Якорь - Наталья Караванова

Наталья Караванова

Якорь

1. Гостиная с мертвецами

Пен-рит (флор. — ***) 1. Тело, лишенное души; по легенде п-р были созданы Темными силами Орса, чтобы восстановить его власть в обитаемой части мира, утерянную после восстания богов (см. легенды докосмических народов Флоры, «герой Альенэни», «Шторм»). П-р — бесстрашные воины, преданные хозяину. 2. Продукт п-р трансформации.

Пен-рит трансформация — возвращение биологического объекта в состояние генетической нормы согласно заданным параметрам. П-р трансформация позволяет бороться со всеми известными болезнями, восстанавливает утерянные органы и поврежденные конечности. Возможна только на взрослом материале. Проходит в два этапа. Первый — восстановление механических и химических повреждений. Второй этап — трансформация нервной системы. Основная причина того, что технология не используется повсеместно — то, что преобразованию подвергаются все клетки, в том числе — кора головного мозга. Результатом этого является полное стирание всех видов памяти, замедление психических процессов. П-р трансформация используется только на Флоре, для решения демографической проблемы, однако известна в других мирах Солнечной уже не менее ста лет.

Большой энциклопедический словарь слов-заимствований,

Флора, «Альенна», 314 г. к. в.

Осень. Время воспоминаний. Гашу окурок, откидываю шторы. За ними дождь, окно стало рябым от брызг. Прижимаюсь к стеклу горячим лбом, и слушаю, как он барабанит о подоконник.

Я пропустила контрольное время, значит, сейчас со мной свяжется куратор, и снова начнет брюзжать о том, о чем я не хочу слушать.

Что трансформация — это не больно.

Что пен-рит — это здоровые, нормальные люди. Что жить в любом случае лучше, чем умирать, и что я просто не имею права отказываться.

Моего куратора легко понять. Как же, такой эксперимент псу под хвост. Впрочем, я несправедлива. Гилоис ведет меня с самого начала, все эти три с лишним года. Успел по-своему привязаться. Да и мне он давно не чужой человек.

В одно не верю — что он не видит, сколько в его речах фальши.

Мой сосед — завершивший трансформацию пен-рит. Я вижу его каждый день, я с ним разговариваю, потому что больше не с кем, и другого примера не нужно, чтобы понять, чем я буду через месяц, если соглашусь на второй этап.

Мой сосед улыбается, хихикает и говорит о погоде с интонациями впавшей в детство старушки. Мы очень с ним похожи, словно брат и сестра. Мы высокие и стройные, у нас одинаковые, светло-голубые глаза. И светлые волосы. Он завершил трансформацию год и три месяца тому назад. Его сделали из клона. А меня…

Меня еще не доделали.

Гилоис ждет, что я им все же дам добровольное согласие. Надеется, что усилившаяся боль и страх, в конце концов, сделают свое дело. На выходе получится пен-рит, существо милое, глупое, лишенное памяти. Меня будут учить ходить и говорить, одеваться и пользоваться ложкой…

От этой мысли хочется или самой удавиться или удавить кого-нибудь. Димыч, тебя. Охотно верю, что ты не хотел ничего плохого, когда передавал мое умирающее тельце местным эскулапам. Может быть, тебя даже обманули, не предупредили о последствиях. Но почему, черт побери, ты ни разу не попытался меня найти? Почему не явился сюда, в поселок пен-рит, чтобы посмотреть мне в глаза и сказать, что это действительно так?

Куратор не вышел на связь, я плюнула, решила почитать чего-нибудь, или даже совершить подвиг, прогуляться вокруг коттеджа. С костылями и компенсирующим нагрузки поясом это вполне выполнимо. Вот только дождь не заканчивается.

Было время, когда я не верила, что трансформация совсем «съедает личность», и злилась просто потому, что больно, что осень, что на улицу ни ногой. А теперь не осталось сил даже злиться.

Куратор говорит, что я малодушная дура. Может и так. Но я имею право бояться. Я не клон, и я не анацефал. Мне проще учинить акт суицида, чем допустить, что это я буду ходить с идиотской улыбкой на лице, играть в кубики с картинками и рожать в год по дитю, как крольчиха, не понимая, что происходит, зачем и почему.

Время отсрочки вышло, надо что-то решать. Но сегодня я еще могу думать о чем-то кроме постоянной боли, так что можно потянуть чуть-чуть. Вдруг что-то изменится. Ведь трансформацией на Флоре занимаются уже пятьдесят лет. Не может быть, чтобы не придумали какой-нибудь способ… выход.

Гилоис в ответ на мои осторожные вопросы только по-отечески качает головой и объясняет, что мне нечего бояться. Что не было случая, когда от трансформации кто-то умер. Делает вид, что не понимает причину моего страха.

Пискнул замок на входной двери, сообщая о гостях. Запасной ключ есть только у Гилоиса, так что и это наверняка он. Да и кто сюда полетит по доброй воле? Мы никому не нужны. Наша биологическая роль почти выполнена. К тому же нормальные люди к таким как мы испытывают отнюдь не теплые чувства. Брезгливость, приправленную любопытством — да, возможно. Недоверие — наверняка. Но в большинстве они просто равнодушны.

Я не знаю, как встретили бы меня свои — там, за пределами атмосферы. Но там умирать мне было бы легче. Наверное…

А связи с внешним миром все равно нет. Только выход на местную локалку, да и тот под жестким контролем куратора.

В гостиной затопали. Я доплелась до арки-выхода, выглянула наружу.

Ого.

Следом за Гилоисом ко мне ввалились оперативники Службы порядка и контроля, — это местный аналог полиции. А потом вошли еще несколько человек — в штатском.

Гилоис незаметно коснулся губ — тихо!

Я в ответ опустила ресницы. Лаборатория, к которой относимся мы с куратором, считается секретной. Я — уникальный экспериментальный материал. Как ни крути, а раньше никто не пробовал проводить пен-рит трансформацию на разумном человеке с нормальной памятью. Гилоис говорит, что если у них все получится, лабораторию начнут осаждать желающие принять участие в эксперименте. Может и так. Я не достаточно себе представляю обстановку на Флоре, чтобы спорить. И в любом случае не желаю быть объектом для любопытства.

По знаку одного из людей в штатском споки разбежались по коттеджу. Остались только мой куратор и их старший. Это слышно по интонациям, когда человек привык командовать.

Гилоис повернулся ко мне и нарочито медленно произнес:

— Не волнуйся. Они уйдут. Им нужно осмотреть дом.

Человек в штатском обернулся ко мне и отрывисто спросил:

— Здесь никого не было? В поселке чужих не появлялось?

Как когда-то учил Гилоис, я широко улыбнулась и чуть приоткрыла рот. Если бы во рту не пересохло, ей богу, пустила бы слюну струйкой, пусть полюбуются.