Метро 2033 - Дмитрий Глуховский

2033 год. Весь мир лежит в руинах. Человечество почти полностью уничтожено. Москва превратилась в город-призрак, отравленный радиацией и населенный чудовищами. Немногие выжившие люди прячутся в московском метро — самом большом противоатомном бомбоубежище на земле. Его станции превратились в города-государства, а в туннелях царит тьма и обитает ужас. Артему, жителю ВДНХ, предстоит пройти через все метро, чтобы спасти от страшной опасности свою станцию, а может быть и все человечество.

Продолжение следует… в «Метро 2034»…

v.1.0 — создание fb2-документа — ©Ego, октябрь 2005 г.

v.1.2 — внесение дополнительной инфы по просьбе автора — Ego

v.1.3 — правка дополнительной информации — Roland

v.1.4 — включил в серию, обновил аннотацию — Ego

v.1.5 — пара пробелов, схема Московского метро — ©Jürgen, сентябрь 2007 г.

Дмитрий Глуховский

Метро 2033

Когда-то давно Московское метро замышлялось как гигантское бомбоубежище, способное спасти десятки тысяч жизней. Мир стоял на пороге гибели, но тогда ее удалось отсрочить. Дорога, по которой идет человечество, вьется, как спираль, и однажды оно снова окажется на краю пропасти. Когда мир будет рушиться, метро окажется последним пристанищем человека перед тем, как он канет в ничто.

Глава 1

— Кто это там? Эй, Артем! Глянь-ка!

Артем нехотя поднялся со своего места у костра и, перетягивая со спины на грудь автомат, двинулся во тьму. Стоя на самом краю освещенного пространства, он демонстративно, как можно громче и внушительней, щелкнул затвором и хрипло крикнул: — Стоять! Пароль!

Из темноты, откуда минуту назад раздавался странный шорох и глухое бормотание, послышались спешные, дробные шаги. Кто-то отступал вглубь туннеля, напуганный хриплым Артемовым голосом и бряцанием оружия. Артем спешно вернулся к костру и бросил Петру Андреевичу: — Да нет, не показалось. Не назвался, удрал.

— Эх ты, раззява! Тебе же было сказано: не отзываются — сразу стрелять! Откуда ж тебе знать, кто это был? Может, это черные подбираются!

— Нет… Я думаю, это вообще не человек был… Звуки очень странные… Да и шаги у него не человеческие были. Что же я, человеческих шагов не узнаю? А потом, если бы это черные были, так разве они хоть раз вот так убежали? Вы же сами знаете, Петр Андреич — все последние разы черные сразу вперед бросались — и на дозор нападали с голыми руками, и на пулемет шли в полный рост. А этот удрал сразу… Какая-то трусливая тварь.

— Ладно, Артем! Больно ты умный! Есть у тебя инструкция — и действуй по инструкции, а не рассуждай. Может, это лазутчик был. Увидел, что нас здесь мало — и, превосходящими силами… Может, нас сейчас здесь прихлопнут за милую душу, ножом по горлу, и станцию всю вырежут, вон как с Полежаевской[1] вышло, а все потому, что ты вовремя не срезал гада… Смотри у меня! В следующий раз по туннелю за ними бегать заставлю!

Артем поежился, представляя себе туннель за пятисотым метром и то, что туда однажды придется идти. Это было действительно страшно. За пятисотый метр на север не отваживался ходить никто. Патрули доезжали до трехсотого и, осветив пограничный столб прожектором со своей дрезины и убедившись, что никакая дрянь не перепозла за него, торопливо возвращались. Разведчики, здоровые прожженные мужики, бывшие морские пехотинцы, и те останавливались на четырехсот восьмидесятом, прятали горящие сигареты в ладонях и замирали, прильнув к приборам ночного видения. А потом медленно, тихо отходили назад, не спуская глаз с туннеля и ни в коем случае не оборачиваясь к нему спиной.

Дозор, в котором они были, стоял на двухсот пятидесятом метре, в пятидесяти метрах от пограничного столба. Но граница проверялась раз в день, и проверка уже закончилась несколько часов назад, и теперь их дозор был самым крайним, а за те часы, которые прошли со времени последней проверки, все твари, которых патруль мог спугнуть, наверняка снова начали подползать. Тянуло их как-то на огонек, поближе к людям…

Артем уселся на свое прежнее место и спросил: — А что там с Полежаевской случилось?

И хотя он уже знал эту леденящую кровь историю, ему рассказывали ее уже челноки на станции, но его тянуло послушать ее еще раз, как неудержимо тянет детей на страшные байки о безголовых мутантах и упырях, похищающих младенцев.

— С Полежаевской? А ты не слышал? Странная история с ними вышла. Странная и страшная. Сначала у них разведчики стали пропадать. Уходили в туннели и не возвращались. У них, правда, салаги разведчики, не то что наши, но у них ведь и станция поменьше, и народу там не столько живет… Жило. Так вот, стали, значит, у них пропадать разведчики. Один отряд ушел — и нет его. Сначала они думали, что он задерживается, а у них там еще туннель петляет, ну совсем как у нас (Артему стало не по себе при этих словах), и ни дозорам, ни тем более со станции, ничего не видно, сколько не свети. Так их нет и нет, полчаса их нет, час их нет, два их нет. Казалось бы, ну уж где там пропасть, — всего ведь на километр уходили, им ведь и запретили дальше идти, да они и сами не дураки… Вообщем, так их и не дождались, послали усиленный дозор их искать, ну те их искали-искали, кричали-кричали, но все зря. Нету. Пропали. И ладно еще, что никто не видел, что с ними случилось. Плохо ведь что — слышно ничего не было… Ни звука. И следов никаких.

Артем уже начал жалеть, что попросил Петра Андреича рассказать о Полежаевской. Петр Андреич то ли был более осведомлен, то ли сам выдумывал, только рассказывал он такие подробности, какие и не снились челнокам, уж на что те были и мастера и любители рассказать байку и сообщить последние новости. И от подробностей этих мороз шел по коже, и совсем уж неуютно становилось даже у костра, и любые, даже совсем безобидные шорохи из туннеля будоражили воображение.