Зуб за зуб, или жесток ли Моисеев закон? - Андрей Десницкий

Андрей Десницкий

Зуб за зуб, или жесток ли Моисеев закон?

Казни, штрафы, соблюдение суровых законов — разве может этого требовать от человека Бог Любви? А ведь именно таким представляется многим нашим современникам Ветхий Завет, который требует «око за око, и зуб за зуб».

«Я лично прошёл все стадии колебаний и сомнений и в одну ночь (в 7-м классе), буквально в одну ночь, пришёл к окончательному и бесповоротному решению: отметаю звериную психологию Ветхого Завета, но всецело приемлю христианство и Православие. Словно гора свалилась с плеч! С этим жил, с этим и кончаю лета живота своего». Так писал о своём религиозном выборе человек, которого трудно заподозрить в мягкотелости и пацифизме — генерал А.И. Деникин. Он прошёл несколько войн, включая гражданскую, был диктатором на огромной территории, не останавливался перед жёсткими мерами по наведению порядка — и считал Ветхий Завет чрезмерно жестоким. Почему?

Вопрос о жестокости Ветхого Завета не нов, как и почти всё в этом мире. Уже среди первых христиан были такие, кто утверждал: христианский Бог Любви не может иметь ничего общего с жестоким, мстительным и капризным «богом», каким рисует его Ветхий Завет. И возможно, этот «бог» на самом деле вообще не кто иной, как сатана. Наиболее последовательно излагал эти взгляды богослов по имени Маркион.

Церковь осудила его учение как ересь. Вслед за Христом и апостолами она утверждает, что Ветхий Завет — неотъемлемая часть Священного Писания, и что Бог патриархов и пророков — Тот же Самый, что и Бог апостолов и евангелистов, и что не только Новый Завет, но «всё Писание богодухновенно и полезно для научения» (2-е Послание к Тимофею, 3:16).

Однако наследники Маркиона живы по сей день. Даже среди христиан многие если и не отвергают Ветхий Завет, то относятся к нему с каким-то подозрением, как к историческому памятнику, не имеющему особого значения в наши дни. Они, безусловно, неправы: именно Ветхий Завет рассказывает нам о сотворении мира, о грехопадении, о возникновении избранного народа и его отношениях с Богом. Он подводит читателя к евангельской Вести, которая без него так и осталась бы непонятой: что за пророчества исполнились? Что за жертва была принесена? Зачем вообще понадобилось распятие и воскресение?

Но что же отталкивает современного читателя от Ветхого Завета? Прежде всего, его «жестокость». Ну что же, Библия — правдивая книга, и если люди всегда убивали и ненавидели друг друга, если даже самые великие праведники бывали небезупречны, она повествует об этом честно и открыто. Она — не сборник слащавых рассказов, и именно поэтому ей можно доверять.

С этим, казалось бы, всё ясно. Но сомневающиеся не успокаиваются: Ветхий Завет говорит не просто о жестокости отдельных людей, он приписывает эту жестокость самому Богу. И главное обвинение, которое тут можно услышать — суровый Закон, требующий отдавать глаз за глаз и карать смертью за нарушение супружеской верности. Попробуем разобраться с этим подробнее.

Только сначала договоримся: мы не можем судить о людях, живших три тысячелетия назад, как о наших современниках. Они отличались от нас не только тем, что не имели электричества и не догадывались о существовании Америки. У них были несколько иные представления о мире, и судить о них можно только исходя из реалий того времени. Не станем же мы упрекать Колумба за то, что он, перед тем как плыть в Америку, не отыскал её на школьном глобусе, или фельдмаршала Кутузова за то, что не бросил против Наполеона авиацию и танковые дивизии? Несправедливо упрекать древних за то, что они не обладали тем, что доступно и привычно нам сегодня. Более того, стоит задуматься: не от них ли нам всё это досталось?

Любая юридическая система строится на некотором основании. Чтобы закон имел силу, он должен быть освящён чьим-то авторитетом. Сегодня, как правило, конституции ссылаются на «волю народа», которая, как мы знаем, зачастую есть не что иное, как умело применённые политтехнологии. Но в древности закон всегда понимали как дар свыше, и Ветхий Завет не был исключением.

