Собака по имени Шурик - Василий Петрович Скорохватов

Василий Скорохватов

Собака по имени Шурик

Предисловие

Данная история об одной собаке, которая неожиданно вошла в мою жизнь и до сих пор, везде и всегда, где бы я ни был, не покидает меня. Она накрепко поселилась у меня внутри, где-то очень глубоко. Не сказать, что просто в голове, нет. Где-то намного глубже…

Эта собака появилась, с одной стороны, неведомо откуда, с другой – возможно, просто потерялась, или кто-то её приютил, а затем бросил на улице. Тайна её появления остаётся загадкой, ей и останется навсегда. Будем говорить, что просто появилась. Однажды появилась и уже никогда не уйдет!

Я постараюсь передать в своей истории то, как эта собака появилась в моей жизни и чем она заслужила вечное место в моей душе, как она на протяжении долгих лет удивляла, заслуживала внимания и поощрения, трогала сердца и души, заставляла проникнуться к ней и отдавала всю себя нам…

Кому-то эта история покажется неинтересной, а кому-то, может, понравится. Я не могу об этом судить, так как описываю часть своей жизни. Ту часть, которую я должен описать, поскольку она не покидает меня. Те годы из моей жизни, на которые в неё вошла эта замечательная собака и, как говорилось ранее, уже никогда из неё не уйдет…

Он появился ниоткуда!

С небес его сам бог послал!

И это маленькое чудо,

Однажды папа повстречал!..

Тем чудом был щеночек малый.

Потерян, загнанный в тупик,

Покрытый осени следами

Щенок совсем уже поник…

Но оказался в это время

На нашем жизненном пути!

Верней, сначала на отцовском,

Чтоб в жизнь мою затем войти!

Сидел под самыми дверями

У папиного гаража!

Тот миг не описать словами,

Как был он грязен и дрожал!..

Но, несмотря на вид свой жалкий,

Щенок на папу посмотрел,

И тут уж не ходи к гадалке,

Бросать щенка отец не смел!

Мой папа, время не теряя,

Щенка к себе в гараж пустил,

Ещё пока совсем не зная,

Как всё же верно поступил…

Глава I. Появление

Одним осенним будничным утром мой отец Пётр как обычно пошёл на работу. Это было совсем непримечательное утро, то самое «как всегда». Работал отец тогда водителем в коммунальном хозяйстве нашего посёлка Пижанка, что является районным центром на юго-западе Кировской области. Возил одного, из каких-то там начальников. Как сейчас помню его «Москвич» сорок первой модели цвета лазури. Этот «Москвич» стоял в гаражном комплексе на территории коммунального хозяйства.

Территория гаражного комплекса была спереди обнесена забором и воротами. На территории находились правая и задняя части главного здания коммунального хозяйства, восемь спаренных гаражей и будка охранника. Территория находилась на возвышенности, поэтому задняя часть гаражных боксов не нуждалась в заборе. Остальная часть территории была обнесена сплошным деревянным забором. Однако со стороны последнего гаража в заборе была проделана дыра, ну как дыра?! Просто убраны две доски и протоптана тропинка. Сделано это было для удобства ходьбы, так как за забором стояли жилые дома, а с другого бока гаражного комплекса была почта. Зная наш ленивый народ, ему ничего не стоило проделать эту дыру, нежели сделать лишний круг.

Мой отец, крепкий коренастый мужчина среднего роста, подтянутый недавней службой по контракту в Таджикистане, но парадоксально почти всегда расслабленный, как обычно шёл вразвалочку с распахнутой курткой, и его светлые длинные зачёсанные назад волосы не укрытые головным убором развевались на ветру. На подходе к соседствующему с заборной дырой гаражу он увидел у самых дверей маленького щенка. Щенок был чёрного цвета с грязно-белым галстучком на грудке, ушки у него были вяло повисшие, а хвост палкой висел книзу. Щенок был покрыт всеми следами осени и в том числе сухим репьём. Под этой маскировкой трудно было разглядеть принадлежность щенка к какой-либо породе.

Папа подозвал его к себе, щенок с опаской медленно к нему подполз. Папа присел к щенку и погладил его. Для щенка это, возможно, было ещё первое прикосновение руки человека. Для него оно было пронзительным до глубины, щенок не мог сдержать эмоций и завилял висячим усыпанным репьём хвостиком. Взгляд бродяги был довольно глубоким, что было показателем ума, но сильно измученным. С момента прикосновения руки человека в его взгляде блеснула улыбка, которая послужила входным билетом в гараж. Этот гараж стал первым домом для щенка.

Глава II. Первый дом

Наш дом каким бы ни был,

Он навсегда для нас родной!

Куда бы путь ни выпал,

Не разлучить нам дом с душой…

Папа зашёл в гараж и позвал щенка. Щенок вошёл за ним легко, без особой боязни и медлительности, потому что изрядно измотался и замерз. Было утро, поэтому внутри не было такого сильного гаражного запаха, который стоит в воздухе после рабочего дня, когда все машины, пропитанные запахами выхлопных газов, топлива, жженой резины и всяческими другими запахами производства, возвращаются на своё место «ночёвки». Именно эти стойкие гаражные запахи в будущем стали для щенка одними из основных ненавистников, которые оставались с ним на протяжении жизни. Но это были запахи его дома. Того первого дома, в котором он обрел крышу над головой, тепло, пищу и своего человека.

Гараж внутри был соединен с соседним. Был один гаражный бокс, но с двумя воротами, а между ними было небольшое условное разделение. С «Москвичом» соседствовал ещё и грузовой автомобиль ГАЗ-53, так называемый «ГАЗик». Шофёры сами ремонтировали технику, поэтому вокруг валялось множество запчастей, окрашенных мазутом, как подобает настоящему казенному гаражу. На отцовской части гаража, с правой стороны от входа, стоял давно уже потерявший свой статный вид, если он его когда-то и имел, диван. Он стоял у кирпичной стены, украшенной экспозицией из мазутных отпечатков пальцев шофёров, советских плакатов и неприличных постеров 90-ых. Напротив дивана стоял такой же старый стол, украшенный следами ножей и мазутными пятнами, и несколько соответствующих дивану и столу стульев. За данной мебелью мужики проводили время свободное от работы и отдыхали после неё. Играли в домино, карты, вели беседы и выпивали по «стопочке чая», когда по поводу, а когда без. Эти пьяные посиделки стали еще одним ярым противником щенка, которые глубоко засели у него в памяти и в дальнейшей жизни играли значимую роль. Так как во времена этих посиделок