Запретные чувства (ЛП) - Левин Нина

Нина Левин

Запретные чувства

Количество глав: 5

Переводчики: NezhnaVe704ka, RyLero4ka

Сверка: RyLero4ka

Обложка: Танечка

Глава 1

Ганнар

Тугие кошельки, которые демонстрируют свое богатство и веселятся, как титулованные придурки, которыми они и являются, бесят меня до чертиков. Особенно, если их фамилия Новак, их имя Марк, а титул Премьер идет впереди. Как, черт возьми, он все еще премьер-министр нашего штата, черт, это выше моего понимания, и как, черт возьми, я оказался сегодня вечером в том же отеле, где он устраивает какую-то гребаную вечеринку, — это просто еще одна причина злиться на Нэша. Я здесь только потому, что он не смог приехать в последнюю минуту.

— Ганнар, ты еле тащишься по какой-то конкретной причине? — спрашивает Грифф, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, на его лице написано раздражение. У моего вице-президента обычно гораздо больше терпения, чем сегодня вечером, и я задаюсь вопросом, что с ним происходит.

Я отрываю взгляд от бального зала, который мы только что миновали, и смотрю на Гриффа.

— Уже нет.

— Хорошо. Дома меня ждет моя женщина, так что, чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.

Теперь смысл понятен. Мне нравится его "старушка", и я не виню его за то, что он торопится домой.

Следуя за Гриффом к лифту, мое внимание привлекает часть оголенного тела, и я позволяю себе отвлечься. Худшая гребаная идея, которая пришла мне в голову за долгое время, потому что тело принадлежит последней женщине, которую я когда-либо хотел бы снова увидеть.

Челси Новак.

Дочь премьера Новака.

Замедляя шаг, я смотрю на ее длинные загорелые ноги, которые, кажется, тянутся вечно, и поднимаюсь к красному платью, которое едва прикрывает задницу. Оно едва прикрывает ее грудь, низко опускаясь и открывая мне вид на ложбинку, о которой я мечтал в подростковом возрасте. Тонкие бретельки — единственное, что прикрывает ее плечи, открывая подтянутые руки. Платье прилипло к верхней половине тела и свободно спускается от талии. Я не хочу этого признавать, но она выглядит чертовски сексуально. Такая горячая штучка, которую, я сомневаюсь, оценит ее отец. Судя по тому, что я видел о Челси за последние несколько лет, она держится скромно, стараясь не навредить карьере отца.

Когда я поворачиваюсь, чтобы снова обратить внимание на Гриффа, глаза Челси встречаются с моими.

Ее ноги перестают двигаться.

А рот приоткрывается.

Ее маска сползает.

Прошло четыре года с тех пор, как мы виделись в последний раз, но восемь лет с тех пор, как у нас было какое-либо значимое взаимодействие, и все же, кажется, что и не было всех этих лет. Когда ее маска сползает, я вижу настоящую Челси, которую она прячет. Ту, кого я раньше знал лучше, чем самого себя. Исчезло идеально вышколенное выражение лица, которое видет мир. На его месте — шепот неуверенности и уязвимости. За исключением того, что я ее больше не знаю, так что хрен знает, кто такая настоящая Челси в наши дни.

Да, я и не забыл, что она сделала много лет назад.

— Черт, — бормочу я, проводя рукой по лицу.

Не позволяй ей снова ослепить тебя.

Момент закончился еще до того, как начался. Маска Челси появилсь снова, и, кивнув головой, я прохожу остаток пути к лифту, где меня ждет Грифф.

Челси Новак принадлежит тому месту, где я оставил ее много лет назад. Или должен сказать, где она оставила меня. В прошлом, не задумываясь ни о чем другом.

— Он не будет проблемой в будущем, — говорит Грифф человеку, к которому мы пришли. Дуэйн Мосс, чертовски богатый мудак, который контролирует почти столько же этого штата, сколько и Марк Новак. Возможно, даже больше, если учесть грязные сделки, которые он заключает с Новаком и его коллегами.

Мосс прищуривается, глядя на Гриффа.

— Как ты можешь быть так уверен?

Грифф выглядит менее не впечатленным этим вопросом, но сохраняет хладнокровие. Подняв подбородок, он говорит:

— Проверь электронную почту. Я отправил тебе одно письмо чуть ранее. О ребенке позаботились, и если ты можешь назвать хоть один раз, когда я подвел тебя, сказав, что справлялся с дерьмом, я весь, блядь, во внимании.