Но в Ветхом Завете была и одна особенность. Окрестные народы считали, что боги даровали им законы просто для того, чтобы упорядочить их жизнь и обеспечить справедливость. Но на горе Синай Моисею был дан не просто правовой кодекс, там был заключён Завет, то есть договор всего израильского народа с Богом: «буду вашим Богом, а вы будете Моим народом» (Левит 26:12). Собственно, вне этого Завета израильтяне были всего лишь беглыми египетскими рабами, но, заключив его, они становились подлинным народом со своим государством, своей территорией, своей религией и культурой. Завет и выглядел как договор между царём великого государства и подвластным ему племенем: он обещает им защиту и покровительство и требует в ответ — полной верности и покорности.

Поэтому самыми страшными преступлениями в Ветхом Завете считались те, которые означали измену Богу: идолопоклонство и колдовство. Наказанием за них была немедленная смерть, точно так же, как убивают в современных государствах террористов, с оружием в руках выступивших против законной власти.

Собственно, и отношения внутри израильской общины регулировались, исходя из того же принципа: «Будьте святы, потому что Я свят» (Левит, 11:45) — этого требует от израильтян Господь, а раз так, то невозможными, недопустимыми становятся несправедливость, угнетение, разбой. Поэтому нормы уголовного права получают в Ветхом Завете такой же священный статус, как и нормы богослужения: они, по сути, становятся неразделимыми.

Итак, в ветхозаветном законе мы встречаем много наказаний за преступления против ближнего, которые кажутся нам чрезмерно жестокими. Зачем карать смертью за супружескую измену? Зачем выбивать глаз тому, кто сам кому-то выбил глаз — может быть, он нечаянно? Однако и в нашем законодательстве многое показалось бы древнему человеку жестоким — например, тюремное заключение, которого ветхозаветный Закон не знал. Как можно отрывать человека от родного дома на долгие годы? Если он виноват в краже, пусть заплатит в двойном размере, а если он убийца, то мы убьём его самого. Причём сделает это не палач-профессионал, а сама община закидает его камнями. Помните, как Иисус избавил от казни женщину, пойманную в прелюбодеянии? Он не оправдал её, но воззвал к совести судей: «Кто из вас без греха, первый брось на неё камень» (Евангелие от Иоанна, 8:7), — и они разошлись, не желая исполнять очевидное требование Закона. Да, по справедливости следовало бы её казнить, думал каждый, но лично я не могу взять на себя такую ответственность.

Ведь правосудие было тогда не безличной машиной, оно осуществлялось самим обществом. Одно дело — подать заявление в суд и выслушать вынесенный кому-то приговор, и совсем другое— взять в руку увесистый камень и бросить его в живого человека. Тут действительно трижды подумаешь, прежде чем выдвинуть обвинение.

К тому же те, кто совершил непредумышленное убийство, вовсе избавлялись от уголовной ответственности. Такой человек мог укрыться в специальных «городах-убежищах», и если ему удавалось доказать тамошним старейшинам, что между ним и убитым не было никакой вражды, что это был несчастный случай, то он мог оставаться в городе, вплоть до смерти первосвященника, а потом возвращался домой. Единственное ограничение — такой человек не должен был покидать «города-убежища». Но всё равно, это не сравнить с тюремным или лагерным заключением.

Ещё одна наша норма, которая показалась бы древним израильтянам жестокой — призывная армия. Забирать мужчин в войско можно было только во время войны, и то от призыва освобождались те, кто недавно женился, построил дом или насадил виноградник. Война войной, а человек имеет право жить своей частной жизнью, и нельзя его уводить от молодой жены, нового дома и первых плодов.

Да и вообще, на фоне тех законов, которые ещё совсем недавно существовали во многих христианских странах, Ветхий Завет покажется очень мягким. Он, например, предписывает в некоторых случаях телесные наказания — но строго ограничивает их сорока ударами, чтобы не изувечить человека. Сравним это за знаменитым «прогоном сквозь строй», практиковавшимся в России до середины XIX века. Ветхий Завет вообще не знает наказаний, которые бы увечили человека (вырывание ноздрей, отрезание языка, и так далее), хотя ещё несколько столетий назад они были совершенно обычными в «цивилизованных странах».

Если мы сравним Ветхий Завет с другими законодательными текстами древнего Ближнего Востока, то увидим ещё больше отличий. Да, все они строились на пресловутом принципе талиона: «глаз за глаз, зуб за зуб», то есть преступник должен потерпеть такой же ущерб, какой он нанёс потерпевшему.