Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана - Азер Мамедзаде

А. А. Мамедзаде

Свобода совести истоки, становление, правовая охрана

Редакционная коллегия серии «Теория и практика уголовного права и уголовного процесса»

В. С. Комиссаров (отв. ред.), А. И. Коробеев (отв. ред.), В. П. Васильев, Ю. Н. Волков, Л. Н. Вишневская, М. Х. Гельдибаев, Ю. В. Голик, И. Э. Звечаровский, В. П. Коняхин, Л. Л. Кругликов, Н. И. Мацнев, С. Ф. Милюков, М. Г. Миненок, А. Н. Попов, А. П. Стуканов, А. В. Федоров, А. А. Эксархопуло

Рецензенты:

И. М. Рагимов, доктор юридических наук, профессор,

В. Маммедалиев, доктор филологических наук, профессор, академик Национальной академии наук Азербайджанской Республики

© А. А. Мамедзаде, 2013

© ООО «Юридический центр-Пресс», 2013

К читателю (вместо предисловия)

Свобода совести – основа всякого права на свободу, поэтому она не может быть отменена или ограничена людской волей, государственной властью.

Она есть изъявление Бога.

Бог в свободе видит достоинство сотворенного им человека. Только в свободном существе образ и подобие Божии обнаруживаются.

Любое исследование, претендующее на научность, ничего не выдумывает, а лишь выявляет и развивает изначально существующие в природе, в том числе и в жизни человеческого сообщества, явления, феномены, их закономерности и суть. Следуя этой мысли, мы приступаем и к исследованию свободы совести как феномену, восходящему к основам функционирования человечества.

Стремление к свободе – свойство человеческой личности (252, с. 7), свобода не существует без человека, а человек – без свободы (99, с. 146). Сказанное в полной мере относится и к свободе совести.

Свобода совести вечна и имеет общечеловеческую значимость, из всех свобод именно она наиболее глубоко и благотворно влияет на устройство общества. Потому свобода совести была и поныне остается объектом познания широкого круга исследователей – философов и социологов, теологов и религиоведов, историков, юристов и публицистов во всем мире, что свидетельствует об актуальности этой проблемы.

Свобода совести – старейшее из личных прав человека, признанных правовыми документами мирового сообщества в качестве основы статуса человека, ибо без нее теряло бы смысл конституционное закрепление всех иных прав и свобод, обеспечивающих организацию его поведения.

Право на свободу совести относится к основам демократии и означает, прежде всего, свободу индивидуума от любого идеологического контроля, право каждого самостоятельно выбирать систему духовных ценностей: быть или не быть последователем той или иной религии, изменять свое отношение к религии или не изменять, отстаивать свои убеждения относительно религии и действовать в соответствии с ними или нет.

По своей сути свобода совести, как и свобода вообще, отражает самую насущную потребность человека, поскольку исходит из его биологических и социальных начал, и данное обстоятельство не подвергается сомнению. Иными словами, она неотчуждаема (неотъемлема) от человека потому, что представляет собой коренное качество, «которое имманентно человеку как жизнедеятельному существу и которое нельзя отделить от него без явной угрозы потерять в нем члена общественного союза» (197, с. 30). Эта мысль сидит в корне основного принципа прав и свобод человека, зафиксированного в конституциях практически всех стран и в международных документах о правах человека, основанных на идеях естественных прав и свобод.

Однако тот факт, что ранее (до эпохи буржуазных революций) не происходило такого прямого закрепления свободы совести как субъективного права человека, вовсе не означает, что такового права не было вообще. Оно было, ибо оно прирожденное и возникло независимо от усмотрения государственных законодательных органов из самой природы человека как социального существа. «Право это простирается далеко за пределы одной свободы веры или свободы внутреннего убеждения человека, – писал проф. А. Ф. Кистяковский, – эта свобода обеспечена самой человеческой природой, как достояние внутренней жизни человека, развивающейся в недосягаемых глубинах его духа; религиозное убеждение субъекта, пока оно не проявляется во внешних актах, недоступно ни для какого непосредственного воздействия или принуждения, а потому, строго говоря, и не нуждается в правовой защите» (93, с. 65–66). «С признанием особого, независящего от государства, права на свободу совести было найдено отправное положение, – отмечает Еллинек, – исходя из которого можно было точнее определить неотчуждаемые права индивида» (72, с. 66), формирование которых неразрывно связано с поведением человека.

