Рассказы про Франца и каникулы - Кристине Нёстлингер

Кристине Нёстлингер

Рассказы про Франца и каникулы

“Feriengeschichten vom Franz” by Christine Nöstlinger

© Verlag Friedrich Oetinger GmbH, Hamburg 1984

© Толстая Е. В., иллюстрации, 2014

© Комарова В. В., перевод, 2014

© Издание на русском языке. ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2014

Что нужно знать о Франце

Францу восемь лет. У него есть мама, папа и старший брат Йозеф. У него есть бабушка, которая живёт в доме престарелых. У него есть подружка, Габи. Она живёт рядом с Францем, и ей тоже восемь лет. Но она выше Франца на целую голову. Франц очень маленького роста. Такого маленького, что его часто спрашивают:

– Ты, конечно, в школу ещё не ходишь?

Это Франца бесит. В ответ на такие вопросы он всегда корчит рожу.

Тогда ему говорят:

– Какая ты злая девочка!

И тогда Франц бесится ещё больше и показывает язык.

Со своим маленьким ростом Франц ничего поделать не может. Но с тем, что его принимают за девчонку, – очень даже может.

Одно время Франц брил голову налысо, потому что лысых девчонок не бывает. Потом он склеивал волосы гелем в ежиные колючки, потому что таких причёсок у девчонок тоже не бывает.

Но недавно Франц снова стал отращивать светлые кудряшки, потому что Габи сказала:

– Светлые кудрявые волосы я люблю больше всего на свете!

Зато теперь Франц всегда носит галстук. На запястье у него огромные часы. И ещё он надевает широкие подтяжки и ковбойские сапоги. В кармане штанов – нож в футляре, с нарисованным на нём черепом и костями. На ремне штанов болтаются плоскогубцы, сверло и отвёртка. Франц считает, что только самый распоследний идиот примет ребёнка с галстуком, подтяжками, огромными часами, ковбойскими сапогами, ножом, плоскогубцами, сверлом и отвёрткой за девочку!

Ну а если всё-таки примет – его идиотское мнение совершенно никого не волнует!

Ещё Франц переживает из-за своего голоса. Его голос становится писклявым, когда Франц злится, грустит или волнуется. Поэтому ему очень трудно ссориться с другими детьми. Можно на них ругаться и грозить им сколько влезет – они только смеются.

– Пи-пи-пи! – передразнивают они Франца.

И ничего не понимают из того, что пищит им взволнованный Франц.

Ссориться по-настоящему Франц может только с Габи. Она знает его с рождения и понимает, даже когда он говорит писклявым голосом. Но когда у Габи приступ вредности – а это бывает часто, – она притворяется, будто ничего не понимает. Если Франц сердито пискнет: «Вредина!» – она невинно переспрашивает: «Что ты сказал?»

Если Франц запищит: «Злюка!» – Габи невинно повторяет: «Что ты сказал?»

Если Франц в третий раз пропищит: «Поганка!» – Габи говорит: «Извини, но я ничегошеньки не понимаю».

Тогда Франц чуть не лопается со злости. И не лопается только потому, что знает: Габи над ним лишь посмеётся. Франц берёт лист бумаги и пишет на нём: «ДА НУ ТЕБЯ!!!»

Потом комкает записку и бросает её Габи в голову.

Чему Франц радуется

Четыре раза в год у Франца бывают каникулы. Один раз зимой на Рождество и один раз зимой, когда карнавал[1]. Один раз на Пасху и один раз летом. Франц никак не может решить, какие каникулы ему нравятся больше.

Иногда он думает: «Рождественские! Потому что они начинаются с ёлки и подарков!»

Иногда он думает: «Летние! Потому что они самые длинные».

Иногда он думает: «Зимние карнавальные! Потому что тогда идёт снег и можно кататься на лыжах».

Иногда он думает: «Пасхальные! Потому что тогда я поеду с бабушкой на ферму».

В общем, можно сказать так: больше всего Франц радуется тем каникулам, которые будут следующими!

Уже в последний день летних каникул Франц спрашивает:

– Когда начнутся рождественские каникулы?

А в последний день рождественских каникул он спрашивает:

– Когда же будут карнавальные каникулы?

А в последний день карнавальных каникул он спрашивает:

– Когда же наступят пасхальные каникулы?

А в последний день пасхальных каникул он спрашивает:

– Ну когда же наконец летние каникулы?