Мосс регулярно нанимает нас, чтобы мы убирали его «беспорядок». Прошлой ночью он обратился к Гриффу за помощью с видеозаписью сексуального характера, которую его дочь недавно сняла с ребенком, о котором и шла речь. Он не может позволить, чтобы это дерьмо стало достоянием общественности.

Мосс проверяет электронную почту, прежде чем снова посмотреть на Гриффа.

— Ну, черт. Похоже, ты здесь ни хрена не делаешь.

Грифф смахивает конверт с наличными со стола, прежде чем Мосс успевает передать его ему.

— Я не занимаюсь пустой болтовней, Дуэйн.

Да, он взбешен. Я не знаю, что за история произошла между этими двумя, но улавливаю целую кучу напряженности. Грифф сам не свой с тех пор, как я встретил его возле отеля. Похоже, ему не очень нравится этот придурок.

Он смотрит на меня.

— Пора идти.

— Скажи Коулу, что я свяжусь с ним на следующей неделе по поводу другой работы, о которой мне нужно позаботиться, — говорит Мосс.

Грифф кивает, но не говорит больше ни слова, прежде чем направиться к двери. Я иду за ним к лифту, и мы спускаемся на первый этаж в тишине. Когда мы выходим из лифта, Грифф говорит:

— Ты все еще готов к завтрашнему дню?

— Да. Ты сказал десять, верно?

Я согласился помочь ему с ландшафтным дизайном на его новом месте. Он и его "старушка" устраивают вечеринку по случаю новоселья в следующие выходные, так что ему нужно закончить благоустройство к этому времени.

Он кивает.

— Я буду там, брат, — говорю я.

Его телефон подает звуковой сигнал о входящем сообщении, отвлекая внимание от меня. Как только он прочитал это, то снова смотрит на меня.

— Мне нужно идти. Спасибо за сегодняшний вечер. Я ценю это.

Пока я смотрю, как он уходит, звук спора двух людей привлекает мое внимание, и я поворачиваюсь вправо.

Черт, это Челси и ее отец. Судя по его мрачному выражению лица и тому, как он тычет в нее пальцем, он в ярости. Когда я вижу, как он хватает ее за руку и сильно прижимает к стене, чтобы попасть ей в лицо, то двигаюсь в их направлении. Может, я и не хочу иметь ничего общего с Челси, но подвожу черту под тем, что здесь происходит.

— Ты будешь делать, как я говорю, Челси, и если ты когда-нибудь снова придешь на одно из моих мероприятий в таком платье, ты пожалеешь, что сделала это, — рычит Новак, когда я подхожу ближе.

Губы Челси поджимаются.

— Мне двадцать пять, отец, и я уже не ребенок. Я говорила тебе, что у нас с Джо никогда не получится, и я не шутила. Это не то, на что я когда-нибудь соглашусь. И поверь мне, когда я говорю, что в моем гардеробе появится еще много таких платьев, как это, так тому и быть.

Новак дергает ее за руку, притягивая ближе, чтобы он мог тихо говорить ей на ухо. Я не слышу его слов, но язык тела Челси дает мне понять, что ничего хорошего в этом нет.

Я пользуюсь этим моментом, чтобы вмешаться.

— Осторожно, Новак, я почти уверен, что видел несколько репортеров, ошивающихся поблизости. Ты же не хочешь, чтобы тебя застукали за грубым обращением с дочерью вне твоей шикарной вечеринки.

Глаза Челси встретились с моими, ярко-синие, в них вспыхнуло удивление.

— Мейсон…

Ее отец прерывает ее, обращая на меня свой взгляд.

— Это не имеет к вам никакого отношения, Мейсон, поэтому я предлагаю вам оставить нас в покое, чтобы мы могли заниматься семейными делами так, как мы считаем нужным.

Я выгибаю бровь. Этот ублюдок такой же чертовски самодовольный, каким он был, когда я тусовался с Челси. Разница в наши дни в том, что мне абсолютно наплевать на то, что думает его придурковатая личность.

— Проблема в том, что твой способ ведения семейных дел связан с тем, что ты причиняешь боль своей дочери, и я не могу стоять в стороне и смотреть, как это дерьмо происходит.