Дорога на юг - Мстислав Константинович Коган

Игра не для слабых: Дорога на юг

Глава 1

«Парус на горизонте»

— Вот это уже совсем другое дело! — обрадованно сказал Байран, снимая с поля фигурку моего лучника и заменяя его фишкой коня, — Тут ты, парень, конечно, дал маху. Ктож ставит лучников в первый ряд под атаку кавалерии.

— Ну, — хмыкнул я, — Иногда они всё-таки успевают выстрелить и отойти за спины пехоты.

— Только не в этой игре, — возразил барон, передавая мне кости, — Лучник бьёт на такое же количество клеток, какое может за один ход проскакать конь. Вот только для этого стрелку надо уже стоять на месте. Так что лучше дождись, пока кавалерия схватится с твоей пехотой и пробивай её лучниками со второго ряда.

— Как раз этим и собирался заняться, — ухмыльнулся я, бросая кости. Барон, конечно, сумел забрать лучника, вот только теперь его кавалерист оказался в прямом боевом контакте с моим пехотинцем. Кости гулко ударили о дно небольшой деревянной коробочки. Я на мгновение прикрыл глаза, сделав вид, будто что-то в них попало, протянул магический щуп и чуть подтолкнул их в нужном направлении. Выпало восемь.

— От зараза, — барон не сдержался и хлопнул себя по коленке, глядя на то, как его кавалерист выбывает с поля и заменяется моим пехотинцем, — Да чтож мне так не везёт то сегодня, — немного помолчал, окидывая поле «сражения» задумчивым взглядом, и, наконец, подвёл итог, — Тоже хороший урок на будущее. Какой бы продуманной ни была твоя стратегия, иногда простая удача, повернувшаяся лицом к сопернику, может решить исход боя.

Барон, как обычно, драматизировал. Да, конечно его атака провалилась, как и провалилась попытка закончить партию в несколько ходов, но его армия все ещё доминировала на поле боя, да и призывать подкреплений он мог вдвое больше моего. Но тут уже я сам тупанул. Попробовал в начале схватки закончить дело одним мощным кавалерийским наскоком, вложив десять монет призыва доступных на старте игры, в пять конных воинов. Вложил и разбил их об оборону Байрана, которую тот выстроил из пехотинцев и лучников. Барон же не спешил. И был вынужден срочно тратить все последующие жетоны подкреплений на то, чтобы нанять своему командиру хоть какую-то охрану, в то время как барон за эти же монетки повышал его с сержанта до генерала. А повысив, пошёл в атаку, потихоньку сдвигая линию фронта к моей позиции.

Барон передвинул очередного пехотинца, закрывая брешь в своём строю и вновь передал мне ход.

— Слушай, вот всё в толк взять не могу, а чего это тебя вообще дёрнуло нам помогать? — задал я давно вертевшийся на языке вопрос, попутно размышляя, призвать ли мне ещё двоих пехотинцев или лучше потратить свободные монетки на то, чтоб повысить своего командира хотя-бы до капитана.

— А обязательно должна быть причина? — удивлённо посмотрел на меня барон.

— Ну, обычно всё-таки у любых поступков есть какая-то причина, — пожал плечами я, выставляя на гексы рядом с моим сержантом фигурки двух новых пехотинцев, — Особенно когда ты рискуешь своими людьми ввязываясь в чужой конфликт.

— Ох и любите, вы, молодёжь всё излишне усложнять, — улыбнулся Байрон, выводя на фланг своего наступления ещё одного кавалериста, — Ну если так хочешь, будет тебе причина. Вы мне понравились. Эти, как выразился Гайер, белорясники совсем не понравились. По моему помочь друзьям и подгадить недругам — вполне себе и причина и повод.

— А не любишь ты их из-за того… — начал было я передвигая одного из свеженанятых пехотинцев поближе к своему переднему краю и передавая ход Байрану.

— Из-за того, что они сраные лицемеры, — хмыкнул барон, передвигая фишку кавалериста вплотную к моему строю и бросая кости. Выпало двенадцать. Ещё один пехотинец отправился отдыхать, а конный воин занял его место, — Постоянно трещат про свою добродетель, а как появляется возможность где-то что-то урвать, так несутся туда сломя головы. Рассуждают про служение богам, а на деле только тем и заняты, что дерутся за власть промеж собой. Да ещё их эти слова, мол перед богами все равны, — Байран начинал понемногу распаляться, — Как может быть равен тот, кто вершит судьбы мира, и какой-нибудь кмет-пропойца, который родился посреди свиного дерьма, да так в нём же и умер, с бутылкой в обнимку.

Я не стал ему возражать, и пытаться растолковать, что тут совсем не то имелось ввиду. Что кмет, имей он по праву рождения хоть какие-то права и возможность получить даже самое простенькое образование — тоже мог бы стать совсем неплохим человеком и приносить пользу обществу. Боюсь, к идеям социального равенства, и уж тем более к созданию некоего подобия социализма этот мир ещё не был готов в принципе. Поэтому я просто немного помолчал, а затем бросил кости и забрал второго кавалериста, оставив однако отряд лучников на месте. Единственный боец, который не перемещался на гекс убитого противника, если побеждал в схватке.

— А ещё они людей мордуют, — добавил я, передавая барону кости.

— Вот это ты тоже верно заметил, — кивнул он, — Вы им сколько добра сделали, а они вон с вами как обошлись. А те же травники, например. Ну даже если они где-то там чуть-чуть поколдовывают — ну так это ведь для того, чтоб человеку жизнь спасти, тогда как эти засранцы только и могут молиться, препоручая судьбу несчастного богам. Уж поверь мне, я на это дерьмо насмотрелся во времена войны с Мархией. Когда полсотни солдат умирало от ран из-за того, что эти мудозвоны попросту сожгли местного знахаря. А ежели б у меня допустим сын открыл в себе такой же дар, так мне его бы тоже надо было этим говнюкам отдать, так что-ли? — барон передвинул фишку лучника вплотную к линии из своих пехотинцев. Следующим ходом он мог проделать в моём строе очередную брешь, не рискуя при этом своими войсками. И судя по тому, что рядом ошивался очередной конник, именно это он и собирался провернуть.

— Так что видишь, Генри, причин у меня было более чем достаточно, чтобы им насолить. А кроме того, — он ухмыльнулся, глядя, как я бросаю кости, пытаясь лучником достать одного из его