Поведение человека, однако, зависит не только от его природы во всех ее проявлениях (его потребностей, способностей, стремлений), т. е. естественного состояния, но и от ряда других факторов. Хотя именно этот источник (можно сказать, биологический) находится в самом начале генезиса всякого субъективного права. На поведение человека влияют также материальные условия жизни окружающих его людей (материальный источник), общественные отношения (социальный источник), отражение в нормативных актах всей его жизнедеятельности (формально-юридический источник). Все источники равнозначны, поскольку без одного не смог бы появиться другой, и вряд ли правильно в связи с этим выделять нормативный акт в качестве «ведущего источника» (319, с. 225).

Поэтому о реальном обладании человеком тем или иным правом, в данном случае – правом на свободу совести, мы можем говорить только условно (разумеется, по достижении определенного возрастного периода). Отсюда исходит и одна из задач настоящего исследования: разобраться в том, где и как зарождается и формируется свобода совести, выяснить, откуда идут ее корни, а вместе с тем и обосновать, что они имеют теологический источник, образующий основу ее правового становления.

Общеизвестно, что духовность человека в огромной степени определяется отношением к религии. Религия постоянно и во всем взаимодействует с его внутренним миром. Она присуща человеческому обществу на протяжении всей его истории и охватывает глубоким воздействием подавляющую часть населения земного шара. При всей очевидности религия, тем не менее, оказывается областью недоступной и, по меньшей мере, непонятной для очень многих людей. А потому и свобода совести, связанная с правом выбирать религию либо отрешиться от нее, – неоднозначно понимаемая и спорная дилемма, происходящая из незримой и неосязаемой человеческой души и его мыслей. Именно в этом и заключается трудность сугубо научного подхода к исследованию поставленной задачи. Здесь наука нуждается в теологии, которая открывает ей новые грани и возможности, мотивации и тяготения искренне воспринимающих религию, сам феномен веры, как сосредоточение высших духовных ценностей и как связь между человеком и божеством.

Как утверждает проф. С. Гроф, наука – наиболее мощное средство получения информации о мире, в котором мы живем, а духовность необходима как источник смысла жизни (58, с. 210). Соглашаясь с бесспорной мыслью о науке как средстве получения информации о мире, нужно отметить, что мир, в котором живут люди, содержит и духовные составляющие, часть из которых включена в сферу интересов религии. Смысл жизни способен формироваться и из других источников нерелигиозной природы, о которых мы говорили выше. Наука, со своей стороны, тоже делает эти составляющие объектом познания, пытаясь выявить философские, психологические социологические и иные механизмы религиозной веры. Кроме того, представления о смысле жизни, определение этого смысла зависят отнюдь не только от веры.

Но не вызывает сомнений правота С. Грофа, что религиозный стимул был одной из самых могучих движущих сил человеческой истории и культуры. Было бы трудно представить себе прогресс человечества, если бы ритуальная и духовная жизнь полностью зиждилась на необоснованных фантазиях и заблуждениях. Чтобы оказывать столь сильное воздействие на ход человеческой истории, религия должна отражать основополагающие аспекты человеческой природы, хотя способы этого отражения зачастую бывают весьма сомнительными (58, с. 210). При таком подходе можно видеть, насколько наука и религия тесно связаны, между ними имеются определенные пересечения. И для науки, и для религии объяснение является основной функцией, хотя содержание и методы объяснения в них принципиально различны. В свое время великий А. Энштейн высказал глубоко верную мысль: «Наука без религии хрома, религия без науки слепа… Подлинного конфликта между религией и наукой не может быть» (7).

Строя свою работу, я попытался подойти к исследуемой проблеме как с научной, так и с религиозной точки зрения. Взгляды, выраженные мною, ни в коем случае не являются общепринятыми для научных исследователей. Есть ученые, которые практикуют религию, есть и другие, считающие интерес к религии симптомом неразрешенных эмоциональных конфликтов. Моя позиция характерна скорее для третьей группы исследователей. Выделяя гуманистические моменты в религии, ее позитивное содержание, я искал форму компромисса, которая позволила бы объединить как можно большее количество людей, опирающихся на общечеловеческие ценности. Каждая религия полагает, что отличается от других своей особенной и единственно истинной сущностью. Воспринимая это как должное и чувствуя внутреннюю потребность в попытке представить себе будущее религиозной культуры, как основы развития общества, я неоднократно изучал ее истоки и путь формирования, что позволило мне определить круг исследуемых вопросов.