Е… - Ричард Матесон

Ричард Матесон

Е…

Автомобили остановились, взвизгнув тормозами. Приглушенные проклятия забились в лобовые стекла. Прохожие шарахнулись в стороны — глаза широко распахнуты, рты удивленно растянуты заглавными буквами «О».

Громадная металлическая сфера появилась из ниоткуда прямо посреди перекрестка.

— Что? Что такое? — пробурчал регулировщик, покидая пределы своего бетонного островка.

— Святые небеса! — воскликнула секретарша, с разинутым ртом застывшая у окна третьего этажа. — Что это может быть?

— Выскочил прямо из воздуха! — выкрикнул вдруг какой-то старик. — Прямо из воздуха, клянусь!

Удивленные ахи. Все с колотящимися сердцами подались вперед.

Круглая дверь сферы открылась изнутри.

Наружу выпрыгнул человек. Он с интересом огляделся по сторонам. Внимательно посмотрел на людей. Люди внимательно посмотрели на него.

— В чем дело? — громогласно вступил регулировщик, вынимая бланки протокола. — Нарываетесь на неприятности?

Человек улыбнулся. Люди, стоявшие поближе к нему, услышали, как он сказал:

— Я профессор Роберт Уэйд. Прибыл к вам из тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.

— Может быть, может быть, — пробормотал полицейский. — Но прежде всего уберите отсюда эту штуковину.

— Но это невозможно, — ответил человек. — Во всяком случае, прямо сейчас.

Полицейский закусил нижнюю губу.

— Невозможно, как же, — с вызовом произнес он и подошел к металлическому шару. Толкнул его. Тот не шелохнулся. Пнул его. И взвыл от боли.

— Прошу вас, — произнес чужак, — Ничего хорошего из этого все равно не получится.

Рассерженный полицейский отодвинул дверь. Заглянул внутрь сферы.

И отшатнулся назад, вопль ужаса слетел с его побледневших губ.

— Что? Что это такое? — выкрикнул он, не веря своим глазам.

— А что случилось? — поинтересовался профессор.

На лице полицейского смешались потрясение и праведный гнев. У него стучали зубы. Он был вне себя.

— Если вы… — начал пришелец.

— Молчать, грязная скотина! — проревел полицейский.

Профессор с испугом отступил на шаг, лицо его вытянулось от изумления.

Полицейский сунул руки внутрь сферы и достал некие предметы.

Началось всеобщее смятение.

Женщины отворачивались с испуганным криком. Взрослые мужчины ахали и смотрели, замерев. Маленькие дети подглядывали исподтишка. Юные девицы падали в обморок.

Полицейский быстро спрятал предметы, завернув в китель. Поднял сверток дрожащей рукой. Потом с силой ударил профессора по плечу.

— Негодяй! — прорычал он. — Свинья!

— Вздернуть его! Вздернуть! — принялась скандировать группа выведенных из себя пожилых дам, колотя по мостовой своими тростями.

— Как не стыдно! — пробормотал священник, заливаясь багровым румянцем.

Профессора потащили по улице. Он возмущался и пытался вырываться. Крики толпы заглушали его голос. Ему грозили зонтиками, тростями, костылями и свернутыми в трубочку журналами.

— Скотина! — орали они, взмахивая жаждущими мести руками. — Наглый развратник!

— Какая мерзость!

Но в дальних закоулках, в венозных барах и бильярдных многие скрывали за злобными масками дикие фантазии. И новость распространилась повсеместно. Сдавленные смешки, гортанные и в высшей степени неприличные, слышались на городских улицах.

Профессора отправили в тюрьму.

Двое из полиции контроля были приставлены сторожить металлический шар. Они отгоняли от него всех любопытных. И кидали горящие взгляды внутрь сферы.

— Лежит прямо перед нами! — снова и снова повторял один из полицейских, взволнованно облизывая губы. — Надо же!

Верховный комиссар Каслмоулд рассматривал неприличные открытки, когда зажужжал видеотелефон.

Его цыплячьи плечики судорожно дернулись, вставные челюсти испуганно щелкнули друг о друга. Он спешно смел открытки в кучку и скинул их в ящик письменного стола.

Бросив последний жадный взгляд на картинки, он задвинул ящик, напустил выражение официальной сосредоточенности на худосочное лицо и передвинул рычажок.

На экране телесвязи появился капитан Рэнкер из полиции контроля, его жирная шея расплывалась над тугим воротничком.

— Господин верховный комиссар, — пропел капитан, все его черты просто сочились подобострастием. — Простите, что беспокою вас, отрывая от размышлений.

— Ладно, ладно, что там у вас? — резко спросил Каслмоулд, нетерпеливо ударяя ладонью по сверкающей поверхности письменного стола.

— У нас заключенный, — сказал капитан. — Утверждает, что путешествует во времени и прибыл из тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.

Капитан виновато скосил на что-то глаза.

— На что вы там смотрите? — заскрежетал комиссар.

Капитан Рэнкер сделал рукой успокаивающий жест. Затем, потянувшись под стол, он достал три предмета и водрузил их на регистрационный журнал, чтобы Каслмоулду было лучше видно.

Глаза Каслмоулда предприняли попытку выкатиться из орбит. Кадык дернулся.

— А-а-а! — завопил он. — Где вы это взяли!

— Это было у арестованного, — смущенно ответил Рэнкер.

Видавший виды комиссар пожирал предметы глазами. Оба они хранили изумленное молчание. Каслмоулд ощутил, как у него начинает кружиться голова. Он засопел, раздувая тонкие ноздри.

— Оставайтесь на месте! — выговорил он высоким скрежещущим голосом. — Я уже еду!

Он щелкнул рычажком, секунду подумал, щелкнул еще раз. Капитан Рэнкер резко отдернул руку от стола.

— И не прикасайтесь к этим штукам, — предупредил Каслмоулд, прищуриваясь. — Не трогайте их. Поняли?

Капитан Рэнкер тяжело глотнул.

— Да, сэр, — пробормотал он, густой румянец затопил его жирную шею.

Каслмоулд усмехнулся, снова переключая рычажок. После чего, сладострастно посмеиваясь, выскочил из-за стола.

— Ха-ха! — воскликнул он. — Ха-ха-ха-ха!

Он забегал по кабинету, потирая тощие ладошки. Он в восторге шаркал узкими черными ботинками по толстому ковру.

— Ха-ха! Ха-ха-ха-ха!

Он позвонил, чтобы подали его личный автомобиль.

Звук шагов. Дюжий охранник отпер дверь, отодвинул ее в сторону.

— Эй ты, вставай, — просипел он, презрительно кривя рот.

Профессор Уэйд встал и, сердито сверкая глазами на своего тюремщика, вышел в коридор.

— Направо, — приказал охранник.

Уэйд повернул направо. Они двинулись по коридору.

— Лучше бы я остался дома, — пробормотал Уэйд.

— Молчи, бесстыжая скотина!