Если бы Франц не ждал всякий раз с таким нетерпением следующих каникул, жизнь доставляла бы ему вдвое меньше удовольствия. Франц считает, что каникулы замечательны тем, что в это время никто не говорит ему «Ты должен!».

Между каникулами Франц должен делать и то и сё, и пятое и десятое.

Ровно в семь часов он должен встать. Через десять минут он должен быть в ванной. Без четверти восемь должен выйти из дома. В восемь должен сидеть за своей партой в школе. И четыре часа подряд держать рот на замке, а говорить только тогда, когда его спрашивает учитель. И так далее весь день! Разве это жизнь?

Франц должен сделать уроки. Найти форму для физкультуры. Собрать портфель. Выучить стихотворение. И вовремя пойти спать он тоже должен!

Между каникулами жизнь Франца расписана чуть ли не по минутам.

Францу это очень не нравится. Он считает, что ничего бы не случилось, если бы иногда он немножко опаздывал в школу. В начале урока всё равно ничего не происходит!

Он думает: «Ничего страшного не было бы, если бы иногда уроки оставались невыученными. На следующий день я бы сделал двойную порцию. Это ведь всё равно – писать каждый день по пять предложений или через день по десять».

Он думает: «Никакой катастрофы не случилось бы, если бы вечером я посмотрел телевизор подольше. Ну, позевал бы в школе немного».

Франц часто жалуется маме:

– Почему я всё время что-то должен, должен, должен?

Тогда мама говорит:

– Потому что это твои обязанности!

Иногда Франц, сидя в своей комнате, горько бормочет: «должен – должен – должен…»

Чем дольше он бормочет, тем противнее становится это слово. Для Франца оно самое ненавистное из всех слов.

Но когда начинаются каникулы, у слова «должен» тоже наступает отдых. И тогда можно спать сколько хочешь. Домашних заданий нет. Портфель собирать не надо. Вечером можно подольше не ложиться. А утром – зевай не хочу! Жизнь во время каникул именно такая, какой она и должна быть 365 дней в году!

Кто присмотрит за Францем

Папа и мама каникулам Франца не рады. Они работают, и отпуск у них куда короче каникул Франца. Когда наступают каникулы, возникает один и тот же вопрос: кто присмотрит за Францем?

Йозеф присматривать за Францем не любит. Он говорит:

– Клоп действует мне на нервы.

Но если Йозефу всё-таки приходится сидеть с братом, он обращается с ним отвратительно.

И когда мама приходит с работы, Франц сидит в своей комнате и плачет. Поэтому в пасхальные каникулы за Францем присматривает бабушка. Она увозит его погостить к своим родственникам на ферму. Во время рождественских каникул отпуск берёт мама, на карнавальные каникулы – папа. Так что на лето у папы и мамы остаётся всего три недели отпуска. Но каникулы-то у Франца длятся девять недель! И Франц не может шесть недель подряд, с понедельника по пятницу, с утра до вечера, сидеть дома один. Восемь лет – возраст для таких вещей ещё неподходящий! И все шесть недель летних каникул, когда мама и папа работают, Франц проводит у шести разных людей.

Одну неделю он проводит с Габи. Одну неделю к нему приходит Лилли. Она студентка. На одну неделю Франц уезжает к тёте Бетти, ещё неделю он ходит к бабушке в дом престарелых. И ещё неделю ходит к Эберхарду. Это его школьный друг. А последнюю неделю он проводит у деда Примила. Это не настоящий его дедушка. Это старичок, который живёт в доме Франца.

Францу нравится каждую неделю бывать в другом месте. У Габи ему очень нравится, потому что он любит Габи. Неделя с Лилли ему нравится, потому что Лилли здорово с ним играет. В дом престарелых он любит ходить, потому что пожилые люди с нетерпением его ждут. У тёти Бетти хорошо, потому что можно целыми днями смотреть телевизор. К Эберхарду Франц любит приходить, потому что там можно играть в игры, которые Габи и Лилли не нравятся: в ограбление банка, кораблекрушение, высадку на Марс и авиакатастрофу.

А неделю у деда Примила Франц любит, потому что дед Примил рассказывает всякие интересные истории.

Как Франц всё устроил

Когда учебный год во втором классе подходил к концу, за две недели до каникул, мама сказала:

– Дедушка Примил переезжает! И твоя неделя у него отменяется!

Франц сказал:

– Ну, тогда побуду две недели у тёти Бетти.

И подумал: «Одиннадцать программ по телику – это так же хорошо, как и рассказы деда Примила».

Мама сказала: