикнула:

— Алло! Два часа ночи!

— Где твой муж? — услышала я мужской голос на том конце провода.

— Бывший муж! Понятия не имею!

— Ну, раз не имеешь понятия — внимательнее присматривай за своим ребенком, — за этим грубым ответом последовали короткие гудки. Я медленно положила трубку на место и привалилась к стене. Господи, когда же это кончится? Невозможно жить в этом постоянном страхе. О чем думал мой муж, когда сбежал и бросил нас на произвол судьбы?

Я зашла в комнату к дочке и стала легонько теребить ее волосы.

— Лерка, просыпайся! Пойдем к бабушке, — сказала я с улыбкой, чтоб не испугать ребенка. Как мне с ней повезло! Дочка никогда не задавала лишних вопросов. Вот и сейчас она поднялась, села на постели и с закрытыми глазами начала натягивать колготки. Через пятнадцать минут мы уже выходили из дома.

Мои родители жили совсем недалеко от меня, буквально в десяти минутах ходьбы, в частном доме. Там я и собиралась оставить Лерку на несколько дней. Мама с отцом постоянно ругались, но все понимали, что это несерьезно и жить друг без друга они не могут. Вместе они уже сорок лет, и могу поклясться — все эти годы были счастливы. Мы подошли к дому, и я постучала в окно.

— Кто там? — раздался встревоженный мамин голос.

— Мам, это я, Оксана. Открой.

— Господи, Ксюшенька, — плаксиво сказала мама, открывая дверь. Видимо, ей доставляло удовольствие называть меня Ксюшенькой, хотя, честно признаюсь, меня это очень раздражало. Но, чтобы не обидеть мать, приходилось терпеть. Мы зашли в гостиную, и я отнесла сонную Лерку в комнату, которая когда-то была моей. Заснула она быстро.

— Ксюшенька, что же это делается! — начала плакать мама, как только я вернулась в гостиную. — Ведь три часа ночи, а ты таскаешься одна с ребенком по улице.

— Мам, ну не начинай, — протянула я, потому что уже не знала, что придумывать в свое оправдание.

— Кирилл не нашелся? — умоляюще спрашивала мама. Я вздохнула.

— Нет, ма, не нашелся.

— Да что же это! Те люди, которые приходили сюда с автоматами… Они его убили, да? А ты не хочешь мне говорить? Скажи, доченька. Ведь я хоть и старая, но не дура. Я же знаю, что Кирюша наш — бандит.

— Мама! — грубо осадила я ее, но, когда посмотрела на мать, мне стало стыдно за свою грубость. Сбавив тон, я продолжила: — Мама, ну какой бандит! Поменьше ты фильмы смотри.

— Да какие фильмы, Ксюшенька. Ведь люди говорят… — мама опять всхлипнула и заплакала.

— Что, бабка опять завелась? — спросил меня отец, выходя из комнаты.

— Мам, пап, я вас хотела попросить, оставьте Лерку у себя на несколько дней. Денег я вам оставлю.

— А ты куда собралась, Оксанка? — волнуясь, спросил отец.

— Пап, да никуда я не собралась. У меня сессия. Еще месяц, и я получу диплом. Да еще и работа. Не успеваю я все и сразу.

— Да не нужны нам деньги. Пенсия хоть и маленькая, но куда нам, кроме как на внучку тратить? Молоко нам сваха дает. А все остальное с огорода, — я уже обрадовалась, что мама отвлеклась и перестала плакать, как она неожиданно выдала: «Ксюша, ты смотри, ни с кем не связывайся, — и опять начала, — ведь Кирилла нет, он тебе не поможет сейчас ничем. А от нас, стариков, какая польза-то? Дадут по голове и все».

— Так, баб, прекращай, — вступился за меня отец. — Оксанка у нас молодец! И учится, и работает. Вот только мужичка б нормального. Ведь уже тридцать. Есть у меня один знакомый на примете. Васька! — с гордостью произнес отец, будто этот Васька был пределом мечтаний всех женщин на земле. Близко его я, слава Богу, не знала, но пару раз видела. На вид лет шестьдесят, с бородой, носит какой-то балахон, похожий на пыльный мешок из-под картошки, но это еще цветочки. Насколько мне известно, Васька пьет так, что деревенский магазин не успевает подвозить новую партию.

— Пап, ты что! Он же пьет! — возмутилась я.

— Ой, а кто сейчас не пьет! Уж лучше с пьяницей, чем с бандитом, — сказал отец и опустил глаза. Я опять вздохнула. — А Васька коз пасет.

— Кого пасет? — ошеломленно переспросила я.

— Иди ты, хрычь старый! — воскликнула мама. — Васька твой пропойца. Козу уволочешь, так он и не заметит!

— Да что ты понимаешь! Васька хороший мужик, — не сдавался отец. — А пьет, потому что в жизни не повезло. Немой он!

Я еще больше распахнула глаза.

— Немой? — переспросила мама. — Так это нам подходит! — радостно сказала она и захохотала. Я залилась смехом вместе с ней. Так мы хохотали минут пять, после чего отец обиженно сказал: «Да ну вас! Я ей добра желаю, а она нос воротит», — и, развернувшись, ушел в свою комнату. Мама посмотрела на меня, готовая опять заплакать. Но я ее опередила и сказала, поднимаясь:

— Мам, я пойду. Я буду звонить, ладно? — и быстро поцеловав маму, почти выбежала за дверь, пресекая ее попытки оставить меня до утра.

Я зашла в квартиру, подошла к холодильнику и достала открытую бутылку водки. Налив себе рюмку, закусила соленым огурцом и уставилась в стену. Надо найти мужа! Но как? Даже его родная сестра не знает, где он. Да что сестра, его мать — и та не в курсе. И, насколько мне известно, льет горькие слезы в неизвестности. К частным детективам не пойдешь, потому что такими финансами я не располагаю. Да и быстро все бывает только в кино. В милицию? Так милиция уже и сама ищет его. Тем более мы в разводе, значит, уже не близкие родственники. Они только посмеются надо мной. Но надо же как-то заставить их шевелиться. Нужно что-то такое, чтоб я точно была уверена, что его ищут. И тут в мозгу будто что-то щелкнуло. Дочка! У нас ведь пятилетняя дочка. Нужно подать на алименты, и тогда они точно не смогут от меня отмахнуться. Вряд ли, конечно, моего мужа это обрадует, но ведь я потом все смогу ему объяснить. Он поймет! Сейчас самое главное — найти его. Да, вот этим я и займусь в понедельник утром, потому что сегодня, как назло, суббота. Я посмотрела на часы: шесть часов утра.

Я налила себе еще рюмку, третью, и пошла спать.

Проснулась я в одиннадцать от телефонного звонка.

— Ксюша, — услышала я мамин голос. — У тебя все в порядке?

— Да, мам, все хорошо.

— Ксюшенька, а Леру в садик нужно водить? — вот об этом я как-то сразу не подумала.

— Нет, мам, пусть недельку дома посидит. Скажи папе, чтоб отвел ее в больницу, чтоб справка была.

— Хорошо. Ты звони почаще, доченька, хорошо? — просила мама, и голос ее срывался от слез.

— Хорошо, я обязательно буду звонить. Извини, мам, мне нужно на рынок съездить. Хочу себе костюм купить. Ведь скоро защита диплома. Пока.

— Пока, доченька, — услышала я и быстро повесила трубку. Бедные мои родители. Но оставить у них Лерку, ничего не объясняя, не представлялось возможным. Моя мама прочно укоренилась в мысли, что мой муж бандит, и никакие силы небесные не заставят ее поменять это мнение. Хотя мой муж действительно был бандитом. И не просто бандит — Бонза! Откуда взялась эта кличка, мне неведомо, потому что буддистом мой муж точно не был. Может, это сокращенное от нашей фамилии, Бонзенко? Скорее всего. Уж не знаю, насколько был высок этот статус, но по имени его уже практически никто не называл. Как только речь заходила о моем муже и в разговоре начинали упоминать Бонзу, все как-то резко подбирались и старались перевести тему. Либо просто молчали и кивали головой.

Мой бывший муж — завидный мужчина. Около двух метров ростом, плечи широкие. Черные волосы, голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, которым позавидовала бы любая женщина. Ему бы в рекламе сниматься, а он в бандиты… Я отвлеклась от своих воспоминаний и пошла в душ.

Выйдя из ванной, поставила чайник греться и пошла одеваться. Выбрав ярко-синий костюм, я осмотрела себя в зеркало. Сидит идеально. Фигуркой я всегда могла похвастаться. Только вот рост подкачал. Улыбнувшись, я решила компенсировать его сапогами на высоких шпильках. Достала из ящика косметичку и слегка подкрасилась. Ресницы и ярко-малиновая помада. Я уложила феном свои прямые темно-каштановые волосы, которые были до плеч, выпрямила челку и послала воздушный поцелуй своему отражению. Позавтракав на скорую руку, я вышла в прихожую, выбрала ярко-синее пальто с шикарным меховым воротником и отправилась на улицу.